Рукопись Ченселора - Роберт Ладлэм

Последняя, пятая машина медленно двигалась по темным, обсаженным деревьями улицам Джорджтауна. Перед мраморными ступенями, ведущими на украшенную архитектурным орнаментом, длинную, открытую галерею, машина остановилась. Галерея, как и весь дом, поражала своим великолепием. Рассеянный свет фонарей между колоннами, которые поддерживали нависший над входом балкон, еще больше усиливал это впечатление. Четыре предыдущие машины прибыли одна за другой с точно выдержанными интервалами в три-четыре минуты. Они были взяты напрокат в различных городах, лежавших на пути из Арлингтона к Балтимору. Если бы случайный прохожий, каким-то образом очутившийся на этой тихой улочке, поинтересовался, кого доставили машины, ему бы ничего не удалось выяснить. Прокатные агентства не были осведомлены о том, кто именно их нанял. И водители не видели своих пассажиров, поскольку от заднего сиденья их отделяло матовое стекло. К тому же каждому из них было приказано ни при каких обстоятельствах не покидать места за рулем в тот момент, когда пассажиры будут садиться в машину или выходить из нее. Все было тщательно продумано. Две из пяти машин прибыли на стоянку частного аэродрома, где водители оставили их запертыми и в течение целого часа не приближались к ним. Когда же они вернулись, пассажиры уже заняли свои места. Такую же операцию проделали и с тремя другими машинами. Пассажиров поджидали на стоянках возле "Юнион стейшн" в Вашингтоне, в торговом центре Маклина, штат Виргиния, и около загородного клуба в Чеви-Чейс, штат Мэриленд. Причем пассажир последней машины вовсе не был членом этого клуба. Наконец, на случай, если кто-нибудь попытается помешать прибытию таинственных пассажиров на тихую джорджтаунскую улочку, на нависшем над входом балконе, в тени, стоял светловолосый мужчина с мощной транзисторной рацией, по которой он руководил действиями охранников. Переговаривался он с ними явно не на английском языке. В руках мужчина держал винтовку с глушителем. Вот из подъехавшей машины вышел последний пассажир и поднялся по мраморной лестнице. Блондин на балконе что-то сказал в микрофон, и дверь внизу распахнулась. Облицованная темным деревом комната для совещаний находилась на втором этаже. Невидимые источники света создавали в ней уютную атмосферу. Несмотря на теплый весенний вечер, за железной решеткой старинного, во франклиновском стиле, камина полыхало пламя. В центре комнаты, за большим овальным столом, сидело шестеро мужчин в возрасте от пятидесяти до восьмидесяти. Самыми молодыми были среди них двое: один – с волнистыми седеющими волосами, похожий на испанца, другой – с очень бледной кожей, нордическими чертами лица и гладко зачесанными над высоким лбом волосами. Он занимал место слева от сидевшего во главе стола председателя. Председателю было под восемьдесят. Почти лысый, если не считать крошечной бахромы, обрамлявшей его голову, он выглядел усталым, даже опустошенным. Напротив него сидел стройный мужчина, с аристократической внешностью, заметно поредевшими седыми волосами и заботливо ухоженными усами. Ему тоже было не меньше семидесяти пяти. Справа от него расположился негр. Высокого роста, с огромной головой и крупными чертами лица, он казался африканской скульптурой из красного дерева. Слева пристроился маленький еврей, самый старый и немощный из всех собравшихся. Его лысый продолговатый череп прикрывала ермолка. Присутствовавшие говорили вполголоса. Все были высокообразованными людьми. В их твердых, проницательных взглядах угадывалась огромная жизненная сила, порожденная той исключительной властью, которой обладал каждый из них, В своем кругу они не называли друг друга настоящими именами. У каждого был конспиративный псевдоним, который имел особый, понятный только им одним смысл. Некоторые носили свои псевдонимы уже около сорока лет. А были и такие псевдонимы, которые поменяли владельцев: избиравшиеся вместо умерших новые члены получали и их псевдонимы. Число членов Инвер Брасс никогда не превышало. шести. Председатель носил псевдоним Генезис. Нынешний председатель был вторым, кто когда-либо носил это имя. До того как он стал председателем, его звали Пэрис. Теперь же этот псевдоним принадлежал человеку с внешностью испанца. Псевдонимы других – Кристофер, Бэнер, Венис и уже известный нам Браво. Все вместе они и составляли Инвер Брасс. Перед каждым лежала папка с вложенным в нее единственным листом бумаги, на котором был напечатан текст. Любому постороннему человеку его содержание показалось бы бессмысленным, за исключением помещенной в верхнем левом углу фамилии. Слово взял Генезис:

– Сейчас самое главное – любой ценой изъять и уничтожить досье. По этому вопросу у нас не может быть разногласий. В конечном счете удалось установить, что они хранятся в стальном сейфе, встроенном в заднюю перегородку стенного шкафа, расположенного чуть левее письменного стола. Выключатель сигнальной системы стенного шкафа находится в среднем ящике стола. Размыкание механизмов, запирающих сейф, контролируется серией электронных устройств. Первое приводится в действие из самой резиденции хозяина, из его кабинета. Не отключив его, нельзя воспользоваться остальными устройствами. Чтобы взломать сейф, потребуется десять пачек динамита. Если применить ацетиленовую горелку, операция займет не меньше четырех часов, не говоря уже о том, что при малейшем повышении температуры включается сигнал тревоги.

– Удалось ли получить подтверждение о расположении первого электронного устройства? – спросил Венис. Его и без того темное лицо в слабо освещенной комнате казалось совсем черным.

– Удалось, – ответил Бэнер. – Оно находится в спальне, в передней спинке кровати.

– От кого получены эти сведения? – поинтересовался Пэрис, мужчина с внешностью испанца.

– От Варака, – сообщил Генезис. Сидящие за столом удовлетворенно закивали.

– Что еще нам известно? – обратился к Бэнеру старый еврей.

– Из медицинского центра Ла-Йоллы, штат Калифорния, получена история болезни объекта. Как вы, Кристофер, знаете, он отказался обследоваться в госпитале Бетесды. Последний анализ сердечно-сосудистой системы свидетельствует о незначительной гипохлоремии и пониженном содержании калия в крови. Это достаточное основание для того, чтобы прописать ему необходимую дозу сердечных препаратов. Правда, при вскрытии они будут обнаружены.

– Он уже старый человек, – подал голос Браво, который был старше того, о ком шла речь.-Зачем в таком случае производить вскрытие?

– Не забывайте, кто он такой, – бросил реплику Пэрис. Манера его речи свидетельствовала о том, что в молодости он жил в Кастилии, – Возможно, нам не удастся предотвратить вскрытие. А общественность не вынесет скандала, вызванного еще одним убийством по политическим мотивам. В нашей стране слишком много опасных людей, способных в патриотическом угаре натворить страшных дел. Им нельзя давать повод для этого. Генезис прервал его:

– Если эти люди, а я без обиняков осмелюсь утверждать, что речь идет о компании с Пенсильвания-авеню, 1600, сумеют договориться с объектом, то ужасы, о которых вы тут рассказываете, покажутся вам сущим пустяком по сравнению с тем, что нам придется пережить. Ключ ко всему, господа, в этих досье. Объект дразнит ими Белый дом так же, как дразнят сырым мясом шакалов. Если досье попадут в руки этих людей, страну захлестнет волна шантажа и насилия. Мы знаем, какие невероятные вещи уже происходят. И мы обязаны действовать.