С того света - Бернард Вербер

Можно было больше путешествовать. Почему я так и не побывал в Австралии, ведь попасть туда всегда было моей мечтой?

Жизнь прошла стороной, а все потому, что я воображал, будто времени у меня вагон. А тут – раз, и все! Оказывается, я недопустимо тянул с важными вещами.

Почему я был недостаточно внимателен к родителям? Почему перебирал женщин, вместо того чтобы остановиться на одной? Почему так и не женился? Все ждал идеала и не мог отказаться от удовольствий новизны. Боялся обязанностей и ответственности.

Почему я не завел детей? Сознавал, что придется тратиться на их образование, боялся оказаться плохим отцом.

И вот теперь я умер, и у меня впечатление, что жизнь я прожил зря.

Только и слышишь: «Если бы молодость умела, если бы старость могла…» К этому стоило бы добавить: «Если бы мертвые могли прожить еще немного, пользуясь тем, что поняли в свои последние мгновения…»

Если бы криворукие реаниматоры добились успеха, то я бы женился на первой же женщине, которая захотела бы за меня выйти, тут же заделал бы ей ребенка, потом мы отправились бы в кругосветное путешествие, и я написал бы в три раза больше книг!

Какая трагедия – умереть молодым!»

Реаниматоров сменяют санитары. Они раздевают тело, переворачивают его.

– Знаешь, почему похоронщиков называют croque-mort[4]? – спрашивает один другого. – В былые времена труп кусали за артерию, чтобы убедиться, что это мертвец, а не спящий.

– Валяй укуси этого, проверь, достаточно ли он окоченел.

Один из санитаров по неуклюжести роняет труп. Падение телесной оболочки сопровождается глухим стуком, как будто упал мешок с мясом.

– Осторожнее!

– Да ладно, что ему сделается?

При виде своей голой спины Габриель Уэллс замечает новые тревожные признаки.

– Эй, куда глядите? Не видите, что ли, эти подозрительные пятна? Нужно вскрытие! – кричит писатель, парящий под потолком.

Но живые не могут его слышать, санитары уже запихивают его тело в чехол, скоро его поместят в ячейку холодильника.

Он мысленно составляет список:

Улика номер один: точечные фиолетовые кровоизлияния на ладонях.

Улика номер два: большие круглые фиолетовые пятна на спине.

Габриель находит Люси в зале ожидания, она терпеливо сидит, закрыв глаза.

– Нашли время спать, мадемуазель! Все, я окончательно умер. На своей спине я видел типичные для отравления пятна. Нужно срочно делать вскрытие!

Люси медленно поднимает веки:

– Никогда меня не беспокойте, когда видите, что я закрыла глаза.

– Но…

– Никаких «но». Вы понятия не имеете, что прервали.

– Сиесту?

– Нет, подавление помех. Позже объясню. Так что вы говорили?

– Хочу вскрытие. Сначала пятнышки на ладонях, потом большие пятна на спине – то и другое явно указывает на отравление. Нужно обязательно сделать вскрытие и проверить. Умоляю, Люси, сделайте это для меня!

Женщина вздыхает, встает и занимает место в очереди к окошечку с надписью «Претензии/спорные вопросы». После долгого ожидания она получает от полной дамы ответ:

– Такие требования мы принимаем только от близких родственников. Вы близкая родственница?

– Нет, просто… знакомая.

– В таком случае…

– Вот мой брат! – кричит писатель.

Действительно, быстро шагающий нервный мужчина в шикарном пальто спрашивает про Габриеля Уэллса.

– Вы же с ним близнецы! Почему вы не говорили мне, что у вас есть брат-близнец? – недовольно шепчет Люси.

Глядя на него вблизи, она узнает круглое лицо с обложек романов Габриеля, нос с кругляшом на кончике, тонкие губы, коротко подстриженные каштановые волосы.

– Верно, мы с Тома близнецы, – подтверждает Габриель. – Внешне у нас с ним полное сходство, но психологически мы – антиподы.

Брат писателя узнает у сотрудницы, куда идти. Люси хочет его задержать, но Габриель не позволяет.

– Подождите! Пускай Тома сперва преодолеет шок от моей смерти, после этого будет проще его уговорить.

Он следует за братом, который мечется по больнице, пока не добирается до морга. Там для него с лязгом выдвигают ящик с телом Габриеля.

Тома Уэллс наклоняется и целует тело своего умершего брата-близнеца. Слияние затягивается. Наконец он выпрямляется.

– Да, это он, – произносит Тома.

Судебно-медицинский эксперт просит Тома заполнить бланк опознания и поставить внизу подпись. Тома смахивает слезу и принимается строчить. Потом, выйдя из больницы, он достает из кармана телефон. Со стоянки он звонит родителям и сообщает им печальное известие.

Люси подходит и останавливается перед ним.

– Тома Уэллс?

Тот, не обращая на нее никакого внимания, неприязненно бросает:

– Неудачный момент.

– Я должна сообщить вам нечто крайне важное о вашем брате.

– Кто вы такая, что вам от меня нужно?

– Необходимо потребовать вскрытие.

Она добилась от него интереса: он впервые смотрит на нее.

– Вы не сказали, кто вы такая, мадемуазель…

– Знакомая, близкая знакомая.

– Его последняя возлюбленная? Я должен был догадаться, вы – женщина как раз в его вкусе.

– Просто знакомая, но…

– Я бы вас попросил… Я хочу побыть один.

– Мне совестно к вам приставать, но дело в том, что Габриель сказал, то есть говорил мне, что в случае его смерти он хотел, чтобы провели вскрытие.

– Что за странная идея! С какой стати?

– Скажите ему, что у меня были веские основания опасаться убийства, – подсказывает Габриель.

– В общем… Он считал, что его хотят убить.

– Скажите ему, что я получал письма с угрозами.

– Он получал письма с угрозами… Он знал, что кто-то намерен его устранить, – импровизирует она.

– Знаю я, кто он, этот «кто-то», – фыркает Тома.

– Вот как? Кто же?

– Правильнее спросить, что. Его сердце.

– В каком смысле?

– У Габриеля были серьезные проблемы с сердцем: коронарная артерия была на семьдесят пять процентов перекрыта холестериновой бляшкой, он показывал мне рентгеновский снимок. Надо было сделать шунтирование, но он боялся операции на открытом сердце и предпочитал слушаться доброго доктора Лангмана, который, по моему скромному мнению, всегда слишком оптимистичен. Тот советовал ему по сорок пять минут в день заниматься спортом, поэтому Габриель заделался спорт-сменом. Принимал по рекомендации этого же врача по 0,85 миллиграмма аспирина в день. Вот и результат. Это все не шутки. Надо было решиться на операцию, принимать лекарства от холестерола. С серьезными недугами не борются кое-как. Но нет, мой братец решил прислушаться к советам своего дружка. Слепая доверчивость дорого ему обошлась. Между прочим, я его предупреждал. Так что забудьте о преступлении, угрозах, тайных недругах. Банальный сердечный приступ, такое случается сплошь и рядом.