Леди-жрица - Яна Тройнич

Я еще порассуждала о своей несчастной судьбе и о том, каким образом должна была поступить. И пришла к выводу, что после драки кулаками не машут. Уже в полной мере осознала тяжесть своего проступка. Просто нервы подвели: чужой мир, незнакомые люди, неопределенное будущее… Вполне понимала, что могут подвергнуть наказаниям, да таким, что небо покажется с овчинку. Или вообще смерть приму из-за своей глупости.

На третью ночь в дверь постучали. Я подошла и открыла. В комнату шагнул лорд Риллен Хальгер. Выражение его лица было холодным и надменным.

Несколько минут мы стояли и просто смотрели друг на друга. Я первая опустила глаза. Наверное, хорошо, что главный хранитель пришел сам? Хотел бы казнить или поиздеваться, послал бы прислужников. Голос хранителя прозвучал тихо, но источал не меньше презрения, чем его взгляд:

– Как я и предполагал, в вас нет ни выдержки, ни воспитания. Женщина должна всегда и везде знать свое место. Такой дерзости, как вы, не совершала еще ни одна жительница нашего мира. Жрица, за то, что вы подняли руку на главного хранителя, вас ждет суровое наказание. По нашим традициям у вас есть два варианта на выбор: умереть или отдавать свое тело мужланам за кусок хлеба в грязном подвале.

Он помолчал и продолжил:

– Конечно, знатная дама, скорее всего, предпочтет смерть. Но обычаи вашего мира я тоже знаю, Хранительница Дракона. Согласитесь ли вы, леди, выбрать казнь, зная, что вместе с вами умрет ваш дракон?

Я стояла затаив дыхание. Да, законы моего мира он знал. Но знал ли меня?

Лорд взял меня за подбородок и поднял кверху лицо:

– Верно ли я сказал, девочка?

Мне показалось, что в его голосе мелькнули участие и сочувствие, и я боялась моргнуть, чтобы слезы не закапали из глаз. Стало страшно и за себя, и за Регину. Ноги налились свинцом. Стоило ли приносить себя в жертву и спускаться в подземелье, чтобы погибнуть в первые же дни да еще погубить мою золотую?

Я глубоко вздохнула и спокойно посмотрела в глаза хранителю:

– Ведите к слугам.

– Вы хорошо подумали?

– Да. Пусть день, неделя, месяц… Но если хоть на какое-то время я смогу продлить жизнь моего дракона, я сделаю это.

Хальгер долго не спускал с меня глаз, видимо обдумывая мой ответ. Потом устало вздохнул:

– Завтра мы все соберемся в общем зале. Если хотите остаться в живых, на коленях приползете туда, поцелуете мои сандалии и будете молить о прощении. После этого я вас помилую и назначу наказание. Обещаю – слугам не отдам.

Глаза лорда странно блеснули:

– Вам повезло, леди, – вы мне нужны. – Он долго изучал мое лицо. – Думаю, примете правильное решение.

Затем повернулся и ушел.

Всю ночь я боролась с собой. Слова жреца не казались пустой угрозой. К утру поняла: поползу и поцелую. Но пообещала себе: как бы дальше ни сложилась моя жизнь, лорду не разрешу дотронуться до себя и пальцем. Если даже мне придется побывать на ложе любви с каждым из остальных жрецов. И непременно отомщу.

Утром слуга подал мне грубый холщовый балахон, едва доходивший до середины бедер. Я напялила его, собрала в кулак всю свою волю, шагнула через порог, опустилась на четвереньки и поползла по каменному полу. Большего унижения не испытывала никогда в жизни. Даже ободранные колени и ладони, которые болели довольно сильно, не могли заглушить чувство стыда. Наконец добралась до нужного зала. Хранители расступились, пропуская меня в центр комнаты. Я увидела лорда Хальгера и подползла к нему. Поцеловала по очереди каждую ногу и произнесла: «Простите меня, жрец».

– Поднимитесь, жрица.

Я встала на ноги. Он ударил меня плетью. Правда, совсем не сильно.

– С этого дня и до окончания испытательного срока следует безоговорочно исполнять любые мои приказы. Понятно, жрица?

Я взглянула в лицо лорда, и мне показалось, что весь этот обряд не нравится и ему самому. И ясно стало, что виновата во всем именно я: не надо было вести себя так с Хальгером в присутствии подчиненных. Мужчину можно ударить по лицу, выясняя отношения, лишь тогда, когда тебя связывают с ним любовные узы, да и то – наедине. Тогда он еще, может быть, и простит подобную выходку.

Иногда у меня случаются приступы настоящего искреннего раскаяния. Произошло это и сейчас. Я наклонилась и поцеловала руку лорда. И прошептала тихо, только для него:

– Простите меня, подобное больше не повторится. Я говорю это не из страха, поверьте.

– Верю, жрица любви.

Мне показалось, что остальные хранители вздохнули с облегчением. Ни злости, ни презрения в их отношении ко мне я не увидела. Пожалуй, меня даже жалели.

На другой день, когда я одевалась к трапезе, в комнату вошел новый прислужник.

– Госпожа, я в вашем распоряжении.

Я с удивлением оглядела его. Почему мне сменили слугу?

– А где твой предшественник?

Парень опустил глаза и торопливо пробормотал:

– Мне неизвестно, госпожа.

Мне показалось, что он знает, но не хочет говорить.

– А все-таки?

Прислужник прошептал:

– Госпожа, сегодня ночью из замка удалили всех старых слуг.

Я почувствовала себя просто отвратительно. Из-за моей глупости и необдуманных действий пострадали люди. Наверное, прислужников убрали, чтобы не осталось свидетелей позора жрицы. Но живы ли они?!! Я неуверенно потопталась на пороге, затем выскочила за дверь прямо в чем была и помчалась к апартаментам лорда.

Совсем забыла, что клялась себе больше никогда и близко не подходить к главному хранителю. Без стука ворвалась в комнату. И замерла на месте. Похоже, он только что вышел из купальни и был совершенно обнажен. Я растерялась, а лорд поспешно схватил простыню и обернул вокруг талии.

– Лорд Рил, что вы сделали со слугами? Это из-за меня?

– Успокойтесь, жрица. Сядьте и подождите. Не могу же я разговаривать с вами в таком виде.

Хранитель вышел в другую комнату, а я успела мысленно отметить, что сложен он превосходно. Вернулся лорд уже одетый и вздохнул:

– Что у вас опять случилось, жрица?

Я набрала полные легкие воздуха и выпалила:

– Куда вы отправили всех слуг? Что с ними сделали? Убили?

Лорд лениво и небрежно взглянул на меня:

– Я не обязан отчитываться перед вами… Но, так и быть, объясню. Вы нанесли мне оскорбление и остались в живых. Должен ли кто-то из чужих знать об этом? Нет, я не стал убивать прислужников. Но они никогда никому ничего не расскажут. А вам следует обдумывать свои поступки раньше, чем их совершать. Вы, леди, слишком эмоциональны.

Лорд усмехнулся:

– Хорошо, что я, в отличие от вас, умею владеть собой. Вломились в спальню к голому мужчине. Мягко говоря, и сами неодеты. Как расценить ваше поведение? Помнится, вы писали четвертым пунктом: «не выставлять голой перед мужиками». А сами столь бесстыдно разглядывали меня.