Шик, блеск, красота - Марина Серова

Достав магические «косточки» из сумочки, я принялась нещадно трясти бархатный мешочек. Потом высыпала двенадцатигранники к себе на колени и посмотрела на образовавшуюся комбинацию. «Косточки» показывали следующее: 11+36+17. Данная комбинация означала следующее: «Как бы плохо Вы ни думали о женщинах, любая женщина может подумать о Вас еще хуже».

«Ну спасибо, „косточки“, уважили, — собирая своих помощников обратно в мешочек, усмехнулась я. — Я ожидала услышать от вас хоть что-то ободряющее, а вы… Опять думы, размышления, проблемы. Ведь только и делаю, что думаю и анализирую происходящее».

Женщины, думы, хорошие, плохие… Все эти слова, казалось, витали по кругу в моем мозгу, тщетно пытаясь ухватиться за что-либо и дозреть во что-то важное и значительное. Я боялась сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть момент озарения. И вот он настал, обнажив и без того очевидное: то, что мы думаем о человеке и чувствуем по отношению к нему, мы чаще всего выражаем эмоционально, непроизвольно и не всегда осознанно. То же самое, похоже, было и с Ляминой, когда она косилась на Прокопчук во время репетиций. Ведь было очевидно, что у нее на Инну имеется зуб, не просто же так она от нее нос воротила и недобрые взгляды бросала. Даже Наташка это заметила.

«К тому же, — переключилась вновь на активное мышление я, — если мне не изменяет память, то Прокопчук была следователем в управлении по налогам, а Лямина занималась каким-то бизнесом. Не исключено, что они столкнулись именно на этой узенькой дорожке и что-то там не поделили. А бизнес — дело грязное. На что только люди не идут, вплоть до убийства! Могу предположить, что эта неприятная особа Лямина пыталась подкупить Прокопчук, но поняв, что ничего не выйдет, предпочла с ней расправиться. Пожалуй, эту версию следует раскрутить, ведь неприязнь между девушками налицо, а значит, причина убить Инну у Зинаиды, скорее всего, имелась».

Лямина у меня, как, впрочем, и у всех остальных конкурсанток, положительных эмоций не вызывала. От нее веяло агрессивностью и высокомерием. А про поведение и говорить нечего: Зинаида с самого начала репетиций не переставая спорила с модельером и возмущалась по поводу и без него. Ей многое не нравилось, многое раздражало. Она, по-видимому, считала себя выше других и злилась, что никто не уделял должного внимания ее персоне. Такая действительно могла пойти на убийство.

Внутренне порадовавшись тому, что хоть что-то, наконец, сдвинулось с места, я задумалась, каким образом можно выяснить, что же действительно произошло между этими двумя особами. Если проблемы носили профессиональный характер, значит, о них знают лишь близкие Ляминой люди. Причем они могут быть обо всем предупреждены заранее, следовательно, ничего не скажут. Что-то должны знать и работники Министерства по налогам и сборам, где работала Прокопчук. Выяснить что-либо у них тоже не так-то просто: кто я такая, чтобы мне позволили вникать в их дела и стали делиться информацией?

«Впрочем, — спохватилась я в самый последний момент, — у меня ведь есть Киря, то бишь подполковник милиции Владимир Сергеевич Кирьянов, мой старый и очень хороший друг. Ему-то наверняка не составит проблем получить нужные сведения. Да и в помощи он тоже вряд ли откажет, прекрасно зная, что, отыскав виновного, я передам его не кому-нибудь, а именно его отделу, в очередной раз улучшив показатель раскрываемости преступлений. Вот такой у нас бартер».

Быстро достав из сумочки сотовый телефон, я набрала рабочий номер Кирьянова и стала ждать, пока он снимет трубку. Едва это произошло, я произнесла:

— Добрый день, Володя, это Татьяна.

— Узнал, — коротко отозвался он, а затем сухо спросил: — Что стряслось?

— Ничего, а что, разве должно?

— Да нет, так просто спросил, — засмущался сразу Кирьянов. — Ну так что там у тебя?

— Ничего особенного, просто мне необходима кое-какая информация, которую сможешь дать только ты. Поможешь?

— Смотря что тебе нужно.

— Мне необходимо узнать кое-что о следователе налоговой полиции Прокопчук Инне Геннадьевне. Ты, может быть, знаешь, что сегодня во Дворце культуры проходил показ коллекции Алены Мельник «Райские птицы»?

— Да вроде что-то слышал, — признался Киря. — А что?

— Ну так вот, я в нем участвовала, — продолжила я. — И не только я, но и Прокопчук. Она должна была демонстрировать самую последнюю модель, но платье оказалось отравленным. Прокопчук скончалась прямо на подиуме.

— Бог ты мой! — ужаснулся Володька. — А я и не знал. Странно, что до нас эта информация пока не дошла. Впрочем, может, другие и в курсе, я только что с выезда вернулся, не успел отчетность просмотреть. И что, — зачастил Киря, — ты взялась за это дело?

— Да. Меня нанял муж Инны. Он тоже присутствовал на показе и все видел собственными глазами.

— М-да… Не позавидуешь мужику, — сочувствующе вздохнул Володька. — А от меня-то ты чего хочешь? Я вроде бы к налоговым службам никакого отношения не имею.

— Это я знаю, но все же, может, попробуешь для меня узнать, не случалось ли у Прокопчук каких-нибудь трений с некой Ляминой Зинаидой Емельяновной?

— Это той, у которой по всему городу бутики и салоны красоты? — уточнил Киря.

— Не знаю, но скорее всего, — честно призналась я и сразу спросила: — А тебе-то откуда об этом известно?

— Ха, так про эту девицу во всех управлениях анекдоты ходят, — отозвался он. — Ух и проворная, бестия. Представляешь, три года назад она со своим бойфрендом открыла салон по продаже автомашин. Ну, открыла и открыла, мало ли таких. Только вот салон этот в размерах рос, преображался, а налоги с него взимались крохотусенькие — мол, разоряется салон, прибыли не приносит. Решила налоговая — тогда еще полиция была, — как бы к слову добавил Киря, — проверочку у них организовать. Стали выяснять, что да как.

В трубке послышался смешок, и я поняла, что Кирю и самого забавляет эта история. Затем он продолжил:

— Оказалось, ребятки продавали свои авто не за наличку и даже не через банк. Обычно-то как: купишь автомашину, деньги перечисляются на банковский счет, а банк уже сам отчисляет с этой суммы налоги. Так ведь платить их никому не хочется. А эти шустряки нашли способ законно увернуться от налогов. Они заставляли покупателей приобретать в банке векселя на сумму стоимости машины и ими расплачиваться за товар. Затем векселя обналичивали, а так как они не облагаются никакими налогами, в казну государства не поступало ни копейки. Пару-тройку дешевеньких машин, конечно, продавали, как и положено, а все остальное вот так. И что ты думаешь, остались безнаказанными. Адвокат был что надо: показал, что закон ребятки не нарушают, да к тому же продавать за векселя ни один закон не запрещает. Ну да это давно происходило, а что там сейчас, даже сказать затрудняюсь. Только знаю, что поймать Лямину на крючок не так-то и просто. Она — человек решительный и рисковый. Подобно крысе — из любого капкана вылезет.

— Так, значит, кроме бутиков у Ляминой еще и автосалон имеется? — поинтересовалась я.