Арабо-израильские войны. 1956, 1967 - Шабтай Тевет

Все случившееся вызвало раздражение и разочарование в Израиле. Между тем никто там не считал возможным уладить дело — вернуть стране возможность пользоваться Суэцким каналом — иначе как с помощью средств дипломатии. Вместе с тем на проблему, связанную с Тиранским проливом, Израиль смотрел иначе.

Пролив служил воротами между Красным морем и заливом Акаба, берега которого принадлежали четырем странам: Египту, Израилю, Иордании и Саудовской Аравии. По международному праву на пользование водными путями, берегами которых владеют две или несколько стран, имеют право суда любых государств без ограничений. При этом ни одна страна не может претендовать на такие пространства как на свои территориальные воды и ограничивать там судоходство других государств.

Однако Египет счел для себя возможным нарушить международные законы и воспрепятствовать движению израильских кораблей из Эйлата в Красное море и обратно. В 1953-м египтяне блокировали израильское судоходство на этом участке и даже создали подразделение береговой охраны в Рас-Насрани. Бойцы этого подразделения, решимость которого подкреплялась орудиями береговой артиллерии, останавливали любое судно, входившее в пролив, и повергали его осмотру на предмет установления возможной принадлежности его Израилю.

В начале сентября 1955 г. Египет решил ужесточить условия блокады, уведомив все пароходства и авиакомпании, что проход по заливу, а также пролет над ним будут рассматриваться Египтом как пересечение его территории. Посему любой, кто хотел плыть водами залива или пролетать над ним, должен был за семьдесят два часа направить соответствующее уведомление египетским властям и получить от них разрешение. Что же до Израиля, то его судам запрещался проход Тиранского пролива, а самолетам не дозволялось пролетать над ним, поскольку, как говорилось в заявлении, Египет считал, что находится в состоянии войны с этим государством. В соответствии с вышеприведенным заявлением, израильская авиакомпания «Эль-Аль», самолеты которой летали над проливом, лишалась возможности осуществлять воздушное сообщение с ЮАР.

Этот шаг Египта стал последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. 22 октября 1955 г., находясь в отпуске во Франции, я получил телеграмму от помощника Бен-Гуриона, которой мне предписывалось немедленно прибыть домой. (Бен-Гурион вернулся в состав кабинета после кратковременного пребывания в качестве частного лица в Сде-Бокер, но занимал теперь пост министра обороны, но еще не премьера.) В телеграмме говорилось: «Сегодня утром «старик» встал с постели. (Он болел уже две недели.) Первым его желанием было увидеться с вами. Он хочет, чтобы вы прибыли немедленно». На следующий день я встретился с Бен-Гурионом в его номере «Президент Отеля» в Иерусалиме. Мы обсудили ситуацию, и в конце разговора Бен-Гурион как министр обороны среди прочего сказал мне, что я должен подготовиться к захвату Тиранского пролива — городов Шарм-аш-Шейх и Рас-Насрани и островов Тиран и Санапир — с тем чтобы восстановить свободное сообщение между Акабским заливом и Красным морем.

Через десять дней, 2 ноября 1955-го, Бен-Гурион вновь вернулся к исполнению обязанностей премьер-министра. Представляя Кнессету членов нового кабинета, премьер обрисовал общую политическую ситуацию. Касательно вопроса обороны он высказался в следующих словах: «Только одни лишь вылазки из сектора Газа за первые девять месяцев 1955 г. привели к тому, что 153 человека погибли или получили ранения. Египетские представители в ООН открыто заявили о том, что Египет и Израиль находятся в состоянии войны. Правительство Египта нарушило один из основополагающих законов международного права в отношении судоходства по Суэцкому каналу, тем более что вопрос этот был урегулирован специальной резолюцией Совета Безопасности. Таким образом, целью Египта в настоящий момент, в нарушение принципов свободного пользования морскими пространствами, является закрыть для израильских судов Красное море. Такой односторонней войне надлежит положить конец, поскольку она не может оставаться односторонней вечно. Правительство Израиля готово свято чтить и дух и букву всех пунктов Соглашения о перемирии. Однако соблюдение договоренностей невозможно лишь в одностороннем порядке. Если они нарушаются другой стороной, придерживаться их не обязательно и нам. Если границы не преграда для диверсантов и убийц, они не могут стать помехой на пути защитников. Если наши права грубо попираются на море и на суше, нам необходимо сохранить за собой свободу действий для адекватной защиты. Наша цель — мир, но мы не собираемся кончать жизнь самоубийством.»

6

Премьер не мог бы более ясно выразить перед депутатами Кнессета свое намерение отдать приказ армии перейти границы, если неуправляемая ситуация сохранится.

Положение дел с безопасностью Израиля ни в коем случае не исправлялось, а блокада Эйлата продолжалась. Бен-Гурион не имел сомнений относительно обязанности Израиля отстоять свободу своего судоходства. Сделать это можно было, только овладев проливом. В соответствии с этим, в начале ноября 1955 г. премьер предложил вопрос вниманию кабинета. Однако, несмотря ни на что, правительство сочло момент неподходящим для силовой акции. Вместе с тем оно уточнило, что Израиль должен действовать «в тех местах и в то время, какие сочтет соответствующими».

Решение было передано мне, на что я отреагировал письмом в адрес Бен-Гуриона 5 декабря 1955 г.

Министру обороны:

Предмет: израильско-египетские отношения

1. Шесть недель назад авиакомпания «Эль-Аль» прекратила полеты своих самолетов над Тиранским проливом по маршруту Израиль-Южная Африка. Сделать это пришлось из-за заявления Египта, что его ПВО будут сбивать все воздушные суда, которые появятся над проливом без соответствующего разрешения властей Египта, поскольку последний объявил эту зону своей территорией. Я не стану распространяться по поводу обстановки вокруг Тиранского пролива, поскольку она хорошо известна. Но я считаю, что наш нынешний курс в этом вопросе неверен и ведет фактически к утрате нами свободы судоходства и воздухоплавания в районе пролива. Эйлат превратится для нас в порт на озере, возможность выхода и входа в который станет диктоваться Египтом.

Аналогичная ситуация складывалась ранее с доступом на гору Скопус[13] (в Иерусалиме) и с пользованием Латрунской дорогой (между Иерусалимом и Тель-Авивом). И то, и другое нам гарантировало Соглашение о перемирии. Но, с одной стороны, из-за нежелания Иордании выполнять соглашения, а с другой — по причине того, что мы не принудили ее к этому силой, условия эти никогда не выполнялись. В случае с Тиранским проливом все обстоит еще хуже, поскольку:

a) у Египта нет законного предлога запретить проход судов через пролив;

b) возможность осуществлять судоходство в этом районе для нас гораздо важнее, чем право проезжать через Латрун и иметь свободный доступ на Хар-ха-Цофим;

c) блокада пролива есть часть общего плана по овладению Негевом.

2. После заявления Египта мы приостановили полеты наших самолетов по маршруту, проложенному над проливом, вместе с тем мы продолжаем участвовать вместе с египтянами в Смешанной комиссии по перемирию. Подобное поведение говорит о том, что мы не считаем, что их шаг означает прекращение действия Соглашения о перемирии. Нет, скорее наша позиция говорит о том, что на деле мы готовы смириться с египетским «пониманием» условий перемирия и рассматриваем Соглашение как основной документ, регулирующий наши взаимоотношения с этой страной, несмотря на то, что она закрыла пролив для наших кораблей.