НИ ЗЯ. Откажись от пагубных слабостей, обрети силу духа и стань хозяином своей судьбы - Джен Синсеро

Чтобы жить прекрасной жизнью, нужно делать выбор, от которого у тебя поет сердце, а для этого нужно осознать то, что ты уже выбрал до этого.

Пытаться изменить твою жизнь без самосознания – все равно что ехать по карте туда, где ты еще никогда не бывал: если не знаешь, откуда начать, далеко не уедешь.

Остановиться и проанализировать свои привычки, убеждения, мысли, личность, слова и поступки – это, наверное, чуть ли не самая важная работа, которую можно проделать. Она позволит тебе перестать быть жертвой и передаст тебе бразды правления твоей жизнью. А целенаправленная жизнь – это как раз самый сок.

Я ОТКАЗАЛАСЬ ОТ РАФИНИРОВАННОГО САХАРА, ЭЛИС, 32 ГОДА

Я решила отказаться от сахара в основном из-за проблем с кожей. У меня высыпали ужасные прыщи, и в целом я чувствовала себя плохо, когда его ела. Я всегда и во всем беру быка за рога. Я объявляю во всеуслышание: «Все, сахару – бой», и избавляюсь от всех продуктов с сахаром в доме. Я тщательно поискала информацию о людях, которые изменили свою жизнь с помощью еды, заручилась поддержкой доктора, который очень сильно меня вдохновил, и посмотрела очень интересный документальный фильм под названием «Хватит», который демонизирует сахар.

Я также сделала кое-что, что называю «коррекцией зависимости». Изначально у меня была зависимость есть сладкое и всякую дрянь, чтобы подкрепить свое плохое мнение о себе. Как только я немного дистанцировалась от сахара и он перестал быть для меня привычным, я смогла увидеть его влияние на мою жизнь: у меня были сильные перепады настроения, на коже высыпали прыщи. Тогда я подумала: «Зачем же делать это с собой?» И я начала выбирать еду, которая доставляла мне удовольствие, и таким образом избавилась от зависимости от плохого самочувствия.

Вместо этого я скорректировала привычку думать о себе плохо и стала зависимой от того, чтобы хорошо чувствовать себя и думать о себе.

Я также начала играть роль, как в спектакле. Я воображала образы и придумывала истории, которые показывали меня в самой лучшей, самой истинной ипостаси: Я человек, который не ест сладкое. Я изменила свою историю. Это очень похоже на метод Станиславского, и мне он очень помог. Ведь если не воображать себя конкретным человеком, то как же начать вести себя соответствующе.

Я выросла в пригороде, где было полно детей примерно моего возраста. Мы могли лазать по деревьям, строить форты в лесу, качаться на качелях во дворе и забираться на крутой холм в начале улицы, чтобы с головокружительной скоростью скатываться оттуда на велосипеде или скейтборде.

Как-то летним вечером, когда мне было лет пять, мы все вместе играли на улице. Чарльз, мой четырехлетний сосед, решил в одиночку скатиться на велосипеде с холма и узнать, насколько сильно получится разогнаться. Я не помню, как он поднялся на холм и как поехал вниз. Зато хорошо помню, как его колесо наехало на камень, велосипед улетел в сторону, а он пропахал лицом добрых два метра. После этого все происходило как в замедленной съемке: мы, дети, закричали и побежали по дороге к нашему павшему другу. Чарльз поднялся с земли, его лицо медленно разразилось кровавым и слюнявым воем. Нашей няне Дженет, наверное, самой было от силы лет тринадцать. Она, беспорядочно размахивая тощими руками, схватила Чарльза и завопила:

– Дженнифер! Беги за его родителями!

Все родители собрались на коктейльную вечеринку дома у Хейнесов, которые жили в конце улицы. Взрослые сидели на гигантской застекленной веранде, попивая джин с тоником и наслаждаясь временной бездетностью. Всю дорогу туда я бежала, но перешла на вялый шаг, когда приблизилась к дому, с ужасом осознав, что сейчас мне придется войти в комнату, полную взрослых. Веранда располагалась высоко над землей, поэтому мне удалось незамеченной заглянуть туда сбоку. Мне было видно только море ног, огромное количество ног огромного количества взрослых, которые резко замолчат и уставятся на меня, когда я поднимусь по трем большим бетонным ступеням, войду и пролепечу новости. Мне было страшно оказаться у всех на виду, страшно получить за то, что я играла на улице, страшно от самих взрослых в принципе. Поэтому я протянула руку из своего убежища возле ступеней и еле слышно постучала в самый нижний уголок двери, затянутой сеткой. А потом развернулась и помчалась домой, забралась в постель и попыталась вызвать боль в животе, которую собиралась симулировать, когда родители придут домой.

А потом линяем в кусты и сворачиваемся в клубочек страдания, которое сами себе и устроили. Как маленький ребенок, который боится, что его отругают, или который не хочет никого расстраивать, или который просто в целом боится, что его заметят и отругают, мы решаем: «Нет, все нормально, ну ее, эту кучу работы, которая возвышается на столе, что тут сделаешь?» – и оставляем свои собственные нужды валяться на улице и звать на помощь (кстати, с Чарльзом все было нормально и мы до сих пор общаемся).

Личные границы определяют, где заканчиваешься ты и начинается внешний мир. Если у тебя здоровые границы, ты отвечаешь за собственные поступки, эмоции и потребности, но не отвечаешь за чужие поступки, эмоции и потребности.

Наша кожа – это барьер, определяющий физическое тело. Стены нашего дома отделяют наше жилое пространство от всего остального. А табличка «Не больше пятнадцати товаров» в продуктовом магазине означает, что на эту кассу можно принести максимум пятнадцать товаров, а не двадцать, народ. Точно так же у нас есть личные границы, которые нужно четко определять и уважать. Например, у нас должна быть возможность отклонять приглашения, отвечать на неприятные комментарии и говорить начальнику, чтобы он перестал наконец парковаться на нашем месте. Нам надо просить помощи, когда она нужна, не ждать, что наши проблемы решит кто-то другой, отказываться выручать безответственную сестру, когда она профукивает все деньги на покупки и не может заплатить за квартиру. Если не установить четкие и здоровые границы, нас разбросает во все стороны, и мы превратимся в неаккуратные мутные пузыри, где наши потребности, роли и личности переплетаются потребностями, ролями и личностями окружающих.

Здоровые границы особенно нужны, когда дело касается создания новых привычек. Чтобы придерживаться выбранного курса, нельзя позволять внешним силам управлять твоим временем, разрешать противникам топтать твои убеждения и скармливать все внимание твоей (часто бессознательной) потребности контролировать окружающих. Твоя вина, стыд и горечь не должны иметь право голоса.