Новые земли - Роман Пастырь

Хала фыркнула, Кая довольно сверкнула глазами, а я едва заметно улыбнулся. Единственный, кто остался серьезным, — Резано. Взгляд в себя у него был направлен. Всё утро прислушивается к ощущениям. У каждого из нас покровы исчезли. Старой версии. Я-то смог создать новый, но… Это как щит из соломы. Может, один удар и выдержит, но дальше рассыплется. Резано же… Без рук, в смысле без оригинальной руки и призрачных, без всех таинств он наверняка считал себя одной из самых бесполезных единиц в нашем отряде. Что легко читалось в его нахмуренных бровях, поджатых губах и напряженных плечах.

— Резано! — резко крикнул я.

Тот вздрогнул и непонимающе уставился на меня.

— Да так, показалось, — ответил я неопределенно. — Показалось, что на боевом задании ты предаёшься неуместной рефлексии.

— Как освоимся здесь, — посмотрела на него Кая, да и на Халу глянула, — обещаю, я вас так напою…

— Отставить неуместные мечтания, — взял я командирский тон. — Выходим в лес. Изучаем местность. Ищем рабов и подглядываем.

Кая там что-то пробурчала про извращенца и подглядывания, но я сделал вид, что не услышал.

* * *

Вскоре, засев в кустах, наблюдали за тем, как рабы выходят из деревни. Всего человек сорок, преимущественно мужчины. Женщин всего пара была, и шли они без оружия. Но это ничего не значило. Не у всех мужчин были молоты-дрыны. Не каждый может себе позволить? Видимо, так.

Заметил я среди людей и тех, кто походил на дороманцев. Человек пять от силы. Может, восемь, но в троих я не уверен. Ведь что отличает дороманцев… Горцы выглядели как угрюмые бородатые мужики. Песчаники любили скрывать лица, были смуглы и все поголовно черноволосы. Как-то маловато признаков, чтобы утверждать наверняка. Из отмеченных мною один был стариком. Не дряхлым, но уже и не полным сил мужчиной. Молодых, кроме пришедшего с нами дороманца, не было.

И что это значит? Дороманцы сюда своих десятилетиями отправляли. Н-да… По десять человек каждые десять лет. Сколько живут рабы? Как часто умирают? Где, в конце концов, та толпа дороманцев, которые захотят нам подгадить? Я смотрел и не находил ответа. Точнее, находил. Гипотезы. Часть дороманцев могла погибнуть. Другая часть — выбиться из рабов и отправиться в другие места. Третий вариант — это не единственное место с рабами. Всего в дереве человек пятьдесят живет. Не может же быть такого, что это все рабы на все окрестные земли. Или может?

Как же бесит собственное невежество.

Отряд я поднял с первыми лучами солнца. Разминка и завтрак у нас меньше часа заняли. Ещё сюда шли. Как раз в час и уложились. Солнце к этому моменту нижним краем ещё касалось горизонта. Чего достаточно, чтобы лес перестал выглядеть зловещим и превратился в самый обычный. Про себя я отметил, во сколько рабы на дело выходят. Им так удобнее или безопаснее? Ещё один вопрос, который пока оставался без ответа.

— Так… — поднялся я из кустов. — Кто и что заметил?

Вопрос был с двойным дном. Меня интересовали не ответы, а то, чтобы отряд, а конкретно Хала с Резано пошевелили мозгами и переключились на окружающую действительность. Ладно-ладно, в первую очередь мой хмурый друг. Хала, на удивление, держалась лучше него. Поэтому я и посмотрел на него, ожидая ответа.

— Наших не видно. К нам они тоже не приходили. Возможно, мертвы.

— Возможно, — согласился я. — Что ещё?

— Дороманцев подозрительно мало. Если часть из них сумела выйти из рабов в ту же стражу, могут быть проблемы.

Я снова кивнул, подтверждая риски, и перевёл взгляд на Халу. Пусть тоже мозги напрягает.

— Они разделились по группам, в основном по пять человек. Нет ни одной, состоящей из женщин и стариков. Везде в основе крепкие мужчины. В каждой группе есть минимум одно оружие.

— Хорошо. Идем в лес, выслеживаем рабов и смотрим, чем они занимаются. Резано, веди.

Тот сверкнул глазами, заметив к себе пристальное внимание. Главное, чтобы он понял его правильно и включился в процесс. А не подумал, что я так его принижаю и указываю на бесполезность.

Резано и Хала навыкам следопыта начали учиться совсем недавно. Не как мы с Каей, с малых лет. Хотя так не совсем правильно говорить. Кая вторую жизнь живёт, а у меня есть дар видеть скрытое, что и со следами помогало. Так что у Резано навыки куда скромнее. Но и их хватало, чтобы увидеть, куда разошлись рабы.

— Здесь всё в следах, — сказал Резано. — Идем по свежим.

Больше для меня сказал. Как бы отвечая: да, я включился, хватит трястись надо мной как наседка.

Только вот… Следы-то легко читались, но, с другой стороны, проблема подвалила.

— Как идти через ЭТО? — с негодованием спросила Кая, когда мы уперлись в тупик.

Было от чего озадачиться. Я уже говорил, что чем дальше в лес, тем выше плотность колючих стеблей. Через пару сотен метров от деревни они образовывали настоящий лабиринт. Люди растворились, ушли непонятно какими тропами и пропали из виду. То, что мы видели их следы, не означало, что видели, как пройти через это переплетение.

— Незадача, — почесал я макушку. — Будем ставить эксперименты.

— Погоди, — вмешался Резано. — Давай я.

— Не раньше, чем новый покров создашь.

— Аргумент, — нехотя согласился он.

Я покосился на друга, и он отвёл взгляд. Да что это такое?! Каю по эмоциям перекрывает, оживилась непонятно с чего. Резано вот тоже внутренний конфликт переживает. Я даже знаю, какой. Халу похитили, а он её уберечь не смог. Вчера тоже не защитил. Это сделал я, не будь меня рядом — и произошло бы что-то очень плохое. Вот и переживает парень.

— Отойдите, — сказал я. — Будьте готовы бежать.

Казалось бы, обычные побеги, пусть и с шипами, но почему они так пугают?

Я выбрал один из них, потыкал копьем. То соскакивало, не в силах даже оцарапать.

— Настолько крепкие? — спросила Хала, разглядев подробности.

Ударив посильнее, тоже не добился никакого эффекта. А если… Я коснулся побега пальцем, готовый в любой момент отпрыгнуть. Ноль реакции. Ухватился. Взял покрепче, потянул на себя, напрягая мышцы. Ощущение было, будто стальной прут гну. Стебель толщиной в три пальца сопротивлялся изо всех сил.

— Любопытно, — протянула Кая. — А если кровью брызнуть?

Стебель отогнуть получилось. То, что по всем признакам растение вело себя как добротный металл, было любопытно. Потому что это знание открывало окружающий нас лес совсем в другом свете. Мышцы рабам нужны, чтобы стебли отгибать? В таком лабиринте это лишним не будет.

— Давай пока не рисковать, — ответил я.

Почему-то применять кровь совсем не хотелось.

— С кровью попробуем, но когда полностью восстановимся. Идемте. Поищем других рабов.

* * *