Дзюсан. Академия-фантом - Сора Наумова

Дикрайн был широко известен в научных кругах, однако свой потенциал он направил на написание сомнительного труда, в котором утверждал об открытии им некой потусторонней энергии. Новую материю доктор назвал в честь себя – энергия Дикрайна или энергия Ди. Дикрайн был довольно убедителен и яро доказывал свою правоту, приводя массу примеров, ни один из которых, по сути, не являлся доказательством. Ученое сообщество подняло коллегу на смех, его работа подверглась критике, а спонсоры, на помощь которых он рассчитывал, отвернулись от него. Даррел потерял уважение среди ученых, и больше никто не относился серьезно к его дальнейшим исследованиям.

Дикрайн свернул свои исследования и в буквальном смысле исчез. Никто не слышал о нем до тех пор, пока через пять лет с ним не связался богатый английский лорд».

Прощальные стихи

На веере хотел я написать —

В руке сломался он.

Мацуо Басё

Границы непознанного настолько широки, что лишь глупец возьмется утверждать, что в мире возможно, а что нет.

Но еще более глуп тот, кто входит в эти границы с закрытыми глазами.

Акихико Дайске. Мемуары

Без Юлии в комнате стало совсем пусто и даже будто холодно. Прошло три дня после бала. Николь педантично складывала забытые подругой вещи в картонную коробку, чтобы после передать замдиректора, и, так и не закончив, опустошенно привалилась спиной к ножке кровати. До сих пор не верилось, что Юлия Шульц, жизнерадостная, веселая и энергичная, внезапно решила покинуть Академию, в то время как учебный год начался не более трех недель назад! В этом было что-то странное, но что, Николь пока понять не могла. Размышляя над этим, девушка все больше убеждалась, что поведение соседки ничем не намекало на столь неожиданное решение. Мысли меж тем погрузились еще глубже, туда, где хранились особенно болезненные воспоминания. Хироши уехал полтора месяца назад, совсем немного не дождавшись начала каникул, и даже не попрощался. Казалось, это было буквально вчера.

Внезапно взгляд Николь зацепился за плюшевый брелок-мишку. Безделушка завалилась за письменный стол, и, только сидя на полу, удалось обнаружить пропажу. Сам по себе мишка не представлял особой ценности, но Шульц воображала, что это ее счастливый талисман, и скорее ушла бы из Академии в одной пижаме, чем рассталась с ним. Николь почувствовала укол страха…

– Мисс Ода? – в дверь деликатно постучали. – Мисс Николь, вы здесь?

Девушка торопливо поднялась с пола, все еще сжимая в руке плюшевого мишку, отряхнулась и открыла дверь. На пороге стоял высокий незнакомый мужчина, однако, приглядевшись, Николь его все же узнала:

– Мистер Макалистер? – Она была удивлена визитом и не знала, что говорить, благо Генри взял инициативу на себя.

– Простите за предупреждение… – он замолк, подбирая слова, – …за вторжение. Извиняюсь, я еще не вполне…

– Можете говорить по-английски, – пришла на выручку Николь. – Я неплохо знаю ваш язык.

Мужчина благодарно улыбнулся, и Ода ощутила прилив горячего смущения из-за того, что стоит на пороге своей комнаты и беседует с ним. Если кто-то из девочек увидит, разговоров хватит на неделю.

– Проходите внутрь, – Николь подвинулась, пропуская гостя. От нее не укрылось, что первым делом он быстро оглядел обстановку, точно запоминая ее, но скорее неосознанно, а на автомате. Девушка не могла даже предположить, что ему от нее понадобилось, но поймала себя на мысли, что не испытывает страха. – Что вы хотели?

– Мне казалось, что попасть в женское общежитие сложнее, – вместо ответа произнес он и снова открыто улыбнулся. Николь не могла не улыбнуться в ответ:

– Вы путаете нас с женским монастырем, мистер Макалистер. До одиннадцати часов вечера никто не станет выгонять вас, если, конечно, вы не задумали чего-то дурного.

И она замолчала, выжидающе глядя на Генри.

– Сколько вам лет, мисс Ода?

– Что? – Девушка оторопела. – Мне? Семнадцать.

– А мне двадцать семь. Существенная разница. Однако, – он провел рукой по пустому столу Юлии, – вы мыслите как взрослый человек, Николь. Я хотел бы поговорить с вами о вашей соседке, Юлии Шульц.

Ее никогда прежде не допрашивали полицейские, да и не был Макалистер похож на полицейского, скорее на частного сыщика из английских детективов, но Николь не обманули расслабленный вид и приятные манеры.

– Вы хотите меня допросить?

Мужчина удивленно распахнул глаза. Ярко-голубые, как отметила про себя девушка:

– Что вы! Мне просто интересно ваше мнение. Я был на балу и видел, что с мисс Шульц случилось нечто нехорошее. Она была чем-то больна? Ее что-то беспокоило?

Николь вздохнула:

– Значит, все-таки допрос. – Она кивнула на стул, а сама присела на край постели. – Нет, она была совершенно здорова и ни на что не жаловалась. Я спрошу прямо – вы считаете, она попала в беду?

Генри не спешил опровергать ее предположение.

– Не думаю, что стоит делать поспешные выводы, – после продолжительной паузы осторожно произнес он и пристально посмотрел на девушку. Та взволнованно стиснула подол юбки. – Однако есть основания полагать, что… Николь? Николь, что с вами?

Девушка неуверенно помотала головой, прогоняя так некстати возникшее головокружение. Ночью она плохо спала, и еще эта история с Юлией…

Генри опустился перед ней на корточки и заглянул в лицо. Его голубые глаза были так близко, что Николь увидела в них свое испуганное отражение. Резко отпрянув, она прижала руки к груди:

– Все в порядке!

Мужчина поднялся, все еще с подозрением глядя на девушку.

– У вас колени грязные. Что-то обронили?

Ода снова почувствовала головокружение:

– Ничего. Что еще вы хотели спросить?

Макалистер улыбнулся:

– Я не спрашиваю, просто интересуюсь. Понимаете, мисс Ода, я хочу помочь мисс Шульц. Если что-то вспомните или найдете, – он явно на что-то намекал, – сообщите мне. Обещаю, все останется строго между нами.

Он кивнул на прощанье и подошел к двери.

– Стойте! – Николь набралась храбрости и все же спросила. – Как это касается вас? Вы же не просто так пришли ко мне и задавали эти вопросы? Вы знали Юлию?

Генри вдруг рассмеялся:

– Я был прав насчет вас, мисс Николь. Вы невероятно сообразительны и не по годам серьезны. Нет, я не знал Юлию, – он помрачнел, будто вспомнил что-то очень печальное, – но я тоже кое-кого потерял и хочу найти.

Николь стало стыдно за свое любопытство:

– Простите, мистер Макалистер, я не хотела причинять вам боль.