Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники - Юрий Житорчук

Тем не менее, если немцы нападут на Чехословакию, и при этом чехословацкая армия окажет им активное сопротивление, а правительство ЧСР официально обратится к нам с просьбой о предоставлении ей военной помощи, то мы, безусловно, должны будем Праге такую помощь оказать.

При этом надо исходить из того, что если немцы нападут на Чехословакию, то почти наверняка одновременно на нее нападут и поляки. Иначе Варшава рисковала бы не получить Тешинский край. И это обстоятельство в известной степени облегчает нашу задачу. Ведь СССР не имеет общей границы с Чехословакией, и прийти чехам на помощь мы можем через территорию Польши, а нападение поляков на нашего союзника позволит нам денонсировать советскопольский договор о ненападении и наказать зарвавшегося агрессора. Естественно, надо исходить из того, что войну нам придется вести против объединенных немецко-польских сил, поскольку Гитлер не оставит без помощи своего союзника.

Товарищ Шапошников, как там у нас в Генштабе обстоят дела с моим поручением разработать план стратегического развертывания Красной армии на случай войны с Польшей и Германией?

Ш а п о ш н и к о в. Генеральный штаб буквально сегодня завершил разработку плана стратегического развертывания Красной армии. В соответствии с этим планом на первом этапе военных действий планируется оттянуть от границ Чехословакии на себя значительные силы обоих противников, а далее разбить их на территории Польши. После чего совместно с армией Чехословакии вступить на территорию Германии. При этом мы исходим из того, что, даже если Франция не примет участия в военных действиях против немцев, тем не менее Берлин будет вынужден держать на своих западных границах значительные силы на случай внезапного перехода французов в наступление.

В о р о ш и л о в. Кроме того, Наркомат обороны и Генштаб для повышения боеготовности Красной армии планируют провести летом этого года учебные сборы.

С т а л и н. И когда же вы будете готовы к проведению учебных военных сборов?

В о р о ш и л о в. Сборы должны начаться с середины апреля. Всего на них будет привлечено из народного хозяйства 1 миллион 300 тысяч человек. В рамках учебных сборов планируется проведение широкомасштабных учений и маневров в западных военных округах, а также опытной мобилизации и приведение ряда войсковых частей в штаты военного времени.

21 апреля 1938 года

Берлин. Совещание Гитлера с начальником штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генералом Вильгельмом Кейтелем.

Г и т л е р. Сейчас мы все делаем для того, чтобы с помощью Лондона захватить Судеты «мирным» путем. Несмотря на это, весь мир должен считать, что мы не остановимся перед применением вооруженной силы.

Поэтому вам, генерал, следует в кратчайшие сроки разработать план военной операции, направленный на разгром главных сил чехословацкой армии, захват Судет и принуждение Праги к политической капитуляции. Назовем этот план – «Грюн».

К е й т е л ь. Из каких условий следует исходить при разработке плана «Грюн»? Я имею в виду позицию, которую могут занять в этом вопросе Франция и Россия.

Г и т л е р. Франция не пойдет дальше словесных протестов. Так что на Западе можно будет оставить лишь минимальные силы прикрытия. Необходимо учесть, что к Чехословакии имеют территориальные претензии такие государства, как Польша и Венгрия. План должен строиться в расчете на военное вмешательство со стороны, в том числе и этих государств. Не исключено, что в этом случае Советы придут на помощь Праге, напав на поляков.

Наша задача – в кратчайшие сроки разбить главные силы чехов и оккупировать Богемию и Моравию. После этого можно будет перекинуть наши дивизии на помощь Варшаве. Однако сейчас планировать эту часть операции еще рано: слишком много остается неизвестных нам факторов, которые могут сыграть существенную роль в ходе осуществления наших начальных планов.

К е й т е л ь. Слушаюсь, мой фюрер.

Информация к размышлению

Из воспоминаний генерала Ветрова. Апрель 1938 года. Москва, Кремль.

«И тут Сталин остановил меня, попросив:

– А расскажите-ка нам вот о чем: как показала себя в испанских условиях ходовая часть танков и, в частности, система колесного хода?

Признаться, этот вопрос озадачил меня. Очень уж не хотелось раскрывать здесь разногласия в оценке колесно-гусеничного движителя. И я, по-видимому, не совсем убедительно, но в общем-то положительно охарактеризовал его, добавив при этом, что большинство моих однополчан тоже стоят за колесно-гусеничный ход. А как известно, коллектив всегда прав…

– Часто, но не всегда, – возразил И.В. Сталин. И, обращаясь к сидящим в зале, пояснил: – Нередко бывают правы одиночки, а коллективы – нет. Я недоуменно посмотрел на Сталина, но промолчал. И тут последовал его следующий вопрос:

– А какого мнения придерживаетесь лично вы? Только откровенно. Большинства?

– Нет, я сторонник чисто гусеничного танка.

– Почему?

– Потому что сложная и далеко не совершенная комбинация колесного и гусеничного движителя ненадежна, нередко выходит из строя, – начал решительно пояснять я. – Потому что сравнительно высокий и узкий, а следовательно, и недостаточно устойчивый танк не может развивать на колесах большую скорость. Ибо он опрокинется даже на небольшом повороте. И наконец, потому, что при движении по шоссе колонны танков со снятыми гусеницами их колеса оставляют на асфальте глубокую колею. Особенно же большому разрушению подвергаются асфальтированные дороги в жаркую пору, когда асфальт размягчен…

Мне с трибуны было хорошо видно, как побагровело лицо у комкора Д.Г. Павлова и как укоризненно смотрел в мою сторону и покачивал головой А.Б. Брускин. Все ясно: они меня не поддерживают…

Во время перерыва ко мне подошел бывший однокашник по академии военный инженер 1-го ранга Н.Н. Алымов и начал расспрашивать об общих знакомых в Испании, о том, как действовали бронемашины, изготовленные под его руководством на судостроительном заводе в Валенсии. Я начал отвечать. И тут кто-то положил сзади руку на мое плечо. Я оглянулся и едва не ахнул от удивления: это был Сталин.

– Значит, вы твердо стоите за гусеничный движитель? – негромко спросил он, пристально глядя мне в глаза. И тут же, без паузы, поинтересовался: – А что вы можете сказать о многослойной броне?

Я вначале растерялся, а потом ответил, что не считаю себя специалистом в этом деле. Вот если только военинженер Алымов… Он, как мне помнится, хорошо разбирается в различного рода сплавах…

Алымов действительно начал говорить обо всем том, что ему было известно по этому вопросу. Сталин внимательно слушал, кивал. И все-таки из их непродолжительного разговора я понял, что вопрос о многослойной броне обоим не совсем ясен и что проблема усиления бронезащиты танков еще будет ждать разрешения…

В конце заседания И.В. Сталин также одобрительно отозвался о проекте нового танка А-20, предложив принять его за основу. Но добавил: с учетом замечаний и пожеланий вернувшихся из Испании товарищей. Больше того, взяв в руки макет танка А-20, Сталин, обратившись к членам Политбюро, сказал: