Бальдр и Тёмный бог - Ярослав Титарев

«Какая она красивая, — думал я, глядя на то, как колыхалась её коса. В моих снах Маргрет была ещё незаплетённой, незамужней. Значит, теперь у неё есть муж!» — Моё нутро будто насквозь прошило копьём.

Оказавшись на дворе, я увидел, как Маргрет забралась в седло и направила коня к воротам. Я рисковал потерять её, не успев обрести!

— Маргрет! — закричал я.

Босыми ногами я заскользил по булыжникам, которыми было выложено крыльцо. У длинного дома стояли соратники Рёйрика с запряжёнными лошадьми, готовясь покинуть усадьбу, потому что я им так вчера приказал.

— Дай мне коня, парень, — потребовал я.

Конь заржал и шарахнулся от меня, но я схватил его за поводья и сильно потянул на себя.

— Успокойся, тварь, иначе отправишься на мясо! — прорычал я, глядя жеребцу в глаза, и он как будто понял.

Я уселся в седло. Маргрет к тому времени уже скрылась за земляными стенами усадьбы.

— Ну! Давай! — я яростно хлестнул коня.

«Моя красавица, моя любимая, мой огонь! Маргрет, пожалуйста, подожди!» — твердил я мысленно. Тревога нарастала во мне с каждым ударом сердца.

— Маргрет! — вновь выкрикнул я.

Мы пронеслись галопом по лугу, который окружал усадьбу, и подступили к кромке леса. Солнце садилось, и было мрачно. А в лесу и вовсе сделалось темно и негостеприимно. Дорога была неровная, конь Маргрет, на котором она приехала в Хедвиг, выдохся и оступился на коряге. Маргрет остановилась, и тут я её догнал.

Я сошёл с коня, бросился к ней и поглядел снизу вверх.

— Зачем ты убегаешь от меня?

— А ты не понимаешь?! — Маргрет гордо подняла голову.

— Чего я не понимаю, расскажи мне? Ты застала меня с женщиной, но сама замужем!

— Да, я жена Хёрда. Но это совсем другое, Бальдр.

— Спускайся, ну! — протянул я к ней руки. — Поговорим.

Маргрет подалась ко мне, и я помог ей ступить на землю. Если бы я не был так зол, то расцеловал был её сейчас же и упал бы перед ней на колени. Такая близкая и желанная она была для меня. Но мысль, что она принадлежала теперь другому, скребла мне душу. Не то, чтобы я слишком её винил или меньше хотел — прошло ведь столько лет.

— Говори, — сказала она после долгого молчания.

— Я потерял память…

— Прекрасно!

Я вздохнул, и мы снова замолчали. Я не знал, что ей сказать. Мои оправдания на счёт Лагретты были бессмысленны. Признаю, я был виноват в том, что не отдался на веру в то, что Маргрет не выдумка. Но мне было плохо, и я искал утешения.

Я молчал. Стоял и сжимал поводья влажными пальцами, как какой-то мальчишка. Я поднимал глаза и видел, как у Маргрет дрожат губы и брови. Её ресницы сделались мокрыми. Но на меня она не глядела: как будто листья и веточки, окружающие нас, интересовали её больше.

Ветер донёс её запах, столь знакомый. Он ударил мне в голову, и я прикрыл глаза, вдыхая его полной грудью.

— Я не жила все эти годы! — произнесла наконец Маргрет, видимо, поняв, что от меня не дождаться слов. — Бальдр, мы совершили с тобой грех. Мы всех предали. Мы считали, что наша любовь святая и сумеет победить все преграды. А ты… — прошептала она. Слеза скатилась у неё по щеке. — Я нашла тебя в любви с другой…

Я поглядел Маргрет в глаза, цвета полуденного неба, окружённые сеточкой морщинок, сотканных из тяжб и страданий. В её взгляде было много боли, перемешанной с нежностью. Я поглядел на её раскрасневшиеся губы, которые она успела искусать, пока мы стояли в молчании. Я прикоснулся пальцами к её подбородку, и она слегка потянулась ко мне.

— Ты так изменилась, постарела, — прошептал я печально.

— Ты тоже изменился… — сглотнула она.

Я мысленно выругался, поняв, что ляпнул лишнее. Я не хотел обидеть Маргрет. Просто был удивлён, что женщина из моих снов, королева, в яви будет выглядеть столь истерзанной жизнью.

Объяснить этого я не сумел. И вообще, похоже, объясняться словами я не умел. И поэтому, видимо, у меня было так много недоброжелателей. Близость Маргрет: её дыхание, тепло её кожи, которое я, наконец, обрёл, соблазнили меня. Я не выдержал и поцеловал её в надежде, что сумею поделиться глубиной своего чувства. Но Маргрет испугалась и оттолкнула меня.

— Нет, Баль! — сказала она. — Не здесь. Не сейчас. И не так!

Ожившим мертвецом, драугом, я был ей противен, или за время разлуки мы сильно отдалились друг от друга и должны были сперва вновь сблизиться? Не знаю. Но я испугался, что могу навсегда потерять Маргрет, и я сжал её в объятиях.

— Я так рад, что ты вернулась! — сказал я. — Я так тебя хочу!

Маргрет забилась, как подневольная птица, но я вцепился в неё, как страдающий от жажды зверь. Совершенно одурманенный, я готов был любить её прям там, на сырой траве. Но, поглядев ей в глаза, я увидел своё отражение: лохматое, грубое чудовище с серой мёртвенной кожей, с ледяными пальцами, мерзко пахнущее и голодное. Жестокое, своевольное и никем не любимое по-настоящему, кроме Маргрет… Мне самому от себя сделалось противно, и я ослабил объятия. Маргрет тут же вырвалась и отступила на три шага.

Вокруг становилось темнее, и лес зловеще шелестел. Кони заволновались, замотали головами.

— Нужно вернуться в усадьбу, Маргрет, — хрипло проговорил я. — Здесь небезопасно.

Она попыталась что-то ответить, но её голос прервало рычание, донёсшееся из глухой чащи. Зелёные огни озарили лес.

— Проклятье! — выругался я, подтолкнув Маргрет к лошади. — Давай, влезай, быстро!

Я запрыгнул в седло следом за Маргрет и крепко обнял её. Рычание усилилось. Из темноты выскочили оскалившиеся пасти. Они пытались ухватить нас. Хромой конь Маргрет тоже бросился прочь из леса. Я услышал отголоски его предсмертной песни.

Варги преследовали нас, но мой жеребец, несмотря на тяжёлых седоков, изо всех сил рвался вперёд.

— Давай же, давай, парень! — подбодрил я его.

Варги настигали, бежали вровень и пытались окружить нас. Ещё мгновение, и они преградили бы нам путь, набросились бы. Но впереди показались всадники с факелами.

Несколько воинов скакали нам навстречу, развеивая огнём мрак. Они создали для нас спасительный коридор, и мы сумели достичь ворот усадьбы невредимыми.

Огонь заставил тварей остановиться, и они растворились во мраке.

Одна из преследовавших нас тварей, самая остервенелая, гналась до последнего, и сорвалась в ров перед защитной стеной. Я спешился, передав поводья Маргрет, и взял у стража факел. Подошёл к краю рва и поглядел на варга, в его зелёные светящиеся глаза. Тварь оскалилась и кинулась на меня. Я, не испугавшись, всадил факел в раскрытую пасть. Тварь завопила и отбежала! Я схватил ещё один факел и спрыгнул вниз, на варга. Я жалил его огнём, зверь ужасно шипел и рычал, но вдруг целиком воспламенился, и затем — исчез.