Чарли П - Ричард Калич

Волнуясь перед первым свиданием с женщиной почти на четверть века моложе него, Чарли П обдумывает, что он будет делать и как все устроит: Он уйдет с работы пораньше, чтобы не попасть в час пик. По дороге он забежит в цветочный магазин, купит красивый букет и зайдет в «Годиву» за коробкой дорогих шоколадных конфет. Домой он придет ровно в шесть. Он примет душ и побреется, слегка присыплет тело гигиенической пудрой, а лицо освежит одеколоном. Он проверит бумажник – достаточно ли наличных и на месте ли кредитки. Он перепробует с полдюжины галстуков, прежде чем остановится на том, который идеально подходит к его спортивному пиджаку и рубашке. Он заранее закажет столик в загородном ресторанчике – уютное место, прославившееся не только своей великолепной кухней, но и романтической обстановкой, где можно спокойно посидеть и поговорить, – туда они отправятся после театра. Перед уходом он заглянет в спальню. Он чуть передвинет лампу на прикроватной тумбочке – так, чтобы создать загадочную игру света и тени. Он расправит каждую складочку и морщинку на шелковом покрывале, которое обычно небрежно брошено на кровать, – так, чтобы вместо бурного моря, бушующего на его ложе, создать эффект тихой водной глади. От его взгляда не укроется, как в антракте мужчины и женщины (правда, по другой причине), сгрудившиеся возле барной стойки, будут с интересом поглядывать на его прекрасную спутницу и с завистью коситься на него. А он втянет свой бочкообразный живот и выпятит свою тощую грудь, пригладит растрепавшиеся волосы, смахнет с пиджака невидимую пылинку, мельком глянет на свои до блеска начищенные ботинки и с особой нежностью, так, чтобы все видели, возьмет под руку свою юную спутницу и поведет ее обратно в зал, где они сидят в первом ряду партера. За ужином он закажет изысканные блюда и тонкое вино, способное воспламенить самое холодное сердце. Он, проявляя головокружительное искусство владения словом, будет вести изящную беседу, умело и незаметно увлекая молодую женщину на тропу соблазна, ведущую в темные аллеи страсти. Он предстанет перед ней то мудрым и многоопытным мужем, то наивным простаком и глуповатым кутилой, то утомленным жизнью циником, то восторженным идеалистом, мечтающим переделать этот мир. Он приведет ее к себе домой и опоит зельем – древним любовным напитком, приготовленным по старинным рецептам, чтобы помочь молодой женщине отогнать последние сомнения. Он выведет ее на террасу, с которой открывается восхитительный вид на темные кроны деревьев парка. Он поставит музыку, какую-нибудь томную, настраивающую на романтический лад мелодию. Подойдя сзади, он едва заметным поцелуем коснется ее шеи, и одновременно его пальцы легко пробегут по ее обнаженным плечам. Он увидит ее улыбку и услышит ее смех, немного смущенный, похожий на нервное хихиканье охваченной волнением девушки, когда он нежно и в то же время настойчиво подтолкнет ее к постели. Он будет внимателен и чуток, согласуя мощные толчки своих бедер с движениями ее юного и грациозного тела, при этом ни на миг не забывая, что именно он остается хореографом их любовного танца, который руководит каждым па и контролирует каждое движение. Он, потрясенный ее рубенсовской красотой, испробует все известные и откроет новые доселе неведомые способы слияния мужчины и женщины. Они познают полутона и оттенки, капризы и причуды человеческого естества, все возможные проявления высочайшего безрассудства и глубочайшей сосредоточенности. Он преодолеет пропасть и перекинет мост над бездной, отделяющей одного человека от другого; он уничтожит непримиримые противоречия и соединит две несоединимые сущности, порожденные первозданным хаосом, – мужчину и женщину. Поднявшись на вершину блаженства и достигнув пика страсти, он отступит назад – не для того, чтобы отсрочить сладостный момент, но ради того, чтобы придать ему особую остроту и превратить наслаждение в абсолютный восторг, от которого перехватывает дыхание и останавливается сердце. А после ему предстоит испытать ни с чем не сравнимое мгновение высокой мужской гордости, видя, как ее лицо боттичеллиевской мадонны озаряется улыбкой Моны Лизы, в которой смешались экстаз, восхищение и благодарность. Он проводит ее домой, вернется в свою квартиру и позвонит ей как раз в тот момент, когда она, лежа в своей постели, начинает засыпать. Он скажет ей слова благодарности, но в то же время заверит, что безмерно уважает и ценит ее как человека, как свободную и независимую личность. Он выдохнет слова любви и нашепчет прочие нежности и наконец пожелает ей спокойной ночи и положит трубку, будучи совершенно уверенным: звук его голоса – это последнее, что она услышит сегодня, а его образ – первое, что она вспомнит, проснувшись завтра утром.

Покончив с игрой воображения, Чарли П отправляется на свидание. Он подходит к квартире молодой женщины и нажимает кнопку звонка. Но когда за дверью раздаются ее шаги, он вдруг резко поворачивается и уходит. Он слишком хорошо знает, что никакое свидание не может сравниться с тем, которое он только что пережил.

На следующий день, когда его коллега по работе спрашивает, как все прошло, Чарли П отвечает жестом, понятным лучше всяких слов: да, все прошло, еще одно романтическое увлечение рассыпалось в прах, исчезло, как унесенные ветром обрывки старого любовного письма.

* * *

В день окончания колледжа один из бывших студентов, ставший очень известным и влиятельным человеком, спросил Чарли П:

– Что ты хочешь получить от этой жизни?

– Я хочу… хочу… хочу… – воскликнул Чарли П.

– А ты бы согласился довольствоваться куском холодного цыпленка на завтрак и службой в конторе с девяти до пяти? – ответил влиятельный человек.

* * *

«Мой сын, ты гений. Так почему ж ты стал таким глупцом?»

Мать лишила Чарли П всего того, чем она одарила сына.

В возрасте пятидесяти семи лети Чарли П влюбился в двадцатилетнюю арфистку. Она приехала из Болгарии поступать в Джуллиард колледж. Она была молода и красива, да к тому же из приличной семьи. Ее мама не только преподавала этику в университете, но и сама неукоснительно следовала тем нормам морали и нравственности, которые проповедовала. Ее папа нашел лекарство от рака. Ее дедушка убил двоих – Гитлера и Сталина, – и что самое замечательное, оба эти подвига он совершил еще до войны. В последний раз Чарли П был влюблен тридцать три года тому назад. И вдруг – на тебе. Вот уж повезло так повезло. Поистине, чудо из чудес, просто не верится. Чарли П никак не ожидал, что когда-нибудь с ним вновь случится такое.

На первом же свидании Чарли П хотел купить ей весь мир. И в порыве редкой, прямо-таки невиданной щедрости он купил молодой женщине весь Манхэттен и Бруклинский мост в придачу. А рано утром они потихоньку пробрались в Париж и вскоре вернулись, прихватив с собой Эйфелеву башню. К концу свидания молодая женщина, тронутая щедростью и добротой Чарли П, сказала, что любит его. Однако когда Чарли П подался вперед и вытянул губы, она лишь клюнула его в щеку. Ничего удивительного, сказал Чарли П, странно было бы рассчитывать на большее. Что такой старик, как я, может ожидать от такой молодой и красивой девушки, да к тому же из приличной семьи.