Ведьма в чашке кофе - Виктория Козерог

пространство кольцом и смотрели на него, оскалив острые клыки. Кто-то просто полулежал и чувствовал себя хозяином положения.

Вдруг раздался хруст ветки, и на поляну вывалился хромая еще один. Это был самый крупный самец. Как по команде, хищники напали на жертву.

Два волка вцепились в ноги Артема, и он попытался оторваться от них, отбивая их ногами. Самый смелый и злой вскочил человеку на грудь и вцепился мертвой хваткой зубами, но Артем вонзил в зверя нож. Волк обмяк и сполз, еще двое хотели попытаться повторить опыт своего брата-предшественника, но опоздали — на его груди уже стоял хромоногий вожак. Он повернулся к стае и оскалил зубы: — «Нельзя — это человек!».

Волки поджали хвосты и сделали шаг назад, и только один из них ослушался, подскочил сзади и вцепился человеку в шею. Артем потерял ощущения мира и обмяк. Через некоторое время он слабо почувствовал, что кто-то лижет ему лицо и рану на шее, но тут сознание снова оборвалось….

Прошло время. По тропинке рано утром шел плохо одетый и уже немолодой, но еще нестарый человек. В округе все его знали как лесничего. Он приподнимал палкой листву подорожника и папоротника и искал под ними грибы. В лукошке уже виднелись лисички, опята, подосиновики. Но тут внимание его что-то привлекло.

— Ого, да тут человек! Жив ли он? Кажется, его пытались разодрать волки, но кто-то помешал. Ай-я-яй! — воскликнул он. — Рана на шее большая, видно много потерял крови. Он взял кисть Артема и пощупал пульс:

— Сердцебиение слабое, но главное, что жив. Охо — хо! Отнесу его домой, пусть Маруська выхаживает его. — Он взял пострадавшего, перекинул на спину коня, который стоял в стороне и делал вид, что равнодушно жует траву, но его старые уши поворачивались в разном направлении, любопытно вслушиваясь в каждое слово хозяина.

Валентин, так звали лесничего, был и сам похож на животное: старое тряпье на нем уже было штопано — перештопано, но это уже был образ жизни и понимание того, что здесь ты в мире дикой природы никому не нужен.

Так же плохо была одета и его дочь, ведь магазины были от этих мест очень далеки. Рыжие волосы ее спадали вздорной челкой на серые глаза, которые излучали скуку и печаль.

Артема расположили в отдельной комнате, и девушке велено было ухаживать за больным. Это задание Маруське пришло по нраву, ведь больным был молодой, интересный человек. Она часами засиживалась у его постели, отпаивала травяным чаем из лучших лекарственных трав и гадала, кто он, откуда и как его зовут. Время шло, и пришел час, когда Артем открыл глаза.

— Катя, — тихо позвал он любимую, — Катя, ты где?

— Я здесь, — смекнула девушка. — Как ты себя чувствуешь? Дай я тебе поправлю подушку.

— Ты разве моя Катя?

— Катя, конечно Катя. Ты что, забыл?

— Забыл. И как меня зовут тоже.

— Тебя зовут Ванечкой.

— Ваней, что-то я не припомню.

— А где твой дом, помнишь?

— Нет.

— Он у тебя сгорел, ты жил в соседнем селенье. А я твоя невеста.

— Невеста?

— Да. Но на сегодня достаточно впечатлений. Я тебе принесу успокоительный чай.

Отец отругал за самодеятельность дочь, но потом подумал, вдруг к гостю так и не вернется память, зато у дочери будет жених и вскоре муж.

Время шло. Катя прихорошилась. Накрутила волосы, купила новые платья, отбелила ненавистные веснушки, подкрасила черной краской рыжие брови и ресницы.

В соседнем селе ее стали замечать и привечать женихи.

— Марусь, а ты не хочешь к нам в клуб на танцы? — Невысокий паренек сидел на гнедом. — А может на коне покатать? Ты такая стала знатная. Я на тебе женился бы.

— Нет, не могу, Лешка. У меня жених с Москвы приехал. Скоро будет свадьба.

— А-а. А это он с Москвы тебе обнову привез?

— Да. Он сын олигарха.

— Да ну! Врешь!

— Да ни сколечко!

— Вот ты везучая. А что он в тебе нашел?

— Сказал, что он за натуральную красоту.

— А ты что, разве красивая?

— А ну пошел вон, поганец! А еще жениться на мне собрался! — Маруська промазала и случайно ударила кулаком коня, и тот с испугу сорвался с места и унес на себе непутевого жениха.

Девушка довольная вернулась домой и решила поторопить отца со свадьбой.

Тем временем тот вёл серьезный разговор с Артемом.

— Женись на дочке. Я не просто лесничий. У меня дело прибыльное, ведь я хороший плотник, и многие ко мне обращаются: кому шкаф или стол нужен, а кому окна.

— Не знаю, я еще плохо знаю вашу дочь. Я не могу ее понять.

— А что понимать? Баба и есть баба. Она будет тебе верной и во всем помогать.

— Мне нужно время все осмыслить. Я потерял память. Не помню, кто мои родители, чем я жил раньше, и вообще, кто я. А тут еще и Катя. Я думал, что моя Катя выглядит по- другому.

— Ну как по-другому?

— Более романтичная, утонченная, интересная.

— Ты что, романов начитался? Это жизнь, проза! Понимаешь? А такие барышни, как ты сейчас описывал, существуют только в любовных романах. Ваня, тебе пора взрослеть!

— Понимаю вас, Валентин Иванович.

— Ну, да ладно, давай выздоравливай, и займемся с тобой бизнесом. Ты же не против?

— Нет, Валентин Иванович.

— Ну, тогда, спокойной ночи.

— Спокойной, ночи.

Отец и дочь сидели за столом в летней кухне.

— Папа, ну как он?

— Как, как! Зреет, как помидор на грядке. Все будет нормалёк. Я по телику видел, что его разыскивают родственники. Если память к нему вернется, то твой план лопнет, как мыльный пузырь. Да и ты меня все время путаешь: я чуть сегодня не проболтался и не назвал тебя при нем Маруськой.

— Ничего, пока его будут искать, его невеста отдастся другому. А имя мое можно поменять и в паспорте.

— Так меняй.

День проходил за днем, неделя за неделей.

Артем окончательно выздоровел, но память к нему так и не вернулась.

Валентин стал готовиться к свадьбе. В паспорте было изменено имя дочери, да и отец потихоньку стал привыкать к новому. Что не сделаешь ради счастья дочери!

Только Артем ходил понурый, как в воду опущенный, и все твердил, что дочь лесничего ему, как сестра, и свадьбы не будет.

Однажды утром он собрал вещи и ушел, по-английски, ни с кем не попрощавшись.

Маруська долго ревела, а потом вернула свое имя и вышла замуж за Лешку, и была счастлива с ним долгие годы.

Глава 6. Шаровая молния — 2

А Артем тем