Нарушенное обещание - Стефани Лондон

— Все в порядке, «телохранитель», — кивнула Элис подруге. — Я и сама могу с ним справиться.

Жасмин нахмурилась:

— Если тебе нужна моральная поддержка, я останусь.

— Все в порядке, иди.

Жасмин взяла сумку и прошла мимо Кола, сердито зыркнув на него перед тем, как безмолвно удалиться. Элис не без труда подавила улыбку — Жасмин была до неистовства преданной подругой.

— Понятно, она не моя фанатка. — Кол прошел в глубь студии, в несколько шагов пересекая маленькую комнату.

— Нас таких двое. — Элис попыталась поддержать дразняще-легкомысленный тон. — Наверное, мне стоит создать группу в «Фейсбуке».

Он был одет в облегающие джинсы, начавшие протираться на коленках, безупречную белоснежную футболку и черные кеды. Его темные пряди не были уложены и завивались на концах. Толстый кожаный браслет на правом запястье оттенял загорелую кожу. Кол выглядел невероятно, и Элис ненавидела собственное тело за предательски острую реакцию на его присутствие.

— Не нужно принимать все в штыки.

— Чего ты хочешь, Кол?

— Я хочу, чтобы ты передумала.

Кол прислонился к столу, и его аромат пробудил в Элис самые безрассудные чувства. Это был слабый запах лосьона для бритья, смешанный с благоуханием залитой солнцем кожи, сдобренный ноткой корицы и чем-то еще… чем-то исключительно мужественным.

— Ты что, забыл, о чем мы говорили вчера вечером? — Элис заставила себя отвести взгляд от его мощного торса. — Я уже дала тебе свой ответ.

И сейчас повторю то же самое.

— Значит, назло мне позволишь своей студии обанкротиться? — Он подался вперед, сдвинув брови. — Мы можем помочь друг другу.

— Я не хочу от тебя помощи.

— Я мог бы в это поверить, если бы тебе действительно не требовалась моя помощь.

Без застегнутой на все пуговицы рубашки, брюк от делового костюма и дорогих ботинок он выглядел… обычно. Совсем как тот парень, которого Элис помнила по ночи, когда потеряла свое сердце, когда была буквально уничтожена и не смогла снова собрать себя по кусочкам. По ночи сдавленных стонов, пропитанной потом кожи и страсти, столь яркой и мощной, что Элис так и не удалось ни разу повторить нечто подобное.

— Ты можешь избавиться от одной из своих преподавательниц. — От взгляда Кола кожа Элис вспыхнула огнем. — От кого же? Я знаю, что ты не уволишь Жасмин, она — слишком близкая подруга. Может, тогда ту рыжую, Мисси? Ее ты тоже знаешь целую вечность. Неужели ты и правда смогла бы выставить ее за дверь? Или…

— Прекрати! — закричала она с такой яростью, что Кол осекся.

Сердце отрывисто колотилось, голова пульсировала, и Элис, казалось, что она вот-вот взорвется от стресса, бессонницы, отчаяния.

— Ты не можешь вот так запросто являться сюда и манипулировать мной, заставляя помогать тебе, — сквозь зубы процедила она. — Ты не поступишь так со мной. Это ведь ты тогда уехал!

Глаза Кола затуманились, помрачнев, а губы сжались в тонкую ниточку. Его руки с глухим стуком опустились на поверхность стойки, а лицо зависло в нескольких дюймах от лица Элис. Она ясно видела надвигавшуюся грозовую тучу эмоций: необузданный гнев, угрызения совести, яростное стремление отстаивать свою правоту.

— Я оказал тебе услугу, Элис, когда уехал. Я оказал большую услугу нам обоим.

— Чушь. — Невероятным усилием воли она отвела от него взгляд.

— Обещаю, если ты поможешь мне, я позабочусь о том, чтобы твоя балетная студия никогда больше не страдала. Я позабочусь о том, чтобы ты сама никогда больше не страдала, и буду держаться в отдалении, не вмешиваясь в твою жизнь.

Интересно, долго ли Элис будет стоять на своем? Кол знал, что она должна просто ненавидеть его за тот отъезд — он и сам себя ненавидел, — но тот шаг был лучшим выходом для них обоих. В свое время ее семья приютила его, и Кол обещал брату Элис, что никогда и пальцем к ней не притронется… но нарушил обещание. Это была лучшая ночь в его жизни… но за все, увы, приходится платить. Кол потерял лучшего друга и злоупотребил добротой, с которой отнеслась к нему семья Джонсон.

С тех пор его отношения с женщинами сводились к случайным легкомысленным интрижкам. Кол предпочитал связи на одну ночь, иногда позволяя им растягиваться еще на разок-другой. Но не дольше. Никто и никогда не сравнился бы с Элис, так имело ли смысл пытаться?

— Исключительно деловые отношения, — предупредила она. — Даже не рассчитывай на то, чтобы поразвлечься со мной.

— Даю слово. — Его мышцы тут же расслабились.

Элис вздохнула:

— Мне по-прежнему кажется, что я не тот человек, который может тебе помочь.

— Ты — именно тот человек, — решительно кивнул он. — Я нисколько в этом не сомневаюсь.

— Прекрасно, тогда давай встретимся завтра, чтобы обсудить детали, а потом ты расскажешь мне, что, по-твоему, я могу сделать. — Она махнула рукой, будто прогоняя его. — Мне пора домой.

— Идет. Может быть, позавтракаем вместе? — Он помнил, что Элис питала слабость к яичнице с беконом.

— Давай встретимся на старом месте, куда мы обычно ходили по субботам. — Слабое подобие улыбки тронуло ее губы.

— Там, где подают великолепную яичницу.

Она кивнула.

Кол прибежал в кафе с утра пораньше, хотя и уверял себя, что не горит желанием уединиться с Элис в маленькой кабинке. Он был ранней пташкой, так что вполне имело смысл прийти рано.

Он успел позвонить в свой офис, переговорить с секретаршей и первым заместителем. Без него все, похоже, шло своим чередом. Детали вступительной речи были намечены, его пресс-секретарь уже взялся за исследования, которым предстояло лечь в основу его доклада.

Теперь Колу оставалось только побороть боязнь публичных выступлений. И начать следовало с крошечных шажков — разобраться, как Элис готовится к выступлениям на сцене. Так Кол смог бы понять, какая тактика сработает в его случае, и определить, в каких навыках стоит попрактиковаться. Именно так он и решал все свои проблемы: находил кого-то, кто был хорош в требуемой ему области, учился у этого человека всему, чему только мог, практиковался в этом снова и снова, а потом наконец реализовывал полученные навыки.

— Доброе утро, — вернул его к реальности голос Элис.

Она скользнула в кабинку и уселась напротив него, выглядя настолько восхитительно, как это только возможно в такую рань.

Ее золотистые волосы растрепались, легкие пряди, примятые ото сна, небрежно рассыпались по плечам. Сегодня Элис надела джинсовые шорты и топ со смелым принтом на бретельках, таких тонких, что казалось, они вот-вот порвутся. Длинная золотая цепочка с маленькой подвеской в виде веера свисала почти до пояса, и Колу даже не нужно было смотреть, чтобы знать, что тонкий ножной браслет снова обвивает тонкую лодыжку. Сердце невольно подскочило у него в груди.