Майя. Загадки великой цивилизации - Дэвид Дрю

В следующем же году была снаряжена новая экспедиция, которой на этот раз командовал Хуан де Грихальва. Учитывая трагический провал прошлогодней авантюры, Грихальва привел к Юкатану куда больше вооруженных людей, чем несчастный Эрнандес. На первом же встреченном по пути острове (это был Косумель — остров к юго-востоку от Юкатана) вооруженные до зубов авантюристы не встретили никакого сопротивления — напуганные вторжением местные жители попросту разбежались. Пребывая в уверенности, что Юкатан всего лишь большой остров, отряд Грихальвы решил обогнуть его, продвигаясь на юг и с любопытством обозревая проплывающие мимо прибрежные города и деревни. «Мы шли вдоль берега день и ночь, и вечером следующего дня, на закате солнца, мы увидели город, который показался нам не меньше и не хуже нашей Севильи». Это, конечно, гипербола в типично испанском стиле, и, скорее всего, люди Грихальвы увидели город Тулум, скромные, но хорошо сохранившиеся здания которого и по сей день взирают с прибрежных холмов на проходящие в море корабли. Удостоверившись, что Юкатан вовсе не остров, флотилия повернула назад и встала на проторенный Эрнандесом путь — двинулась на север, а затем на запад и юг, в сторону Табаско, что на берегу Мексиканского залива. Добравшись до тех мест, путешественники установили доверительные отношения с местным населением и даже принялись обменивать дешевые стеклянные бусы на провиант и золотые изделия. Исчерпав запасы бус, искатели приключений снялись с якоря и продолжили свой путь вдоль Мексиканского залива. Проплывая мимо того места, где сейчас находится крупный порт Веракрус, они увидели, как от берега в их сторону направилась группа каноэ. К удивлению Грихальвы и компании, в суденышках восседали очень даже не простые пассажиры. Это были местные вожди, украшенные перьями и увешанные сияющими золотыми украшениями. Пришельцев пригласили в гости, угостили индюшатиной, маисовыми лепешками и экзотическими фруктами.

Несмотря на то, что в команде Грихальвы не было переводчика, ему все-таки удалось понять, что в той стороне, где садится солнце, находится какая-то огромная империя. Вскоре выяснилось, что гостеприимные ряженые вожди были ацтеками и, более того, являлись ни много ни мало посланниками ацтекского императора Монтесумы. После ужина Грихальву и его компанию проводили до стоявших на рейде каравелл, которые вскоре, подняв якоря и распустив паруса, устремились на север, к берегам безопасной Кубы. К тому моменту она уже успела стать испанской вотчиной и базой для дальнейшей экспансии конкистадоров в Месоамерике. Рассказы участников этой экспедиции, иногда приукрашенные, еще более распалили будущих завоевателей. Отдохнувшие и зализавшие свои раны после прошлых стычек с туземцами, конкистадоры ждали своего часа. И этот час настал.

Мы подошли к переломному моменту для всей истории не только обеих Америк, но и человеческой истории вообще. На небосводе взошла звезда Эрнана Кортеса, в 1519 году отправившегося к берегам Нового Света на 11 кораблях, с пятью сотнями солдат, сотней моряков, с пушками и лошадьми. Первой остановкой в его походе стал уже знакомый нам остров Косумель, и вновь его аборигены разбежались кто куда. Разграбив храмы и разбив множество идолов, испанцы тем не менее попытались установить с местными жителями и, в частности, с их правителем по имени Ах Наум Пат дружеские отношения. Очевидно, это удалось сделать, поскольку в последующие годы Косумель оставался надежным оплотом для дальнейшей колонизации Центральной и Южной Америки. Именно на этом острове Кортес услышал о двух выживших «бледнолицых», якобы «обретающихся» на большой земле с 1511 года. Используя различные способы, он попытался дать знать о себе им обоим, предложив присоединиться и «вернуться в цивилизацию». Удивительно, но послание было услышано. Герреро от общения с земляками отказался, а Агиляру удалось добраться до Косумеля, где он «умилившись, преклонил колени и возблагодарил Господа, после чего спросил: верно ли, что сегодня среда!»

Герреро, например, в точности календаря майя не сомневался, но Агиляр, недоверчивый и дотошный, добросовестно вел отсчет дней в течение восьми лет. Оказалось, что его коленопреклонение случилось не в среду, а в воскресенье.

Впоследствии экспедиция Кортеса обогнула полуостров, высадилась в прибрежном районе Табаско и наголову разбила недовольных и крайне негостеприимных местных жителей. Поверженные вожди тотчас выплатили победившим испанцам контрибуцию в виде золота, провизии и женщин. Среди «призов» оказалась девушка, которую испанцы нарекли доньей Мариной. Марине суждено было стать возлюбленной Кортеса и родить ему сына. Интересно, что она говорила как на языке майя, так и на языке науатль, на котором разговаривали ацтеки. Агиляр также за время плена выучил язык майя. Вдвоем они стали незаменимыми переводчиками Кортеса, особенно по дороге в Теночтитлан в частности и во время завоевания ацтекской империи вообще. На счастье Кортеса, внутриполитическая обстановка в империи была нестабильной, и объяснялось это в основном ненавистью покоренных ацтеками народов к своим угнетателям. Эти народы охотно помогали Кортесу, что явилось главной причиной его успехов. Он начал поход на Теночтитлан во главе отряда в несколько сот человек. По пути его армия обросла тысячами добровольцев из числа местных жителей.

Своим величием и богатством Теночтитлан затмил все города, виденные испанцами в Америке. До городского ядра в 200 тысяч человек, занимавшего большой остров посреди озера Тескоко, можно было добраться по нескольким радиальным дорогам-мостам, перекинутым от берега к острову. Без сомнения, это было одно из чудес света той эпохи. Отдаленно сравниться с ним могли лишь Константинополь и Венеция. В Лондоне тогда насчитывалось приблизительно 50 тысяч жителей, а в Севилье — и вовсе 30 тысяч. Города и городки майя по сравнению с Теночтитланом выглядели жалкими деревушками. Что касается богатства, то количество золота, находившееся у ацтеков, сравнить попросту не с чем…

Высадка на Юкатан стала первым шагом к завоеванию империи ацтеков. На многие годы полуостров превратился в удобный плацдарм, а его береговая линия сделалась причалом для многих сотен испанских кораблей, слетавшихся на «золотой мираж». После падения Теночтитлана в 1521 году новости о фантастической добыче Кортеса привлекли к «Новой Испании» тысячи европейских авантюристов. Не все народы были еще покорены, не все они были ограблены, и не все золото удалось у них отобрать «первопроходцам». Алчные взоры новых и новых конкистадоров устремились на другие народы, в том числе и на майя.

В период с 1524 по 1527 год грубый и жестокий подчиненный Кортеса лейтенант Педро де Альварадо в ходе варварских и кровопролитных кампаний покорил города-государства Киче, Какчикель и несколько маленьких крепостей в высокогорье Гондураса. При поддержке племен, ненавидевших майя, используя тот же принцип, что и Кортес — «разделяй и властвуй», — его способный ученик де Альварадо сначала натравил Какчикель на Киче, а затем спокойно разобрался с самим Какчикелем. После высокогорья пришла очередь равнинных майя.

На этот раз оставить свое имя в скрижалях истории выпало Франсиско де Монтехо, кстати, участнику экспедиции Грихальвы 1518 года. Он не участвовал в нападении на Теночтитлан, так как отбыл на родину с грузом награбленных ценностей, предназначавшихся королевской казне и лично королю Карлу V. Так называемая «королевская доля» составляла пятую часть добычи — золота, серебра, мозаики и красивых благородных перьев. Это были не только трофеи, отняты у народов, живших по берегам Мексиканского залива, но и дары, преподнесенные Монтесумой Кортесу в надежде предотвратить захватнический поход испанцев на Теночтитлан. В тот груз входили и некоторые сокровища, отнятые у майя на Юкатане, — например, книги с листами из обработанной коры деревьев, скорее всего, они попали к испанцам на острове Косумель. Среди них оказался и знаменитый «Дрезденский кодекс» — самая информативная из четырех дошедших до нас книг майя, названная так по месту современного хранения.