Две недели ожидания - Сара Райнер

– Comme ça![8]– Инструктор пытается показать девочке, как нужно подняться, но он слишком далеко и не в состоянии помочь, а от его ободрения она лишь сильнее волнуется. Кэт понимает, что малышка чувствует на себе взгляды десятка нетерпеливых детишек, которые ждут ее. Кэт намного ближе к Анжелин, чем инструктор, поэтому быстро ковыляет по снегу – черт бы побрал эти лыжные ботинки, они не гнутся и в них трудно ходить, потому Кэт похожа на штурмовика в замедленной съемке.

Но вот она уже нависает над малышкой.

– Держись, – говорит Кэт и протягивает руку.

Девочка с обеспокоенным видом поднимает голову.

– Все хорошо, – мягко произносит Кэт. Жаль, что она плохо говорит по-французски.

Малышка с благодарностью протягивает ручонку, а Кэт расставляет ноги, чтобы поднять Анжелин.

– Merci[9], – благодарит девочка.

Кэт делает шаг назад и наблюдает, как девочка быстро скатывается по склону, пусть и не совсем уверенно, но в вертикальном положении, потом возвращается в кафе и снова садится.

И вдруг словно бы ураганный ветер со свистом проносится с гор на террасу и с силой ударяет Кэт в низ живота.

На нее накатывает желание, первобытное и мощное, причем такое сильное, что она едва не падает со стула.

Кэт так долго отодвигала в сторону свои желания и надежды, поскольку иначе было не выжить, но сейчас снова давало о себе знать знакомое томление.

* * *

Кэт все еще ощущала дурман от наркоза, когда онколог наконец подошел к ее кровати. Рич сидел рядом на пластиковом больничном стуле и с трепетом ждал, когда же настанет их черед.

– Ну как? – спросила Кэт. Она попыталась приподняться на локте, но сил не хватило, да и швы на животе мешали, так что пришлось откинуться на подушку.

– Хорошо, – кивнул онколог. – От химиотерапии опухоль уменьшилась достаточно, чтобы мы с легкостью ее удалили.

– Здорово, – сказал Рич и улыбнулся.

Но Кэт все еще кое-что беспокоит.

– А мои яичники?

– Нужно было убедиться, что мы полностью удалили раковую опухоль…

– И?

– Хорошая новость в том, что опухоль не распространилась. Мы успели поймать ее на начальном этапе.

– Но что с моими яичниками? – Ей нужно знать.

– Пришлось их удалить.

– Целиком?!

– Целиком. – Слово резало сильнее, чем самый острый скальпель.

Кэт закрыла глаза, словно, отгородившись от мира, можно было избавиться от боли.

* * *

Кэт застегивает куртку до самого верха. Нужно в ближайшее время поговорить с мужем. Определенно отпуск – это хороший момент. Да, разговор не из приятных, но после операции прошло полтора года, и откладывать дальше просто не имеет смысла. Часики тикают, и они просто не могут себе позволить промедления.

– Луиз Берджесс? – выкрикивает мужчина в бледно-голубом халате.

Лу встает с кресла.

– Это я.

– Сюда, пожалуйста.

Он ведет Лу и Софию в комнату ожидания.

– Я так понимаю, вы ее подруга? – спрашивает он через плечо.

– Я ее партнер.

– Ясно. А я врач ультразвуковой диагностики. – Он обращается к Лу: – Не могли бы вы переодеться в больничную одежду? – Он задергивает занавеску, чтобы оставить Лу одну.

Лу ужасно хочется в туалет по-маленькому. Ей было велено приходить с полным мочевым пузырем, а теперь, без джинсов и трусиков, стало только хуже. В туалет хочется так сильно, что она уже не волнуется из-за результатов обследования. Она бросает одежду на пол и даже не утруждает себя тем, чтобы завязать завязки на ночной рубашке.

– Лягте, пожалуйста, сюда, – врач хлопает по кушетке рядом с аппаратом УЗИ. – Сейчас я нанесу вам специальный гель на живот.

Господи, какой он холодный.

– Это еще зачем? – София подходит поближе, чтобы посмотреть.

– Он помогает проводить звуковые волны к датчику. Они будут отражаться от органов в вашем теле. В данном случае в брюшной полости. А компьютер, – жестом показывает врач, – превратит отраженные волны в картинку.

София вглядывается в экран.

– Круто.

Лу хочет, чтобы они заткнулись, чтобы врач мог уже начать исследование. Иначе она описается прямо на него.

– Хотите посмотреть? – спрашивает ее врач.

– Наверное, да, – мямлит Лу, хотя подобная перспектива ужасает ее.

Он разворачивает монитор в ее сторону, двигая датчиком вверх-вниз, и Лу различает расплывчатые черно-белые пятна, словно телевизор без антенны поймал какой-то канал-призрак. Она понятия не имеет, что это за пятна. София подходит поближе и берет Лу за руку.

– Ты в порядке?

Лу кивает?

– Вы видите, в чем проблема? – спрашивает она у узиста и сжимает ладонь Софии.

* * *

Вечером святилище шале – это заслуженное противоядие от вызова склонов: если дни полны яркого солнца и красивых пейзажей на мили вокруг, то ночи проходят в уютной норке: мягкий свет, камин с горящими поленьями и теплые оттенки сосновых стен, сочетающиеся с темно-красными тонами савойского[10] декора. В кастрюльке в духовке булькает жаркое из курицы, а Рич лежит на диване в своем любимом спортивном костюме, его лицо порозовело и сияет после свежего воздуха и ароматной ванны. Муж пышет здоровьем и кажется таким счастливым. Кэт ощущает прилив любви. Она гордится им, его физическими данными и спортивной формой.

– Принести тебе пива? – предлагает она.

– Я бы предпочел вина.

Она тоже выпьет бокальчик, это облегчит разговор. Кэт приносит два бокала и бутылку из кухни.

– Я хотела кое о чем с тобой поговорить.

– Да? – Это паршивый штопор. Муж видит, что у нее не получается. – Давай я.

Кэт протягивает бутылку.

– Просто я сегодня подумала о… ммм… – Господи, как начать разговор. Стоило бы все обдумать. Рич поднимает голову, он обеспокоен. Кэт быстро добавляет: – Ничего плохого.

– Слава богу!

Раздается громкий хлопок, вино открыто.

– Ясно, что лечение окончено. Здорово было услышать, что можно не появляться в больнице ближайшие полгода. Я испытываю такое облегчение, что с трудом в это верю.