Откровение - Юрий Никитин

Олег сказал негромко:

— Да туман-то обыкновенный. Ничего чародейского.

— Правда?

— Чем хошь поклянусь.

— Знаю я твои клятвы! Но спасибо, утешил. А то ужемороз по шкуре пробрал.

Олег покачал головой:

— А мне кажется, ты только рад, что кто-то пытаетсявстать у тебя на дороге.

Томас оглянулся по сторонам, понизил голос:

— Сэр калика, признаюсь честно. Король из меня, как из сарацинасвященник. Не рожден я править, моя рука привычна к мечу. Но сейчас взялся,ведь остальные еще хуже. Ты погляди на их рожи! Да и надо свой родовой замокпоправить! А там поглядим.

В тумане копыта стучали совсем глухо, конские фигурырасплывались. Наконец белый мрак стал таким плотным, что Томас уже не различалдаже уши своего коня. Впереди слышались растерянные голоса рыцарей, в плотномтумане не видно даже конских копыт, не то, что дороги, и тогда послышалсявластный уверенный голос старого Макдональда. Судя по радостным голосам, онвзялся вести отряд напрямик без всякой дороги.

Томас успел подумать, что странновато это, как это выведетбез дороги, даже птицы в тумане сбиваются с пути, но впереди уже загрохоталикопыта, а рядом калика чему-то загадочно усмехнулся и тоже послал коня вперед.

Когда туман начал рассеиваться, Томас с облегчением увидел,что не потерялись, едут плотной группой, а вдали из редеющего тумана ужепроступают крыши замка. Под копытами прошмыгнул юркий зверек, Томас бросил:

— Деревня близко... Хорек явно за курами охотится.

Кто-то из рыцарей поправил почтительно:

— Это суслик.

Томас не успел буркнуть, что ему все равно, как раздалсягрозный окрик Макдональда:

— Король сказал «Хорек»!. И никаких сусликов.

В ответ Олег услышал только невнятное бормотание, рыцарьоправдывался, объяснялся, а строгий голос Макдональда приобрел отеческие нотки:

— И вообще, доблестный рыцарь, голова у рыцаря, чтобыдумать, а мозги, чтобы соображать. Поправлять короля, это вам чревато боком, амне неловко, все-таки я сам отбирал отряд сопровождения... Эх, вывести бы вас вчистое поле, поставить лицом к стенке да зарубить к чертовой матери, чтобы навсю жизнь запомнили!.

— Да я...

— Молчать, когда вас спрашивают! Я тебе руки оборву,чтобы не болтал когда попало.

Над замком колыхалась странная черная туча. Ее заносило товправо, то влево. Время от времени от нее отрывались и падали вниз темныеточки. Когда подъехали ближе, кто-то из рыцарей громко ахнул, узнав невиданнуюстаю черных воронов.

— К добру ли? — прошептал он. — О, ЕзусКристос...

Томас зло бросил:

— Конечно, не к добру! Но для тех, куда едем.

Мост был поднят, а над воротами блестели шлемы. Томас сорвалс луки седла боевой рог, громко и страшно протрубил, могуче раздувая щеки. Ревпронесся долгий и грозный, в нем были свирепость дикого зверя, жажда крови.

Однако со стены крикнули достаточно нагло:

— Кто такие?

Томас сказал люто:

— Ваш король! И если сейчас же не откроете ворота вовсю ширь, то клянусь святым гвоздем в рукояти моего меча, разрушу ваш замок,смету холм, а на этом месте велю вырыть озеро, где поселятся жабы!

Олег ощутил, как вздрогнули и застыли рыцари за его спиной.Томас был страшен как бог англов прошлых лет, свирепый и грозный, а ладонь егоуже метнулась к грозному мечу.

Он напомнил:

— У тебя ж давно того гвоздя нету.

— Да ладно тебе, — огрызнулся Томас. — Что замелочный человек!

На воротах уже задвигались, началась суета. Вниз крикнулиторопливо:

— Сейчас откроем! Сейчас...

Послышался хрип, Томас увидел, как высокий воин ударом кулакав железной рукавице вогнал шлем говорившего в плечи. Воин повернулся кпришельцам, лицо было грозное, с пылающими очами, крикнул громовым голосом:

— Никто не смеет...

Томас и его рыцари видели, как в слабом рассвете за спинойвеликана блеснули острые копья. Воин выгнулся от предательского удара, быстроповернулся и ухватил одного за горло, но второй налег на копье, и дерзкийрухнул с высокой стены, увлекая жертву.

Конь Томаса вздрогнул, когда два тела с металлическим звономгрохнулись в вытоптанную землю. Наверху была суета, снова торопливо крикнули:«Сейчас, сейчас...», ворота начали открываться. Заскрипело, загремели цепи,подъемный мост пошел вниз как гигантская челюсть. Вход открывался темный,тесный.

— Не западня ли, — пробормотал Макдональд. —Пусть сначала проедут люди, потом поедем мы.

Томас поколебался, но перед глазами встала Ярослава, онощутил такую острую боль в сердце, что стиснул челюсти, чтобы не выдать себякриком. Выдавил сквозь зубы:

— Гадать некогда. Идем.

Бревна моста глухо вздрагивали под конскими копытами. По обестороны

ров был глубок, заполнен водой, со дна просматривалисьсквозь мутную воду острые колья. Над воротами в башнях были узкие отверстия дляарбалетчиков, а немного погодя виднелись еще одни ворота. Томас нахмурился, подозреваяпредательство, но створки тех ворот медленно пошли в стороны.

Когда миновали ворота, вороний крик стал оглушительным.Черные тени мелькали над головами, перечеркивали ясный свет солнца. Большевсего ворон вилось над угрюмой башней, что одиноко высилась на темной сторонезамка. Таких башен было четыре, но от южной веяло злом, могильным холодом.

За воротами дорогу перегородил коренастый немолодой воин.Лицо суровое, в шрамах, глаза бывалого и опытного рубаки — холодные,прицельные. Рядом с ним и за его спиной маячили еще с десяток, все в неплохихдоспехах и с боевыми топорами, но Томас обращал внимание только на этогочеловека, в глазах которого были достоинство и верность своему сюзерену.

— Я — сэр Малькольм, — сказал он Томасу. —Брат Клотильды и дядя Мангольда. Замок вверен в мое распоряжение.

— Я Томас Мальтон из рода Мальтонов, — ответилТомас резко. — На всеобщем воинском сборе я провозглашен королем. Со мнойлучшие из рыцарей, достойнейшие представители знатнейших родов королевства. Яприехал повидать Клотильду. Сам Сатана не сумеет мне помешать сделать то, радичего я приехал.

Сэр Малькольм поклонился, но в голосе его прозвучаланасмешка:

— Боюсь, сэр король, что это невозможно.

Макдональд бросил, набычившись, предостерегающее:

— Если вам, сэр рыцарь, не нравятся ваши гости, мы вамустроим более другие!