Танец с драконами. Грезы и пыль - Джордж Мартин

Через галерею с колоннами и островерхую арку он вышел в мощеный дворик, где у колодца трудилась прачка. Похоже, его ровесница, с тускло-рыжими волосами и широким веснушчатым лицом.

— Хочешь вина? — спросил Тирион. Она ответила неуверенным взглядом. — Лишней чаши нет, придется пить из одной. — Женщина молча выкручивала и развешивала рубахи. Тирион сел на каменную скамью. — Скажи, насколько можно доверять магистру Иллирио? — Услышав имя хозяина, она подняла глаза. — И только-то? — Он, ухмыляясь, скрестил свои короткие ножки и выпил. — Очень бы не хотелось играть роль, которую торговец сырами для меня предназначил, но как ему отказать? Входы-выходы все охраняются. Вот вывела бы меня в город под юбками — в благодарность я, глядишь, женился бы на тебе. Где две жены, там и три. Но где же мы будем жить? — Он улыбался так мило, как только способен человек с половиной носа. — Я уже говорил, что в Солнечном Копье у меня племянница? С Мирцеллой я наворотил бы дел, втравил бы ее в войну с собственным братом — забавно, правда? — Рубаха Иллирио, повешенная женщиной на веревку, раздулась не хуже паруса. — Нет-нет, это дурные мысли, ты совершенно права. Поедем лучше на Стену. Говорят, тому, кто вступает в Ночной Дозор, отпускаются все грехи. Боюсь только, что тебя туда не пустят, радость моя. В Дозоре женщин не полагается — никаких веснушчатых женок, чтобы греть постель по ночам. Только холодный ветер, соленая треска да жидкое пиво. Тебе не кажется, что в черном я буду казаться выше, миледи? — Он подлил в чашу из штофа. — Ну, что скажешь — на север или на юг? Каяться в старых грехах или совершать новые?

Прачка, посмотрев на него напоследок, взяла корзину и пошла прочь. Долго жены у него не задерживаются, и штоф опустел — спуститься опять в погреб, что ли? От крепкого голова кружится, а там крутые ступеньки.

— Куда отправляются шлюхи? — спросил он хлопающее на веревке белье. Надо было прачку спросить. «Я не хочу сказать, что ты шлюха, дорогая моя, но вдруг ты знаешь?» Надо было выспросить у отца — он-то знал. Тиша, крестьянская дочка. Она полюбила его, вышла за него замуж. Доверяла ему.

Пустой штоф упал, покатился по двору. Тирион, поспешая за ним, заметил грибы, растущие в трещинах между плитами. Бледные в крапинку, с кроваво-красными пластинками шляпок. Он сорвал один, понюхал. Никак, ядовитые?

Грибов было семь — может, Семеро хотят что-то этим сказать? Тирион собрал все, завернул в снятую с веревки перчатку, спрятал в карман. От усилий голова закружилась еще сильнее. Он доковылял до скамейки, лег, закрыл глаза… и проснулся у себя в спальне, утопая в перине. Белокурая девушка трясла его за плечо.

— Ванна готова, милорд. Магистр Иллирио ждет вас к столу через час.

Тирион сел в подушках, держась за голову.

— Снится мне это, или ты говоришь на общем?

— Говорю, милорд. Меня купили в дар королю. — Совсем юная, голубоглазая, гибкая.

— Уверен, он порадовался такому подарку. Налей мне вина.

Она подала ему чашу.

— Магистр Иллирио велел мне мыть вам спину и греть постель. Меня зовут…

— Мне все равно как. Известно тебе, куда отправляются шлюхи?

— Шлюхи продаются за деньги, — вспыхнула девушка.

— А также за драгоценности, платья и замки. Так куда же?

— Это загадка такая, милорд? Я не мастерица отгадывать, скажите уж сразу.

Он и сам не любил загадок.

— Не скажу. — «Меня интересует только то, что у тебя между ног», — чуть не сказал он — и промолчал. Она не Шая. Просто дурочка, полагающая, что он ей загадывает загадки. Даже ее щелка, сказать по правде, не слишком его влечет. Он, верно, захворал — или умер. — Говоришь, ванна готова? Пойдем, негоже заставлять ждать торговца сырами.

Девушка вымыла ему ноги, потерла спину, расчесала волосы и вновь облачила его в лежалые детские одежки — винного цвета бриджи и синий бархатный дублет, подбитый парчой.

— Прикажете ждать вашу милость тут, когда вы откушаете? — спросила она, шнуруя его сапожки.

— Нет. Я покончил с женщинами. — «Со шлюхами».

Девушка не выказала никакого разочарования — Тириона это задело.

— Если милорд желает мальчика, я могу привести…

«Милорд желает свою жену. Девушку по имени Тиша».

— Если он знает, куда отправляются шлюхи, то да.

Девушка поджала губы. Презирает его, это ясно — но ей далеко до презрения, которое он питает к себе самому. Он не сомневался, что многие его женщины с большой неохотой ложились к нему в постель, но у них хотя бы хватало доброты скрывать это. Честная неприязнь даже освежает, как глоток терпкого вина после сладкого.

— Я передумал, — сказал Тирион. — Жди меня здесь, в постели, и раздеться изволь догола — я буду слишком пьян для возни с твоими застежками. Ноги раздвинь, рот закрой, и мы с тобой преотлично поладим. — Он осклабился, надеясь ее напугать, но встретил лишь отвращение. Карликов никто не боится. Даже лорд Тайвин, которому Тирион грозил арбалетом, не боялся его. — Ты как, стонешь, когда тебя дерут?

— Как милорду будет угодно.

— А если милорду угодно будет тебя задушить? Со своей последней шлюхой я обошелся именно так. Как по-твоему, твой хозяин не будет против? Я думаю, нет. Таких, как ты, у него штук сто, а я такой один. — На этот раз он получил желаемый страх.

Иллирио возлежал на мягкой кушетке, уплетая горячие перцы с мелкими луковицами из деревянной миски. На лбу у него выступила испарина, над толстыми щеками горели свиные глазки, на пальцах переливались искрами оникс, опал, тигровый глаз, турмалин, рубин, аметист, сапфир, янтарь, нефрит, черный алмаз и зеленый жемчуг. На его кольца Тирион мог бы жить много лет, но чтобы добыть их, понадобится тесак.

— Садись поближе, дружок, — поманил магистр.

Тирион взгромоздился на слишком высокий стул, предназначенный для массивных магистерских ягодиц. Он всю жизнь прожил в мире, слишком большом для него, но в доме Иллирио диспропорция принимала прямо-таки гротескный характер. Здесь он чувствовал себя мышкой в пещере мамонта, утешаясь тем, что у мамонта имеются хорошие вина. От мысли о них ему захотелось пить, и он кликнул слугу.

— Понравилась тебе девушка, которую я прислал? — спросил Иллирио.

— Будь мне нужна женщина, я бы сказал об этом.

— Если она не угодила тебе…

— Она делает все, что от нее требуется.

— Я так и надеялся. Она прошла выучку в Лиссе, где любовь почитают искусством. Король был очень доволен ею.

— Я убиваю королей, не слыхал? — Тирион злобно улыбнулся поверх винной чаши. — Королевские объедки мне ни к чему.

— Как скажешь. Давай поедим. — Иллирио хлопнул в ладоши.

Для начала им подали горячий суп из морского черта с крабами и холодный, с яйцом и лимоном. За этим последовали перепелки в меду, седло барашка, гусиные потроха в вине, репа в масле и молочный поросенок. При виде еды Тириона замутило. Из вежливости он принудил себя съесть ложку супа и сразу пропал. Толстые кухарки свое дело знали: так вкусно он не ел даже при дворе.