Жених благородных кровей - Аурелия Хогарт

– А шеф-повар у вас прежний? – неожиданно спросила Франсина.

– Да, француз Жак Диплер. – Говорить сейчас было куда проще, чем в присутствии Джеффри. И смотреть на Франсину. Весь ее облик напоминал об античных скульптурных украшениях из Британского музея: прямой нос, мраморная бледность лица, покатые плечи, уложенные ровными рядами кудри и неприступная холодность. Только если в скульптурах она притягивала, то во Франсине скорее отталкивала.

– Верно, Диплер. – Франсина сдержанно кивнула. – Никак не могла вспомнить фамилию. – Насколько я знаю, он один из лучших в Лондоне поваров – истинный художник, виртуоз.

Роберта, которая поддерживала приятельские отношения с шумливым и требовательным на кухне и необыкновенно симпатичным за ее пределами Жаком Диплером, впервые с той минуты, как увидела сегодня Джеффри, улыбнулась неподдельно и просто.

– Я бы сказала, не один из лучших, а самый лучший. По мнению настоящих гурманов – наших постоянных гостей, Диплеру нет равных во всей Британии.

Франсина посмотрела на нее несколько странно – с проблеском интереса в безучастном взгляде. И снова еле заметно кивнула.

– А кондитер? – спросила она.

– Кондитер, Билл Хэнкс, еще довольно молод и пока малоизвестен, но на работе, что называется, горит, – без преувеличений сказала Роберта. – Его торты и пирожные лучшие украшения для любой свадьбы.

– Значит, если мы остановим выбор на вашей гостинице, торт можно без опасений заказать здесь же? – Когда Франсина говорила, голову держала высоко поднятой, а губами двигала медленно, словно нехотя.

– Конечно. – Роберта вдруг почувствовала себя так, будто до нее снисходят, и, вспомнив, чья перед ней невеста, возгорелась желанием как можно скорее выпроводить ее вместе с суженым. И больше в жизни их не видеть.

– Что ж, надо все взвесить, – задумчиво произнесла Франсина, уже плавно поворачиваясь к выходу.

В банкетный зал они возвращались молча. Джеффри стоял на том же месте, скрестив руки на груди и тупо глядя перед собой. Щеки Роберты, едва она вошла в дверь и снова увидела его боковым зрением, предательски вспыхнули, и, испугавшись, что, если срочно чего-нибудь не сказать Франсине, ей не хватит мужества довести дело до конца, она повернулась и произнесла то, что разными словами говорила уже не одному десятку невест:

– Представляю вас на фоне этих нарядных стен в подвенечном платье рука об руку с женихом...

Джеффри громко кашлянул, взял с пола портфель, резко повернулся и без слов пошел из зала прочь. Эту выходку заметила даже невозмутимая Франсина. Проводив его изумленным взглядом, она в растерянности посмотрела на Роберту, чьи щеки были готовы вот-вот загореться.

– Не обращайте на его странности особого внимания. Он писатель и не перестает удивлять даже меня, а мы знакомы много лет. – Она вдруг коснулась руки Роберты, немного наклонила голову и прибавила столь доверительным полушепотом, словно внезапно узнала в собеседнице давнюю подругу. – Временами, когда я задумываюсь всерьез, на что себя обрекаю, ужас берет. Верите?

– Верю. – Роберта сама была в ужасе.

Они догнали Джеффри, когда он уже выходил в вестибюль. Роберта лихорадочно силилась придумать, какими словами проводить гостей, но на ум не приходило ни единой дельной мысли. Выйти из положения более или менее достойно помог случай.

У конторки портье, давая некие указания Чарли, в эту минуту стоял Максуэлл. Увидев Джеффри, управляющий замолчал на полуслове, мгновение-другое вглядывался в него и, внезапно оголив в улыбке пожелтевшие от многолетнего курения зубы, ринулся навстречу Роберте и будущим молодоженам.

– Мистер О’Брайен? Глазам не верю! Решили погостить у нас? Безмерно рад!

– Нет-нет... Я... – Джеффри приподнял руку.

Максуэлл перевел взгляд на Роберту, с полуприщуром посмотрел на Франсину и, смекнув, что привело писателя в отель, заулыбался счастливее прежнего.

– А-а, все понятно! – Он многозначительно хихикнул, снова взглянул на Франсину – теперь одобрительно и с восхищением, пожал руку сначала ей, потом более крепко и с чувством Джеффри. – Решили жениться! Что ж, это дело нужное и чрезвычайно приятное!

Роберта потупила голову и прикусила губу. Невинная встреча с клиентами превращалась в нестерпимую пытку. Голова уже отказывалась работать, мысли клочками разлетались в разные стороны, руки повлажнели и начали дрожать.

– Если удостоите нас великой чести и отметите свадьбу здесь, будем век вспоминать об этом светлом дне! – Максуэлл снова схватил и почти в исступлении потряс руку Джеффри. – Я ваш давний поклонник! – сообщил он таким тоном, будто открыл неведомую до сих пор ни единому человеку правду о сотворении мира. – Последняя ваша вещь «Из сегодня в завтра» – сильнее книги, честное слово, я в жизни не читал!

Роберта, несмотря на ее состояние, все-таки отметила, что говорит Максуэлл не напыщенно, как с прочими, даже куда более известными клиентами, а сердечно и попросту. Джеффри молчал. Но Максуэлла это нимало не смущало. Прижав руку к груди, он пустился с нетипичной для него суетностью восхвалять глубину, правдивость и необыкновенную силу романа Джеффри.

В какую-то минуту Роберта вдруг словно очнулась от гипнотического сна. Какого черта я здесь стою?! Самое время уйти. Тогда не придется выдавливать из себя тупые банальности, даже смотреть на Джеффри. Она коснулась Максуэлловой руки, и тот, будто забыв, что перед ним не только любимый писатель, уставился на нее, как на снег среди жаркого лета.

– Прошу прощения, – пробормотала она, безуспешно стараясь улыбнуться. – У меня неотложные дела. Не возражаете, если я вас покину? – Она скорее почувствовала, чем увидела, что Джеффри устремляет на нее горячий не то молящий, не то укоризненный взгляд. Вся сжалась внутри, повернулась к Франсине, пробормотала «всего доброго» и, не дожидаясь, что ответит управляющий, пошла как только могла быстро в спасительную тишь кабинета.

Они познакомились в День святого Патрика в Дублине.

За несколько месяцев до этого Роберта, выпускница колледжа, объявила домашним, что жаждет побывать в Европе. Мартин хотел, чтобы она продолжила учебу и пошла в магистратуру. Роберта же мечтала доказать ему, но прежде всего себе, что стала достаточно взрослой и умеет приспосабливаться к иной жизни, сходиться с людьми других культур. Ей не терпелось собственными глазами взглянуть на крепость Суоменлинна, Букингемский дворец и Дублинский замок. Провести Ночь костров с Вивьен в Лондоне, встретить Новый год в лапландском Рованиеми, а в День святого Патрика посходить с ума с настоящими ирландцами. Новые друзья и увлечения, знакомство с чудесами, известными лишь по книгам и телепередачам, – желание претворить мечту в жизнь заявляло о себе столь требовательно, что не удовлетворить его было никак нельзя.

Приехав в Дублин ранней весной, она в первый же день отнесла резюме в кадровое агентство, что занималось подбором временного персонала, а в начале следующей недели вышла на работу в издательство вместо секретарши, у которой начался двухмесячный отпуск, и вскоре сдружилась с помощницей редактора Элен Маккинли. В День святого Патрика Элен зашла за Робертой с друзьями и вся компания отправилась на костюмированный парад. В разгар праздника к ним подключились литераторы, в том числе и Джеффри О’Брайен.