Посланник - Александр Прозоров

— Только, главное, не увлекайся, — посоветовал вошедший в столовую Симеон.

— Ты уже здесь? — удивился Найл.

— Был поблизости, — усмехнулся медик, усаживаясь без приглашения, и сразу потянулся к графину с вином. — Наша прекрасная принцесса настолько заинтересовалась возрождением народа, что даже предлагает свою стражу детскому острову. А еще хочет обеспечить нас самыми лучшими продуктами. Дескать, пока Посланника Богини нет, то его стражниц можно в поля послать…

— Хотела, чтобы в городе, кроме ее гвардейцев, никаких других сил не оставалось, — сообразил Найл. — А со смертоносцами рассчитывала договориться…

— Ну это-то с первого дня ясно было, — расхохотался Симеон, налив себе полный бокал и опрокинув его в рот. — А вот едой-то все одно она город обеспечивает, да строительством, да еще за порядком приглядывает. Так что придется тебе, братец, ее простить. Кто еще будет этим заниматься? А я, грешным делом, решил, что уже все — она теперь правительница.

Найл, как раз разломавший муху и впившийся зубами в горячее мясо, вместо ответа только покачал головой.

— И сам вижу, что ты вернулся, — кивнул медик и опрокинул в рот еще вина. — Так что не вышло.

— Ты не понял, — поправил его Найл, прожевавший свой кусок. — Похоже, скоро здесь появятся совсем другие правители.

— Ладно, — отмахнулся Симеон, выпив третий бокал. — Потом поговорим. Показывай, что там у тебя с рукою.

— С рукой все в порядке… — Найл торопливо доел муху и встал. — Просто мне тунику не снять.

Правитель встал и повернулся к медику спиной. Симеон изумленно присвистнул:

— Тут придется изрядно поработать. Где тебя можно уложить?

— В спальне…

— Да нет, уложить тебя надо на стол. — И Симеон громко позвал: — Джарита! Иди сюда! Мне нужны стол, пара простыней и много горячей воды.

— Если мой господин уже поел, я могу все отсюда унести, — с поклоном сообщила служанка.

— Уноси, милая, уноси, — благосклонно кивнул медик. — Но графинчик я пока придержу.

Пока Джарита с помощницами расчищала стол, Симеон выпил еще полбокала, поставил почти опустевший графин на подоконник и начал колдовать над принесенным служанками чаном с горячей водой.

Следующие полчаса раем Посланнику Богини не показались: он лежал набитым брюшком на жестких досках стола, а медик прикладывал к спине горячие простыни, вымоченные в каком-то горько пахнущем отваре. Симеон вдохновенно мурлыкал себе под нос неторопливую мелодию и менял простыни, лишь только они начинали остывать.

Хлопнула дверь в столовую, склонилась в поклоне Нефтис:

— Вас желает посетить Дравиг, господин мой.

Правитель было дернулся, но медик, даром что тощий и хлипкий, с силой прижал его к столу:

— И не думай. Только-только корка отмокать начала!

— Но мне нужно… — попытался выбраться из-под руки Найл, однако медик добычи не выпустил.

— Я лучше знаю, чего тебе нужно. Подождет восьмилапый часок, они к этому делу привычные.

— Дай я ему хоть пару слов скажу! — взмолился правитель города.

— Скажи, — не стал спорить Симеон и повернулся к начальнице стражи: — Давай, Нефтис, зови его сюда.

— Да ты чего, — заерзал Найл. — Как я могу принять его в таком виде?

— Можешь при-ни-мать, а можешь не при-ни-мать, — опять замурлыкал медик, меняя очередную простыню. — Но пока я не закончу, никуда тебя не отпущу.

— Тиран, — вздохнул, сдаваясь, Найл.

— И это-о, разве это-о бла-го-да-а-а-а-рность! — Симеон накрыл пациента влажной обжигающей тканью.

Дравиг вошел в сопровождении двух молоденьких смертоносцев, опустился в ритуальном приветствии. Только тут до Найла дошло.

— Так ты жив?!

Вырвавшиеся у Найла слова сопровождались столь же спонтанной и эмоциональной мыслью, в которой удивление густо смешалось с искренней радостью.

— Да.

Сознание старого паука переполняло чувство, которое можно было смело назвать стыдом. Начальник охраны Смертоносца-Повелителя переживал из-за того, что бежал, а не кинулся спасать Посланника Богини.

— Оставь. — Правитель послал успокаивающий импульс. — Там требовалось немало мужества даже для того, чтобы просто выжить. Как тебе это удалось?

Дравиг выстрелил картинкой, и Найл опять увидел поле боя, на этот раз с огромной высоты.

Он пятился вверх по отвесной стене. Выставив длинные копья, захватчики в сверкающих шлемах разгонялись на своих «конях», но, приближаясь, двигались все медленнее и медленнее, завязая в стене ВУРа — взаимоусиливающего резонанса. Неподалеку столь же успешно держался еще один отряд смертоносцев. Вражеские арбалетчики остались далеко-далеко внизу, напоминая беспорядочной суетой новорожденных мошек, и сломить выстроенную объединенными сознаниями преграду здесь ничто не могло.

Однако Дравиг, едва начавший приходить в себя после столь страшного и стремительного разгрома, сопровождаемого к тому же сильнейшим болевым шоком, торопил пауков, стремясь уйти, пока пришельцы не успели сотворить еще какую-нибудь мерзость.

Скоро смертоносцы перевалили со стены на каменистую равнину плоскогорья. Почти все захватчики отстали, а пару чересчур увлекшихся преследователей пауки раздавили между отрядами и мгновенно разорвали на куски.

Из подзаправившихся бойцов Дравиг организовал группу прикрытия, а всех остальных бегом повел к крепости. Там отступающие успешно спустились, командир развернул их в цепь («как при облаве на людей», — промелькнуло в сознании смертоносца) и прочесал оазис вокруг озера, сметя все живое.

Нескольких оставшихся голодными пауков — считать смертоносцы не умеют, но, судя по мысленной картинке, таких набралось десятка два — Дравиг оставил сидеть в засаде, благо неподвижный смертоносец может обходиться без пищи месяцами, а поредевшие отряды повел к кораблям. Примерно на полдороге они нагнали жуков-бомбардиров и ту часть армии, что отступала низом. К ужасу командира, эти пауки поесть у озера Дира не догадались и теперь падали от истощения один за другим. Самое страшное — делать что-либо было уже поздно. До кораблей добрались все смертоносцы из отрядов, ведомых Дравигом, и считанные единицы из тех, что отступали с жуками.

Душа у начальника охраны Смертоносца-Повелителя была полна скорби.

— Да, — кивнул Найл, — очень жаль.

К счастью, в разговоре со смертоносцами можно обходиться ничего не значащими словами — пауки прекрасно чувствовали, что в душе Посланник Богини искренне скорбит вместе с ними.

— А как удалось спастись тебе? — спросил Дравиг.

Найлу даже обидно стало. На месте паука любой человек при виде окровавленного правителя немедленно вообразил бы себе жестокую сечу, тяжелые раны, брошенного на поле боя правителя, принятого за мертвого, потом — возвращение сознания в ночной прохладе и долгий путь домой. А смертоносец не проявил ни малейшей искорки воображения. Просто увидел Посланника Богини и спросил.