Клиника - Салли-Энн Мартин

стояла мамаша с маленькой девочкой. Ребенок подскакивал вверх-вниз, словно резиновый мяч, зажав руки между плотно сдвинутых тонких ножек. Мать робко улыбнулась.

— Прошу вас, я уже закончила, — выдохнула Эми, выбросив комок мокрой бумаги в мусорную корзину.

Девочка прошмыгнула мимо, на ходу задирая юбку, и Эми вышла из тамбура. Сзади раздался щелчок замка.

Продвигаясь по вагону, она искала свободное кресло, стараясь не задевать выставленные в узкий проход локти и ноги. Пассажиры искоса поглядывали на нее, не желая освобождать место. Некоторые просто закрывали глаза, делая вид, что спят, раскинувшись на двух сиденьях. Места были, но на них стояли сумки: вроде как тут кто-то сидит, просто на минутку отлучился.

— Простите, здесь не занято?

Бизнесмен в левом ряду не заметил ее приближения, потому и не успел защитить свободное кресло. Эми застала его врасплох. Мужчина поднял взгляд, и его лицо разочарованно вытянулось. Делать нечего, придется убрать чемоданчик, стоящий на соседнем сиденье… Он неохотно освободил место, поставив багаж себе под ноги, и собрал в аккуратную кучку разбросанные по столику документы. Эми уселась, случайно задев бедром его ногу, и бизнесмен подобрал ее под свое сиденье, с тяжелым вздохом опустив подлокотник.

— Извините, — пробормотала зажатая подлокотником Эми, хотя еще вопрос — кому следовало извиняться.

Сидящая напротив хмурая молодая мама изо всех сил старалась успокоить оравшего благим матом мальчика. Предложенную ему коробку с карандашами ребенок немедленно швырнул в сторону, и по проходу покатились красные и желтые восковые палочки.

— Парню нужна хорошая трепка, — буркнул немолодой мужчина с другой стороны, обращаясь к соседу. — С самого Дерби слушаю этот концерт.

Раздраженное лицо мамаши тут же перекосилось от злости. Наклонившись к соседу, она прошипела:

— Да пошел ты, старая скотина!

Пожилой пассажир поджал губы и, негодующе скрестив на груди руки, глянул на попутчика в поисках поддержки, однако тот укрылся за спортивной газетой.

Эми поставила сумочку на пол, достала полотняную косметичку и расстегнула ее на столике. Нащупала внутри упаковку чипсов, купленную на вокзале, и рекламный буклет клиники «К прекрасной себе». Развернув его на коленях, сунула в рот сырную слойку и принялась за чтение, не забывая закусывать чипсами.

«Бев попала в замкнутый круг: испытывая жуткое расстройство от лишнего веса, она заедала и запивала стресс. Теряла несколько фунтов, посидев на модных диетах, а затем набирала их снова. Не находя себе места от одиночества, ожирения и нездоровой сухости кожи, Бев наконец решилась воспользоваться представившимся шансом и забронировала место участника в программе клиники «К прекрасной себе». Через месяц она сбросила два стоуна[5] и могла похвастаться гладкой, словно у юной девушки, кожей. Теперь Бев носит джинсы десятого размера и бегает на местную дискотеку, где рассчитывает встретить сказочного принца!»

Под рекламной статьей было размещено фото участницы программы, выпятившей в объектив камеры аппетитную попку. Повернув голову, женщина соблазнительно смотрела на фотографа. Эми продолжила чтение:

«Дебби полагала, что любви в ее жизни больше не случится. Да и как можно найти мужчину своей мечты, если не можешь избавиться от ночных кошмаров… Всего два месяца пребывания в клинике «К прекрасной себе», и Дебби уже рассказывает, что не только начала новую жизнь, но и обрела любовь. Можно ли считать лишним весом бриллиант в два карата на обручальном кольце? Если да, то он у Дебби есть!

Воспользуйся нашей программой, основанной на лучших диетических тенденциях, и будешь выглядеть на все сто!»

Эми боялась подумать, в какую сумму обошелся подобный подарок ее мамочке и отчиму. Месяц пребывания в клинике «К прекрасной себе», уплаченные деньги возврату не подлежат… Мать отменила летнюю поездку в Бридлингтон. А чего стоило организовать Эми длительный отпуск на кондитерской фабрике, где она работала! Слава богу, что у отчима сохранились там кое-какие связи.

Она съела последнюю сырную слойку и пролистала буклет до конца в поисках хотя бы намека на волшебную программу, которая позволит ей преобразить свою жизнь. К сожалению, нашелся только маршрут проезда да список необходимых вещей. Был еще одни перечень, поменьше, касающийся того, что следовало оставить дома: еду, напитки и мобильный телефон. Имелся и номер, по которому члены семьи клиента могли позвонить в экстренном случае. Получалось, что на целый месяц Эми будет практически отрезана от жизни, и все для того, чтобы сосредоточиться на одной мысли: «К прекрасной себе».

— Туда едете? — поинтересовалась молодая мать.

— Что?

Та указала на брошюру. Эми глянула на обложку и, залившись краской, быстро спрятала буклетик в сумку.

— Да, на пару недель. Что-нибудь слышали об этой клинике?

Мать потрепала ребенка по взъерошенным волосам и пригладила вихор на его вспотевшем лбу.

— В Гристорпе о ней все наслышаны. Знаю одно — оттуда лучше держаться подальше.

Она выглянула в окно, прижав малыша к груди.

Мужчины, сидевшие с другой стороны прохода, дружно покачали головами и отвернулись. Эми, невольно вздрогнув, втиснулась глубже в свое кресло. Ей было неспокойно.

* * *

Наконец поезд остановился в Йорке, и бизнесмен коснулся ее руки.

— Вы позволите?

Он уже сложил в кожаный портфель ручки и документы и выжидающе навис над Эми. Поднявшись, она шагнула в проход и случайно толкнула мужчину с кресла напротив — тот тоже ехал до Йорка. Пассажиры заспешили, устроив сутолоку в проходе, и наконец один за другим вышли на перрон.

Вновь заняв свое место, Эми обнаружила, что вагон практически пуст. В дальнем его конце сидела тревожно поглядывавшая в окошко пожилая женщина, нервно перебирая металлические ручки сумки. Рядом с ней читал комиксы приземистый молодой человек в полудетской куртке с капюшоном. Коротышка гримасничал и ухмылялся, следя за приключениями супергероя.

Чем дальше состав удалялся от бывшей столицы, тем более серый оттенок приобретало небо, словно наверху кто-то подкрутил ручку регулятора света. Город плавно перешел в предместья. Там и сям стояли домики с верандами и натянутыми во дворах бельевыми веревками, в садиках валялись забытые детские игрушки; над крышами коттеджей высились здания торговых комплексов.

Вскоре признаки человеческой жизни пропали, и поезд углубился в тяжелые туманы йоркширских болот. Вялые кустики вереска ежились под дождем посреди зарослей желтой травы. Слегка оживила унылый пейзаж одинокая птица, парившая в пелене дождя. Наконец исчезла и она.

Малыш напротив Эми отпустил материнскую куртку, за которую цеплялся от самого Йорка, и вновь заголосил. Молодая мать усадила его на соседнее сиденье и начала собирать вещи, которые ребенок еще не успел выкинуть в проход. Набив рюкзак, она забросила его за спину и подхватила воющего ребенка. Тот немедленно закрутился ужом, пытаясь вырваться.