Шепчущий мрак - Филлис Уитни

Однако было бесполезно ломать над ними голову или отступать перед новым препятствием. Возможно, даже Гуннар Торесен теперь не сумеет помочь мне, но я должна использовать этот шанс. А если и здесь не повезет, найдутся какие-то другие пути. Сдаваться я не собиралась.

Я нашла его компанию в телефонной книге и набрала номер. После небольшой задержки Гуннар подошел к телефону. Мне сразу понравился его голос — низкий, приятного тембра. Его речь отличал скорее английский акцент, нежели американский, и она была немного церемонной.

— Говорит Ли Холлинз, — начала было я, но Гуннар сразу же перебил меня:

— Ли Холлинз! Вы дочка Виктора? Я страшно огорчился, когда узнал о его смерти.

— Я привезла вам письмо от него.

— Очень признателен вам за это. Могу я пригласить вас пообедать со мной сегодня? Нам о многом нужно поговорить.

— Благодарю вас. Но сначала… Я здесь также по другой причине, — помолчав, добавила я. — Мой отец хотел, чтобы я повидала Лору Уорт. Возможно, он говорил вам, что я тоже пишу. Сейчас я хочу сделать интервью с Лорой Уорт для моей будущей книги о кинозвездах тех дней, когда и она блистала на экране. Однако добиться встречи с ней, оказывается, очень трудно. Похоже, мне это так и не удастся.

Он помедлил с ответом, видимо обдумывая услышанное, в то время как я пыталась понять, знает ли он, кем я прихожусь Лоре.

Наконец я прервала затянувшуюся паузу:

— Разве мой отец не говорил вам, что она моя мать?

— Мне это известно, — мягко отозвался он. — Разумеется, вы должны увидеться с ней, независимо от того, как к этому отнесется доктор Флетчер.

Мне понравилась его спокойная уверенность и то, что он сразу догадался, в чем корень моих проблем.

— Я придумаю что-нибудь, — добавил Гуннар, и я, проникшись к нему полным доверием, рассказала о визите доктора Флетчера и о том, что именно он сказал.

Низкий, спокойный голос отвечал неторопливо, словно Гуннар размышлял вслух.

— Среди тех, кто окружает Лору, у меня есть друг — Ирена Варос. Думаю, она нам поможет.

— А кто она такая?

— Трудно определить это одним словом. Она из Югославии. Лора встретилась с ней много лет назад, когда путешествовала по Европе. С тех пор они вместе. Обязанности у Ирены самые разнообразные. Она отчасти секретарь Лоры, отчасти — ее компаньонка, личный друг и помощница. Она не любит доктора Флетчера. Я уговорю ее помочь вам, вот увидите.

— Вы спасаете мне жизнь! — радостно воскликнула я. Он коротко рассмеялся и, сразу, же снова став серьезным, сказал:

— Вы приехали вовремя, вы нужны Лоре. Ваше общество пойдет ей на пользу. Возможно, вы сумеете ей помочь.

Его слова привели меня в замешательство. Не желая, чтобы он с самого начала неправильно меня понял, я начала:

— Боюсь…

Но Гуннар перебил, не дав мне, закончить фразу:

— Простите, у меня междугородный звонок на другой линии. Я должен идти. Если в шесть тридцать удобно для вас, то я заеду за вами в отель — Норвегия, кажется? — тогда мы сможем потолковать. Ни о чем не тревожьтесь, я приму меры. А сейчас до свидания, Ли Холлинз!

Мне ничего не оставалось, кроме как поблагодарить его и согласиться.

Повесив трубку, я несколько минут не сводила с нее глаз, обдумывая только что закончившийся разговор. Гуннар Торесен, рассудила я, мог и правда способствовать решению моей проблемы. Голос его звучал уверенно. Он определенно хочет, чтобы я повидала Лору. Однако он питает иллюзии относительно наших с Лорой отношений и, возможно, поэтому неверно оценивает мои побуждения. Если бы он знал, каковы мои подлинные чувства к Лоре Уорт, то, наверное, не горел бы желанием мне помочь. Как бы то ни было, я немного стыдилась того, что ввела его в заблуждение. Он был так ко мне добр и внимателен, и к тому же он дружил с моим отцом, Я вовсе не хотела уверять его в том, что, к сожалению, не было правдой. И, однако, очень нуждалась в его помощи, для достижения как одной своей цели, так и другой.

До встречи с Гуннаром оставался почти целый день, и я не собиралась проводить его в номере отеля. Водитель такси, изучив клочок бумаги, на котором был написан адрес, молча кивнул. Я устроилась на заднем сиденье, и мы покатили в тот район, где жила Лора Уорт. Однако ее дом окружала высокая ограда, не дававшая возможности, как следует его разглядеть из окна машины, и я попросила водителя проехать немного дальше и свернуть в сторону. Затем велела ему остановиться и подождать меня, а сама, выбравшись из машины, вернулась назад.

Дом был белый. Он стоял высоко, на склоне холма, все еще хранившего суровые следы зимы. Из-за высокой сплошной ограды я сумела увидеть только островерхую крышу, крытую голубой черепицей, да мансарды под нею. Зашторенные, изолированные от внешнего мира окна равнодушно взирали на меня свысока. К дому вела крутая лестница, взбиравшаяся вверх по холму параллельно улице. Вблизи ее подножия виднелся гараж и небольшая машина перед ним.

Я дошла до конца ограды и оглянулась. Кусты вокруг дома напротив служили мне прикрытием, и я стояла неподвижно некоторое время, изучая окружающую местность. Извилистые улочки разбегались в разные стороны, а дома карабкались по холму, и за каждой крышей торчали каминные трубы соседей.

В этом доме когда-то жила моя бабка, а теперь моя мать. Мысленно я произнесла эти слова, но внутри меня ничто не отозвалось. Для меня они были лишены смысла и не вызвали никаких эмоций, никаких родственных чувств. Норвегия была для меня чужой.

За изгородью сверху послышался какой-то шум. Приглядевшись, я заметила, как четверо людей идут вдоль дома по дорожке, направляясь к крутым лестничным ступеням. Я инстинктивно отступила, притаившись за чахлыми, бурыми кустами, скрывавшими меня от посторонних взоров.

Мужчина, это был доктор Флетчер, бережно вел под руку женщину в манто неярких, осенних тонов. Мягкий, высоко поднятый воротник скрывал ее лицо. Рядом с ней по другую сторону шла еще одна женщина, очень худая, повыше ростом и помоложе. Шествие замыкала третья дама — маленькая, высохшая и смуглая, в ярком норвежском свитере и широких зеленых брюках. Она бежала вприпрыжку, стараясь не отстать от процессии. Не так уж трудно было догадаться, кто эти люди. Женщина в манто — разумеется, Лора Уорт. Я не видела ее лица, но двигалась она с трудом, как тяжелобольная, и казалась гораздо старше, чем я себе представляла. Вторая женщина — должно быть, секретарь-компаньонка, о которой упоминал Гуннар. Кажется, ее зовут Ирена Варос. Третья — высохшая и смешно подпрыгивающая, — вероятно, сестра доктора.

Тяжело опираясь на двух своих спутников, которые поддерживали ее с обеих сторон, женщина в манто начала спускаться по ступеням. Одолев последнюю, она, наконец, подняла голову, и у меня перехватило дыхание, когда я увидела ее лицо. Бледное, исхудавшее, лишенное косметики и живых красок юности, оно сохранило совершенные пропорции. Я узнала бы его среди всех других лиц. Темные глаза потухли, но их чарующий разрез, темные, густые ресницы остались такими же, как прежде. Возраст ничего не мог с ней поделать! Годы не смогли стереть ее красоту, изменить ее черты!