Ответная любовь - Люси Гордон

— Она все еще на меня сердится? — спросил он у Ди.

— Вы проговорили о моторах весь день — а это уж-ж-жасное преступление.

— Я все время продолжаю совершать одну и ту же ошибку, — вздохнул он. — И рано или поздно это начинает раздражать женщин.

— Марк, ты здесь? — позвала Сильвия.

Ди показалось, что она заметила мелькнувшее на его лице раздражение, но оно тут же исчезло, как только он увидел Сильвию. Он так радостно ей улыбнулся, что Ди поняла: о ней самой тут же забыли.

Ужин прошел замечательно. Джо вовсю расхваливал Марка. Предложение насчет работы было подтверждено. Решили, что Марк останется с ними и после Рождества — до тех пор пока не найдет себе жилье где-нибудь поблизости.

После ужина Сильвия объявила, что они с Марком собираются пойти в кино.

— В «Одеоне» показывают новый фильм «Кристмас Кэрол». Марк давно хотел его посмотреть.

— Что за совпадение, — сказала Хелен. — Ди насчет его мне уже все уши прожужжала! Вы могли бы пойти вместе.

— Мам, я могу и в другой раз, — буркнула Ди, оскорбленная ее неуклюжим экспромтом.

— Глупости. Иди сейчас. Ты и так много работаешь. Вам всем не мешало бы отдохнуть, так что давайте лучше идите все вместе.

Если Марк и был недоволен навязанной им компанией, то он этого никак не показал. Он сам заплатил за билет Ди, купил ей мороженое. Когда погасили свет, Марк обнял Сильвию за плечи и наклонил к ней голову.

Женщина, сидевшая за ними, похлопала его по плечу.

— Вы не могли бы так не наклоняться к вашей подруге? — прошипела она. — Вы загораживаете мне экран.

Он извинился и после этого вел себя исключительно как джентльмен.

Когда они вышли из кинотеатра, влюбленная пара пребывала в мечтательном настроении, но Ди была недовольна.

— Это ужасно, — сказала она. — Совсем не похоже на книгу.

— Но это же фильм, — рассеянно возразил Марк.

— Но по роману Диккенса. А они все переделали. Духа из прошлого играла женщина, а о невесте Скруджа вообще ни слова и… о многом другом тоже.

— Правда? — пробормотал Марк. — Я и не заметил. Это имеет значение?

— Конечно, имеет. Все должно быть как следует.

— Не обращай на нее внимания, — проворчала Сильвия, недовольная, что нарушена романтическая атмосфера. — Она всегда найдет к чему придраться.

Марк добродушно рассмеялся:

— О, да ты у нас борец за правду!

— Лучше не задевай Ди, — заметила Сильвия. — Некоторые ее побаиваются, потому что она всегда такая серьезная и угрюмая.

— Я не угрюмая, — буркнула Ди, пытаясь скрыть обиду.

Наверное, Марк это заметил, потому что быстро сказал:

— Нет, ты не угрюмая. Ты просто стараешься все делать по правилам. Это совсем неплохо. Особенно для медицинской сестры. Никто бы не захотел попасть в руки какой-нибудь рассеянной девицы, которой ни до чего нет дела. Клянусь, когда ты училась в школе, лучше всего тебе давалась математика и естественные предметы.

— Это верно, — кивнула Ди.

— Как говорят, в юбке, но с мужскими мозгами.

— Совсем не обязательно быть мужчиной, чтобы суметь оценить технические перспективы! Фильм, который мы смотрели сегодня, был черно-белый, но когда- нибудь все фильмы будут цветными.

— Да неужели? — усмехнулась Сильвия.

— Она права, — сказал Марк. — Как раз сейчас снимается фильм «Унесенные ветром», и я слышал, что он будет цветным.

По лицу Сильвии было нетрудно догадаться, что они оба раздражали ее своей глупой болтовней. Рука Марка примирительно обвилась вокруг ее талии, и в то же время он заговорщицки подмигнул Ди, а это означало, что они разделяли то секретное знание, которое Сильвии просто было недоступно.

Ее сердце воспарило, и она начала строить планы, что они будут делать, когда вернутся домой. Она сможет втянуть Марка в дискуссию о серьезных вещах — о жизни, о знании, о бесконечности…

Но, войдя в дом, он зевнул и сказал, что устал, чему Ди, конечно, не поверила. Не было никакой жаркой дискуссии, только тиканье часов в темноте, когда она лежала в постели, зная, что там, внизу, Марк и Сильвия разделяют свой прощальный поцелуй. Духовные связи — это, конечно, хорошо, но они не могли соперничать с соблазнительной фигурой Сильвии, с ее зовущим взглядом, полным жарких обещаний. Да, это был горький урок.

Марк начал работать в гараже, Сильвия занималась покупателями в магазине, но самые длинные дни были у Ди. Однажды вечером, возвращаясь из больницы, она заснула в автобусе и проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо.

Она открыла глаза. Это был Марк.

— Когда подошел автобус, я увидел тебя, увидел, что ты спишь. Ты бы так уехала, поэтому нам пришлось запрыгнуть в него.

— Нам? — сонно спросила она и, оглянувшись, увидела Билли.

— Мы пошли прогуляться, — объяснил Марк. — Я знал, что ты скоро должна приехать, поэтому мы с Билли решили подождать на остановке.

— А этот лохматый что тут делает? — недовольно проворчал водитель. — Вид у него свирепый.

— Он совсем не свирепый, к тому же мы сейчас выходим, — сказал Марк.

— Только после того, как заплатите штраф, — рявкнул шофер.

Ситуация получилась комичной — Марк не взял с собой кошелька, поэтому штраф пришлось заплатить Ди. Они вылезли из автобуса, давясь от смеха.

— Нет, не быть мне рыцарем в сияющих доспехах, спасающим даму из беды, — усмехнулся Марк. — Я забыл бы дома свою шпагу, и даме пришлось бы мне ее одалживать.

— Ты не виноват. Ты не знал, что тебе могут понадобиться деньги. Думаю, и Ланселоту когда-нибудь могло не хватить четырех пенсов.

— Это кто?

— Один из рыцарей Круглого стола. У него был роман с женой короля Артура Дженеврой, и за это он был отправлен в изгнание.

Разговаривая, они дошли до кафе.

— Интересно, занимал ли король Артур деньги у дамы? Мне вот придется занять у тебя еще немного. Зайдем? Только вот пускают ли сюда собак? — засомневался Марк.

— Не беспокойся. Фрэнк, хозяин кафе, приятель моего отца, и он не будет возражать.

К счастью, Фрэнк стоял как раз возле входа. Он нашел для них свободный столик и налил Билли миску воды, прежде чем принести чай и булочки.

— Ты ведь никому не расскажешь об этом, правда? — Глаза Марка смотрели на нее с мольбой. — А то моя репутация будет погублена на всю жизнь.

— О чем? Что ты пил чай с булочкой? Да, неподходящий напиток для настоящего мужчины.

— Брось, я не о том. Если кто-нибудь узнает, что я позволил тебе заплатить за меня, то прощай мое доброе имя.