📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаНаркосвященник - Николас Блинкоу

Наркосвященник - Николас Блинкоу

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 65
Перейти на страницу:

Согласно сценарию Софии, далее следовала реклама "Эль Марьячи", мексиканского ресторана в "Гранд-отеле". София сама была автором этой рекламы. Сейчас она ожидала своей очереди для первого выхода в эфир. Она плавно убрала голос дяди Тони, в то же время увеличивая громкость испанской гитары.

– Священник... – снова начал Шади.

– Ладно, Шади, забудь. Я не собираюсь пересказывать тебе свою исповедь.

Она хотела, чтобы он послушал ее рекламу, но Шади не собирался уступать.

– Скажи мне хоть, что тебе за это было.

– Ничего. Вообще ничего.

– Вообще ничего? Он тебя никак не наказал?

– Никак. Просто удивительно. Только спросил: "Ты чего? " – София попыталась передать интонацию священника. – А потом велел мне проваливать и не занимать его время.

– Наверное, грехи твои были невелики.

– Наверное, но тогда я думала иначе.

Гитары "Эль Марьячи" неистовствовали все сильнее, переходя на крещендо, которое очень стильно завершало рекламу.

– Ну вот, – разочарованно заметила София, – все закончилось. Я-то думала, ты послушаешь и выскажешь свое мнение.

– Мне понравилось.

Она даже не знала, врал он или нет и слышал ли вообще хоть что-нибудь.

Когда София вернулась домой, радио в гостиной было включено. Юсуф Салман читал дневной выпуск новостей с внесенными добавлениями и исправлениями. Его глубокий дикторский голос глухо доносился сквозь кухонную стену. После каждого сообщения можно было услышать еще два мужских голоса, звучавших яснее, чем голос Юсуфа, – один принадлежал ее отцу, а второй она не узнавала.

Мать поставила на поднос два стакана и сообщила, что в гостях у них Абу Юсуф, отец Юсуфа.

– Того, что на радио?

– Да.

– А в чем дело? У Салманов есть радио, неужели надо приходить слушать к нам?

Мать неодобрительно щелкнула языком в ответ на такую шуточку, но ничего не сказала. София и сама осеклась, ведь они с Юсуфом были близкими друзьями. Но Эдварда Салмана и она, и ее мать считали довольно скучным. Это было, пожалуй, единственное, в чем они сходились. София заметила, что с карниза за окном были убраны горшки с цветами, а открыв буфет, чтобы взять стакан, она обнаружила там спрятанную герань. Мать ее всегда прятала цветы от гостей, если боялась, что те их сглазят.

София опять прислушалась к голосам и спросила: "Их только двое?"

– Они ждут твоего дядю Тони.

Мать поставила на поднос кувшин с лимонадом. София взяла его и понесла в гостиную. Там отец и Эдвард Салман сидели перед радиоприемником и угощались жареными арбузными семечками из голубой с белым вазочки. Салман был полный и тучный и формой тела напоминал грушу, Элиас Хури, напротив, отличался худобой и болезненно-серым цветом лица, но его большие женственные глаза горели живым интересом. Оба они машинально щелкали семечки и так напряженно слушали передачу, будто голос Юсуфа их околдовал. Отец-то понятно, он был глух на одно ухо, и ему всегда приходилось напрягаться, чтобы разобрать, что говорят. А вот Эдвард Салман, слыша голос своего Юсуфа, действительно был охвачен вполне искренним волнением. Он отирал пальцами выступающий под подбородком пот и кивал головой так, будто ему вещалась вся мудрость этого мира.

Юсуф перешел к сообщению про умершего адвоката, и Эдвард наконец заговорил, слегка перекрывая звук радио:

– Да что это со мной такое, заставляю тебя слушать болтовню Юсуфа, когда мне еще нужно о стольком с тобой поговорить! – И потом: – Спасибо, дорогая София.

София поставила поднос:

– Как ты? – спросила она у отца.

Отец сегодня с самого утра, еще когда она уходила на работу, был особенно плох. Но теперь он сказал:

– Прекрасно. Ты же меня знаешь – я такой же медлительный, как осел, но в два раза сильнее. Как на работе?

– Хорошо. – София повернулась к Эдварду Салману налить лимонад.

– А как мой сын? – обратился он к ней.

– Нормально. Помните Шади? Он заставил Юсуфа переделать историю про Суху Арафат.

Эдвард Салман так и обомлел.

– Шади, да? Я слышал, он неплохо преуспевает в своем деле. Но я... Нет, я не уверен насчет этого парня.

София уже выходила из гостиной, когда приехал ее дядя Тони. Она услышала скрип открываемой двери, а потом радостные приветствия. По тому, как Самира Хури относилась к Тони, можно было подумать, что он просто кинозвезда, никак не меньше. Тони обрушил на нее кучу комплиментов, а она даже не знала, что и ответить, лишь тихонько посмеивалась. Затем София услышала звук его шагов – словно мешки с мокрым песком прошлепали по каменному полу. Тони был ужасно толстым. По такой жаре он выделял столько пара, что трудно было сфокусироваться на нем самом – мерцающем будто мираж. Может, Самира так трепетно относилась к Тони Хури именно из-за того туманного романтического облика, который так часто встречается в египетских мыльных операх и в котором он пред ней неизменно представал. Хотя София при желании могла вызвать в памяти и те времена, когда дядюшка искрил большим блеском, чем сейчас. Труднее было вспомнить, чем он тогда занимался. Таинственная дымка окутывала славу тех дней, и только экстрасенс смог бы по кусочкам докопаться до правды. Ясновидящий или историк.

Лишь со второй попытки Тони удалось достаточно высоко задрать ногу, чтобы перешагнуть шнур от приемника и присоединиться к брату и Эдварду Салману.

– Какие новости? – спросил он.

– В Бейт-Джале за универмагом Зузу найдено тело юриста, – сказала София.

– О боже, боже, боже! Что-нибудь еще?

– Нет. – Это был уже Эдвард Салман. – Все то же самое. То же, что и вчера.

– А я думал...

– Юрист закрыл тему.

Элиас оперся на свои шишковатые артритные руки и поднялся из кресла навстречу брату. Они трижды поцеловались, потом Тони повернулся к Эдварду Салману, и церемония повторилась. Они приветствовали друг друга именами старших детей: сначала шел Абу Юсуф, затем Абу Чарли в честь сына Тони, который учился в Штатах, и в самом конце Абу София – единственный ребенок Элиаса.

София подождала, когда сможет поцеловать дядю Тони, и пообещала принести ему побольше лимонаду. А он сказал, похлопывая себя по животу, что да, ему требуется новый долив воды в оазис.

Все трое собрались, чтобы обсудить одну проблему Элиаса. Стоя у раковины, София прекрасно видела всю эту проблему из кухонного окна. Это был небольшой клочок земли, который окружал их двор и отделял от новых соседей – семьи аль-Банна. Земля эта представляла собой полузаброшенный склон холма, покрытый небольшими желтыми камнями, образовавшимися при разрушении старых террас. Когда-то там сажали виноград, но сейчас осталось лишь несколько оливковых деревьев. Элиас Хури обычно говорил всем, что купил эту землю, чтобы построить дом для своего сына, но так как сыном он до сих пор не обзавелся, то самое время ее продать. Кто-то спросил его, почему он не построит там дом для своей дочери, и София хорошо запомнила его ответ: неужели они в самом деле думают, – сказал тогда отец, что он вправе указывать своей дочери, где ей жить, при этом он всем видом показывал, как его тут не понимают. Элиас Хури не был слабым человеком, нет, просто он очень отличался от типичных жителей Вифлеема. София знала, что ему не по силам тягаться с ними, даже если бы он и не был таким больным.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?