Следуй за своим сердцем - Мишель Смарт

— Если я соглашусь, я хочу продолжать работать. — Если у него есть требования, что ж, она огласит свои.

Даниель нахмурился:

— Работать в лагере ты больше не сможешь.

Сердце Евы упало. Она любила свое дело. В лагере она приносила пользу и многому научилась.

— Но я не могу так просто все бросить, — прошептала она.

— Почему нет? В агентстве станет одним сотрудником меньше, но за это оно будет ежегодно получать три миллиона долларов. А ты получишь от меня неизмеримо большую сумму, чем любая возможная зарплата.

— Дело не в деньгах.

— А в чем тогда?

Ева сделала глубокий вдох. Как объяснить Даниелю, что работа в лагере наполняет ее жизнь смыслом? Здесь она обрела надежду на то, что еще не все потеряно. Но даже если она сумеет подобрать слова, какое Даниелю дело до ее переживаний? Для него все решают лишь деньги. И женитьба на ней принесет их ему еще больше.

Что ж, она попробует играть по его правилам.

Пристально глядя на Даниеля, Ева заявила:

— Пять миллионов долларов в год. Столько вы будете платить агентству за то, чтобы жениться на мне. И все условия должны быть задокументированы.

Даниель даже не моргнул.

— Это будет частью нашего брачного контракта.

— И он будет заверен моим адвокатом.

— Естественно.

— Мне нужен месяц, чтобы…

— Нет, — отрезал он. — Это слишком долго. Дел очень много, и они не ждут. Я хочу, чтобы мы поженились в Италии как можно скорее. Завтра же ты уведомишь свое руководство, что уезжаешь. Я организую тебе замену, пока агентство не найдет кого‑нибудь подходящего на твое место.

— А если вы никого не найдете?

— Найду, — так самоуверенно заявил он, что ей захотелось дать ему пощечину. — Но завтра, как только я передам чемодан с деньгами, ты объявишь, что выходишь за меня замуж. И свое слово назад взять уже не сможешь.

— Если мой адвокат одобрит наш брачный контракт. И еще мне нужно домой, прежде чем я отправлюсь в Италию.

Он с нескрываемым раздражением забарабанил пальцами по столу.

— А это еще зачем?

— Вы итальянец, а я нет. Я работала в Министерстве иностранных дел, поэтому знаю, о чем говорю. Мне нужно в Гаагу, чтобы собрать необходимые документы, которые с меня потребуют ваши чиновники.

— Я пошлю за ними кого‑нибудь.

— Еще не хватало, чтобы кто попало копался в моих личных вещах.

Несколько секунд он изучающе смотрел на нее, потом резко кивнул.

— Ладно. Сначала я свожу тебя в Нидерланды. Но больше никаких проволочек. Итак, мы заключили сделку? Я могу поручить моему адвокату составить брачный контракт?

У Евы моментально пересохло в горле. Что с того, что она соглашается на это странное предложение? Уже шесть лет ее жизнь практически пуста. Ее брак с Даниелем обеспечит агентству «Блю трейн» внушительные дотации, которые принесут пользы куда больше, чем она сама.

Собравшись с духом, стараясь не обращать внимания на вставший перед ее мысленным взором образ Иоганна, она кивнула.

— Скажи это, — потребовал Даниель.

— Да. Я выйду за вас замуж.

Уголки его губ чуть приподнялись в подобии улыбки, больше похожей на гримасу.

— Тогда, полагаю, мы должны выпить, чтобы утопить наши печали.

Даниель взглянул на часы и вздохнул. Деньги были переданы изумленному руководству агентства «Блю трейн», временная замена Евы утверждена после беглого просмотра резюме, брачное соглашение юристы должны были подготовить к их прилету в Европу. Ее холщовый рюкзак лежал в багажнике автомобиля, документы об ее увольнении подписаны. Они давным‑давно уже должны были покинуть этот ее богом забытый лагерь, но Ева, пробормотав, что ей надо попрощаться, куда‑то исчезла. Даниель полагал, что прощание займет несколько минут, но ее не было уже почти час.

Он согласился отведать напиток, отдаленно напоминавший кофе, который предложила ему одна из сотрудниц лагеря, густо красневшая всякий раз, когда он бросал на нее взгляд и натужно улыбался. Ему ужасно хотелось убраться поскорее из этого места, которое заставляло его стыдиться того, что ему посчастливилось родиться богатым. Он бы ни за что не признался в этом Еве, но, даже если бы она отказала ему, он все равно пожертвовал бы миллион долларов ее агентству.

Едва Даниель сделал последний глоток отвратительной жидкости, подумав, что ему следовало бы добавить к своему пожертвованию пожизненное обеспечение нормальным кофе всех сотрудников и обитателей лагеря, откуда ни возьмись появилась Ева.

— Готова ехать? — нетерпеливо осведомился он.

Она кивнула. Они едва ли обменялись парой слов с тех пор, как приехали в лагерь, и она старалась не встречаться с ним взглядом.

— Тогда вперед.

Они уселись в машину, и Даниель постучал по экрану, разделявшему салон и кабину, давая водителю сигнал трогаться.

Ева вошла в маленькую квартирку, которую когда‑то делила с Иоганном. Медленно прошла через пропахшую пылью гостиную. Она не была здесь целый год, а не жила уже четыре. Ева понимала, что квартиру нужно бы продать или хотя бы сдать в аренду, но никак не могла себя заставить.

Все старые фотографии были на своих местах. Она взяла одну с подоконника, потревожив вездесущую пыль. На фото она и Иоганн стояли в снегу. Даже толстая зимняя одежда не могла скрыть его болезненной худобы. Какие молодые! Здесь им всего по девятнадцать. Ева коснулась губами стекла и поставила фотографию на место, стараясь не погрузиться в воспоминания и игнорируя внезапное желание взяться за уборку — она пообещала Даниелю, что вернется через десять минут.

Недовольный ее решительным нежеланием пускать его в свою квартиру, он ждал ее в машине. Она не хотела, чтобы он побывал там, где жили они с Иоганном, где они взрослели и методом проб и ошибок набирались житейского опыта…

Вздохнув, она достала из гардероба чемодан и быстро уложила в него теплые вещи — в Европе царила зима. Собрала документы. Больше брать ничего не стала. Как знать? Возможно, когда‑нибудь она еще вернется сюда…

Замок Даниеля Кастелло‑Миниато, примостившийся высоко в горах Тосканы, оказался почти таким, каким представляла его Ева. Сейчас, в сумерках, горели лишь огни у главного входа, но скоро включат всю иллюминацию, и замок засияет огнями, превратившись в яркое пятно света в кромешной темноте. Некогда он поражал великолепием, теперь же неумолимое время превратило его в быстро ветшающий реликт.

— Собираетесь ремонтировать его? — поинтересовалась Ева, когда они вышли из машины в огромном внутреннем дворе, и она разглядела деревянные леса у дальней стены.