Изнанка прошлого - Руслан Муха

— Ты знал про чернокнижника, Ярослав? — отстраненно спросил он.

Мне надоело лгать, к тому же отец и впрямь слишком хорошо меня знал и видел, что я нечестен с ним. Я, подавшись вперед, с интересом уставился на отца и спросил:

— А ты знаешь, кто такой этот чернокнижник?

— Знаю, — кивнул он. — А теперь вижу, что и ты знаешь. Почему ты сразу не рассказал об этом следствию, там в доме колдуна? Неужели ты не понимаешь, как ты сейчас нас подставил?

— Я не мог предположить, что все выйдет так. И когда Инесс его забирала, я не знал, кто он такой, — и понизив голос я задал главный волнующий меня вопрос: — Ты ведь теперь знаешь, кто такие Арнгейеры?

Отец бросил в мою сторону злой взгляд, не ответил и отвернулся.

— В том, что у нас «мухи» есть и твоя вина, — продолжил говорить я. — Ты их пригласил в наш дом.

— Не смей, Ярослав! — воскликнул отец. — Ты не понимаешь ничего!

— А мне кажется, что я понимаю, куда больше чем ты, па, — сказал я без всякой злобы и с сочувствием посмотрел на отца. — В данном случае ничьей вины здесь нет, мы просто стали жертвами чужих игр. Но теперь все позади, опасность миновала. Инесс Фонберг казнят, Арнгейеров казнят…

— С чего ты решил, что их казнят? — перебил меня отец т удивленно вскинул брови.

— Потому что они метрополийские шпионы, — удивился я. Почему-то я был более чем уверен, что отец в курсе.

Но отец отреагировал более чем странно и зашипел на меня:

— Не смей никогда говорить об этом вы вслух. Никогда не смей даже выказывать то, что ты знал об этом! Если графиня Фонберг будет милостива к тебе, и не выдаст то, что ты в этом участвовал — мы забудем этот случай как страшный сон. Но если нет, Ярослав, никто даже не посмотрит, что ты еще дитя. Никто не смилостивится над тобой, невзирая на то, что эта вурда манипулировала тобой!

— Подожди, я не понял, — я качнул головой, совершенно не обращая внимания на злые возмущения отца. — Но ведь они метрополийские шпионы! Почему их не казнят?

— Поэтому я был так зол на тебя, Ярослав, — отец тоже не слушал то, о чем я ему говорю. — Я знал, что ты в этом замешан. Чувствовал ту опасность, в которую по глупости ты втянул себя. А из-за этого обыска чуть не подставил и меня с матерью! А если бы Зарина Дробус увидела действие запретного зелья? Одно ее слово — и нам всем конец!

— Почему их не казнят? — снова повторил я вопрос.

— Ты не слышишь меня, сын?! — вконец разозлившись, сорвался на крик отец. — Никогда не говори об этом вслух!

Какое-то время мы сверлили друг друга злыми взглядами, затем отец устало произнес:

— Иди к себе, у меня больше нет сил говорить об этом. Нам больше ничего не остается, как ждать и надеяться, что все обойдется.

Я еще не ушел, а отец уже схватился за зеркало связи. Кому он собирался сейчас звонить? Я хотел еще так много спросить, но отец явно не желал больше отвечать, а скорее всего он это сделать попросту не мог. Великий князь сюда явно приезжал не просто так, и кажется, я уже понял, что сейчас произошло.

Отец уже начал с кем-то связываться, заметив, что я еще здесь, возмущенно вскинул брови, и пришлось покинуть кабинет. Но дверь я прикрыл неплотно и, прошагав довольно громко по коридору, тихо вернулся назад и остался подслушивать.

— Игорь Гарван? — послышался удивленный, но недовольный незнакомый голос из зеркала связи отца. — И чем имею честь получить твой звонок в столь поздний час?

— Ты знаешь почему я звоню, Родомир, — стальной тон отца резал воздух, как острый клинок.

Я напрягся, еще не хватало чтобы отец в порыве гнева наделал глупостей. А ведь мне он даже не показал, как сильно его это разозлило. Но вмешиваться я не стал, дабы не сделать еще хуже, а продолжил подслушивать.

— Хочешь рассказать мне, почему мой сын решил покинуть Варгановскую школу? — в невозмутимом голосе Родомира слышалась насмешка. — Расскажи, потому что мне он об этом говорить не хочет.

— Ты знаешь, Родомир, почему. И тебе придется ответить за то, что ты нанял людей, которые подстрелили моего сына.

Секундная пауза, а после Григанский-старший очень ненатурально возмутился:

— Покушаться на твоего сына?! Да как бы я смог, Игорь? И зачем мне это?

— Ясное дело зачем, Родя, — голос отца стал злым и ядовитым, — поквитаться со мной, потешить собственное самолюбие. Неужели ты так и не смог справиться с детскими обидами? А я полагал, что такой уважаемы, взрослый человек не может вести себя неразумно. А ты оказалось — злобный, мстительный выродок.

Я не видел отца, но слышал, как он зло усмехается.

— И что? — продолжил отец. — Думал, если мой сын проиграет в этой дуэли, а твой победит, это как-то унизит нас? Каким-то образом даст мне понять, как я был не прав? А я был прав, Родя. Я еще в школе видел, какой ты мелочный и мерзкий слизняк. А слизняков нужно сразу давить!

Я никогда не слышал, чтобы отец так разговаривал. Я даже и подумать не мог, что он так умеет. Мне всегда казалось, что он всегда сдержан и холоден, и никогда не опускается до подобного. Но сейчас между ним и Родомиром происходило что-то настолько личное, понятное только им двоим, что я не посмел осуждать отца за манеру вести разговор. К тому же я и сам бываю весьма не сдержан, а теперь знаю, от кого именно мне досталась эта черта.

— Я знал, что ты настолько низок! — продолжал наседать отец. — Даже собственного сына не пожалел! И чего ты добился? Впутал сюда этого несчастного мальчишку Быстрицкого. Твой сын покинет Варгановскую школу с позором! Ты мерзок, Родомир — ни чести, ни совести. И как ты спишь по ночам?

— А как ты спишь, вспоминая, как ты со своим братцем издевались надо мной? — сорвался на истеричный крик Григанский-старший.

— Ты зря это сделал. Мальчишка сознается, если хорошо надавить. И тогда вы за это ответите.

— Гарван, следи за языком. Советую, не нарывайся! У меня есть связи и при желании я разотру тебя в порошок!

— Знаю я о твоих связях, — рассмеялся отец. — Прячешься за спиной князя Шаранского? Думаешь, он будет тебя защищать, когда узнает об этой выходке? Знаешь, что мы потребуем? Кровную месть. Мой сын подстрелит твоего сына, а ты будешь смотреть. И перед Быстрицкими придется ответить. Как думаешь, что мальчишка попросит за вред, который ты причинил ему и его семье? Наверняка заставит выплатить кругленькую сумму и верховный суд ему в этом не откажет.

— Глеб это сам затеял!

— Не лги!

— Ты никогда ничего не докажешь. Не лезь ко мне больше и никогда не звони. Я далеко не тот, кем был. Ты меня совсем не знаешь, Игорь. И ты очень пожалеешь, если не прекратишь.

На этом Родомир отключил зеркало связи. Отец какое-то время сидел не шевелясь, я слышал его сердитое дыхание. Послышался звук отодвигающегося кресла, и я понял, что мне пора отсюда убираться. Не стоит испытывать терпение отца. Завтра он успокоиться и отойдет, а сейчас незачем злить его еще больше.