Без денег ты мертв - Джеймс Хедли Чейз

Поэтому, купив виллу, Эллиот также обратился к Кендрику, и тот помог обставить ее, разукрасив дорогими предметами живописи, скульптуры, а также продав ему редкую коллекцию нефрита.

Теперь Эллиот решил, что вполне может обойтись без нефрита, а также многочисленных картин, украшавших стены. В первую очередь надо было заплатить слугам и поддерживать привычный образ жизни, счета могут подождать.

После небольшого раздумья, прекрасно отдавая себе отчет, что, как только начнешь распродавать вещи, весть о твоих финансовых затруднениях мгновенно распространится по городу, Эллиот отправился к Кендрику.

Луи де Марни, главный оценщик и продавец Кендрика, встретил его в дверях галереи. Луи можно было дать любой возраст от двадцати пяти до сорока лет: тонкая стройная фигура, длинные волосы соболиного цвета обрамляли узкое неприятное лицо, маленькие глаза и безгубый рот делали его похожим на подозрительную крысу.

– А, мистер Эллиот, как приятно снова видеть вас. – И на Эллиота так и хлынул поток слов. – Как вы себя чувствуете? Уже лучше? Превосходно. Меня просто потрясла весть о случившемся с вами несчастье! Надеюсь, вы получили мое письмо, да-да, я писал вам. Но вы прекрасно выглядите, как замечательно!

– Клод здесь? – сухо спросил Эллиот, которому претили соболезнования от гомосексуалиста.

– Разумеется. Как всегда, немного занят, знаете, дорогой, я боюсь за него, он просто когда-нибудь надорвется на работе. Может быть, я… предложить вам что-нибудь, мистер Эллиот? – И его глазки так и впились в Эллиота, а безгубый рот растянулся в улыбке, которая, однако, не коснулась глаз.

– Мне нужен Клод. И поторопитесь, Луи, я тоже занятой человек.

– Один момент. – И Луи грациозной походкой направился в приемную Кендрика, которую тот не без оснований отказывался называть конторой. Огромная комната с окном, сделанным под картину с видом на море, обставленная самыми дорогими предметами антиквариата и современного искусства, со стенами, обтянутыми шелком и обвешанными картинами огромной стоимости.

В ожидании приема Эллиот нетерпеливо прохаживался по галерее, рассматривая экспонаты, расчетливо развешанные по стенам. За несколько минут он отметил пару предметов, которые бы с удовольствием купил, хотя все знали, что Кендрик никогда никому ничего не продавал в кредит, какой бы важной персоной ни был покупатель.

Наконец появился Луи.

– Прошу вас. Клод так счастлив видеть вас снова. Вы забыли нас, за последние четыре месяца не зашли ни разу.

И Эллиот последовал за вертлявой спиной Луи.

Клод Кендрик стоял у окна, глядя на море, и, как только Эллиот вошел, немедленно обернулся к нему, сморщив лицо в приветливую улыбку.

«Какой же он урод, – подумал Эллиот, – да еще этот нелепый парик, и растолстел еще больше…»

– Мой дорогой Дон, – пропел Кендрик, беря руку Эллиота в свои, при этом гость почувствовал их отвратительную рыхлость, – как приятно видеть вас снова, безобразник, совсем забыли меня. Как наша бедная дорогая ножка?

– Откуда я знаю? – грубо ответил Эллиот. – Наверно, сожгли в печке той клиники, где я лежал. – И, отойдя от Кендрика, опустился в кресло стиля Людовика ХII. – Как идут дела?

– Неплохо. Мы должны благодарить судьбу. Но вы, милый Дон, как вы? – Кендрик склонил голову набок, в глазах мелькнула хитринка. – Я слыхал об этом ужасном Мейере, кошмарный человек! Я не продал ему ни одной вещи, хотя он приходил сюда и пытался торговаться, не хочу иметь с ним никаких дел. Правда, что он отказал вам в контракте?

– Он не сумасшедший, и на его месте я поступил бы точно так же. У меня искусственная ступня, Клод, и этим все сказано.

– Как ужасно! Мир безжалостен, – скривился Кендрик. – Да что ж это я? Шампанское, виски, хотите что-нибудь?

– Благодарю, нет.

Наступило молчание. Кендрик сел в кресло, изготовленное по его специальному заказу, на вид хрупкое, но имеющее внутри стальной каркас, покрытое великолепным гобеленом, на вид старинной работы, который все-таки был подделкой.

– Луи предупредил, что ты занят, не буду отнимать твое время. Помнишь коллекцию нефрита, которую ты продал мне?

– Нефрит… ну конечно. – Кендрик насторожился. – Великолепный набор, может быть, хотите почистить его, милый Дон? Нефрит надо чистить время от времени. Люди так легко запускают свои вещи.

– Я хочу продать его, а не почистить.

Кендрик приподнял парик, вытер лысину шелковым платком и снова надел его, немного криво.

– Господи, ну и нелепо же ты выглядишь в этом парике. – Эллиот не смог сдержать неприязни.

– Он благотворно влияет на мою психику, – объяснил Кендрик. – Когда у меня выпали волосы, я был в отчаянии, вы даже не представляете, дорогой мой, как я страдал. И вот я купил себе это чудовище, несмотря на то, что раньше презирал мужчин, молодящихся при помощи парика. Оказалось, во-первых, это забавляет меня и моих друзей тоже; во-вторых, я не хожу больше лысым; и, в-третьих, обо мне говорят…

Эллиот пожал плечами:

– Ну так как? Купишь нефрит?

– Но дорогой мой! Я просто не могу поверить, что вы отказываетесь от такой прелестной коллекции. О ней последнее время три раза писали в «Мире искусства». Потом, пойдут разговоры, вы же знаете, сколько у вас завистников.

– Я хочу продать ее. – Лицо Эллиота стало жестким. – Сколько она стоит, Клод?

Глаза Кендрика потускнели, как бывало всякий раз, когда он превращался из продавца в покупателя.

– Стоит? – переспросил он. – Все зависит от того, кто захочет ее купить, не каждый день встречаются люди, желающие приобрести большую коллекцию нефрита!

Он замолчал, испытующе глядя на Эллиота, потом продолжал:

– Планируете обменять на что-нибудь новенькое, Донни, мой мальчик? Присмотрели какую-нибудь вещь в моей галерее? Там есть чудный фарфор…

– Мне нужны деньги, и, ради Бога, не зови меня Донни-мальчиком!

– Извините. Наличными? – Кендрик стал похож на дельфина, насаженного на крючок. – Это весьма трудно… Вот если бы вы согласились обменять ее на что-нибудь, а так…

– Сколько?

– Я должен посмотреть на нее. Люди так неосторожны с дорогими вещами, но, если она в хорошем состоянии, в таком, как я ее продал вам, могу предложить шесть тысяч, так как считаю вас своим другом.

Кровь бросилась в голову Эллиота.

– Какого черта?! – крикнул он. – Что ты несешь? Ты всучил ее мне за двадцать пять тысяч шестьсот долларов!

Кендрик воздел к небу толстые руки и в отчаянии уронил их на колени.

– Но это было четыре года назад, милый Дон. Цены на нефрит упали. Люди больше не хотят коллекционировать его, хороший китайский фарфор, вот что сейчас в моде, но не нефрит. Разумеется, через два-три года он снова поднимется в цене, и тогда я смогу предложить вам за нее сумму, которая принесет даже прибыль. – Казалось, Кендрик колеблется, потом он продолжал: – Но если вам так необходимы деньги, к тому же вы мой друг, я рискну и дам десять тысяч, больше никак не могу, да и то буду жалеть об этом.