Ночи с Камелией - Лариса Соболева

Она остановила взгляд на нынешней первой красавице – Нагоровой. Так смотрят матери на выросших детей – с печалью и нежностью. Статная, юная и прекрасная Нагорова танцевала в центре зала, но от нее веяло царственной прохладой и надменностью, она знала себе цену и собралась в Петербург, где женихи более высокого полета.

– Хороша, глаз не отвести, – произнесла Марго.

– Хороша, – без зависти согласилась Прасковья Ильинична и перевела взгляд на нее. – Вы, Маргарита Аристарховна, ничуть не хуже, к тому же в вас есть шарм, а без этого красота наполнена пустотой.

– Благодарю вас.

– Не стоит, я не комплимент сказала, а правду.

Их общество разбавили две дамы, одну из них – Вики Галицкую – Прасковья Ильинична по неизвестным причинам не жаловала. Показать свое отношение – верх неприличия, Долгополова и не показывала, была сама приветливость, но Марго почувствовала, как она натянулась, когда та подошла.

– Как вам бал? – спросила Вики. – По мне, так скука смертная.

– Да что же ты хотела, голубушка? – приподняла плечи ее спутница, заурядная во всех отношениях. – Это всего лишь бал, заранее известно, что тут будет. Вот в Петербурге…

– Поглядите, как Нагорова плывет, – перебила ее Галицкая. – Горда! Ходят слухи, будто из-за нее застрелился один поручик. По мне, так слух распустила ее маменька, чтобы вокруг дочери разговоров была уйма.

– Скажу по секрету, – заговорила шепотом ее спутница, – она глупа без меры… Так говорят.

– Неужели? – рассмеялась Марго, подозревая, что глупа не одна Нагорова. – Глупость при ее приданом не столь страшна.

– Верно, – рассмеялась и Долгополова.

Бал закончился под утро. Николай Андреевич по приезде домой начал было пенять жене за неуемное веселье и приставания к Виссариону Фомичу, да Марго, фыркнув, улеглась на край кровати и повернулась к нему спиной.

Два дня спустя Виссарион Фомич, придя на службу, только-только умостил тучный зад в кресло, которое стало мало, оттого причиняло неудобства, как вдруг сообщили: найден труп мужчины. Зыбин такие дела не пропускал, самолично ездил на место происшествия, когда же дело не представлялось сложным, поручал его подчиненным.

Он с трудом вытащил зад из кресла – подлокотники будто не пускали – и отдышался. Отчего-то втискиваться в него проще, чем выбираться, особенно при подчиненных и посетителях нехорошо вставать с натугой. Надо бы давно новое купить, в список необходимых приобретений кресло внесено, да начальство денег никак не давало. Идя к двери, он вспомнил о просьбе графини Ростовцевой на балу, а также о данном слове и, вернувшись к столу, написал записку: «Ваше сиятельство, случай подоспел, убит неизвестный господин…» Написав адрес и подписавшись, он сложил записку, ворча под нос:

– Нате вам, ваше сиятельство, труп-с, коль вас это занимает. А я с удовольствием погляжу, как вы в обмороке будете валяться.

Записку отдал писарю, тот живо убежал, молодой потому что. А Виссарион Фомич стар. Всякий сопляк, мечтавший занять его место, так или иначе напоминал ему о сединах. Дудки! Никуда он не уйдет, есть еще порох в пороховницах! Зыбин накинул шинель и отдал приказ караульному позвать извозчика.

Марго примчалась в тот момент, когда он сходил на землю, опираясь о борта коляски. Увидев графиню, он недовольно скривился, но поприветствовал ее:

– Мое почтение, ваше сиятельство. Быстро вы управились.

Марго поздоровалась, но руку для поцелуя не подала, пусть он знает, что здесь она не графиня и не женщина, здесь она такая же, как все. И пусть привыкает к ней. Раз позволил попасть на место преступления, то теперь никакими силами не удалит ее от себя. Их встретил полицейский и провел в обычный двухэтажный дом, разделенный на квартиры, где проживали мещане.

Поднялись по узкой лестнице, вошли в комнату, там находились еще двое полицейских и две женщины. Марго решила не путаться под ногами, не раздражать лишний раз Зыбина, встала у двери и принялась наблюдать.

– Ваше высокоблагородие… – Полицейский вытянулся, собираясь доложить обстановку, и жестом указал на женщин. Но Зыбин оборвал его:

– Опосля! Ну-с, где труп-то? – И покосился на Ростовцеву.

Ох, не любитель он всяких обмороков с истериками, слез и прочих женских фокусов! Однако ее сиятельство стояла и смотрела на кровать. Не падала. А еще графиня! Виссарион Фомич недовольно поджал губы и зашаркал к трупу.

Мужчина лежал поперек кровати, свесив ноги, и был полуодет – в брюках и наполовину застегнутой рубашке…»

Вопрос желудка у Бориса на первом месте, когда он является домой:

– Что мы будем кушать?

– Друг друга, – ответила София, допечатывая последние строки. Она старалась не отвлекаться.

– Оригинальное блюдо, – процедил Борис. – У тебя весь день свободен, неужели трудно оторваться от ноутбука и встретить мужа по-человечески?

– Подожди еще немножечко, мысль боюсь упустить…

– Черт знает что! – буркнул Боря и поплелся в душ.

Ужин на скорую руку София приготовила за считаные минуты, так что, когда муж вышел из душа, ему не к чему было придраться. Вообще-то он сносный, если сравнивать его с другими мужьями, просто занудный, но это не столь существенный недостаток, поэтому София терпимо относится к его вывертам. Борька требовал поесть, а сам ковырял вилкой пельмени, тогда как София ела с большим аппетитом. Случайно взгляд упал на часы, она ахнула:

– Боря! Два часа ночи! Где ты был?

– Извини, не предупредил, закрутился. Обмозговывали новое дельце, потом обмыли в кабаке.

– Значит, ты не голоден? Зачем же требовал ужин?

– Ужин дома для меня ритуал. Священный. Но полуфабрикаты в этот ритуал не вписываются. Чем ты занималась? Неужели весь день проторчала за компьютером?

Настала минута, когда следовало преподнести пренеприятную новость, и лучше это сделать сразу, не откладывая на потом:

– Не весь, – сказала София. – Я устроилась на работу.

– Да? – скис Боря. – На какую?

– В пресс-службу милиции.

– Куда?! В мили?.. – обалдел он. – Моя жена – мент! Нечего сказать, опустилась. Туда идут самые тупые, кого никуда не берут, даже в грузчики.

– Между прочим, тупые менты спасли твоей жене жизнь.

– Именно тупые: одного подонка целый год не могли поймать! Там только ментовские подстилки работают. Что, на мужиков потянуло?

– Боря, прекрати оскорблять меня, – вспыхнула София. – Мне нужна эта работа, я хочу изнутри посмотреть на то, о чем пишу, тем более что работать буду фактически по своей специальности журналиста.

– Авторы чтива придумывают истории, вот и ты придумывай. Зачем тебе наши менты, которых не было до революции? Да мне стыдно сказать, что моя жена…