Бои в Прибалтике. 1919 год - Коллектив авторов

на крайне левом фланге, теперь доходившем только до Газенпота, по-прежнему было под угрозой.

Под Шрунденом 22 января произошел ожесточенный бой, в котором приняла участие рота Радена[36] из ландесвера. В конце концов по приказу местечко было оставлено, однако 27 января по инициативе майора Бишофа он был атакован с юго-запада латышским батальоном Колпака, а с северо-запада частями ландесвера и вновь взят. Противник отошел за Виндаву.

Эти успехи на глазах подняли боевой дух молодых частей и были тем более ценными, что примерно в это время и появилась мысль перевести ландесвер в нейтральное зарубежье, чтобы там переформировать и затем извне, уже без немцев, вновь вступить в бой за Родину: план, исполнению которого помешало вмешательство майора Бишофа[37].

В начале января на участке фронта балтийского ландесвера наступило относительное затишье. Под руководством вновь назначенного командира, германского майора Флетчера[38] оно было активно использовано, чтобы спаять воедино вновь прибывших добровольцев, как балтийских немцев, так и немцев из рейха, с имевшимся ранее личным составом и придать им в целом соответствующую ситуации структуру[39].

Уже несколько дней спустя после своего прибытия майор Флетчер отважился на более крупную операцию. В ночь на 12-е он повел части ландесвера – роту Клейста, кавалерийские отряды Энгельхардта и Гольдфельда, батареи Пфайля и Мюллера, а также Добровольческий егерский корпус на Гольдинген и в утренних сумерках атаковал его егерями по фронту, а частями ландесвера – севернее и южнее города в обход. Разгорелись ожесточенные бои, прежде всего на дороге на насыпи западнее Гольдингена. Удалось отрезать большевикам пути отступления на восток, так что ни один человек гарнизона – почти все были местными большевиками – уйти не смог. Большая часть погибла, другие были расстреляны по приговору суда.

Это была первая удачная самостоятельная атака ландесвера. Моральное воздействие ее было велико.

О Железной бригаде

Новый командир Железной бригады принял на себя командование ею 17 января в Вайнодене, несмотря на предупреждения прежнего командира, что привести ее в порядок более не удастся. Бригада, растянувшись от Шеймелян до Грёзена – Ниграндена, несла своего рода полевое охранение. Ее силы составили 306 человек и 21 пулемет; 200 человек, приведенных майором Бишофом из Либавы, пришлось наполовину разоружить в Вайнодене и отправить домой, потому что они отказывались идти дальше. Другая половина обязалась служить вне Либавы только 8 дней. Однако и прибывший к тому же моменту с Родины транспорт с добровольцами оказался наполовину негодным. И что же это были за элементы, о которых здесь идет речь, видно из телеграммы Железной бригады в штаб 1-го корпусного округа, где просят о разоружении и отправке в Мемель присланных добровольцев, а о них самих говорится, дословно: «Большая часть людей наживает богатство за счет грабежей и перепродажи награбленного имущества… Согласно полученному здесь опыту, представляется настоятельно необходимым, чтобы личный состав, который поступил на службу в Железную бригаду, ни в какие другие добровольческие формирования, например, для охраны границы, не принимался. Он в целом не годен и преследует исключительно своекорыстные интересы. Как бойцы они не представляют из себя ни малейшей ценности и в любой части будут лишь источником и распространителем деморализации».

После устранения этих сомнительных подкреплений за тонкой линией постов, которая из-за крепких морозов теперь не имела и такой защиты, как река Виндава, а также никаких резервов, оставалось еще и местное население, на две трети настроенное враждебно. Несмотря на это, майор Бишоф и его штаб твердо держались своей задачи. При первом осмотре он дал своей маленькой горстке имя «Железная дивизия», которое может быть оценено лишь как надежда на будущее, и решил обеспечить защиту не только в чистой обороне, а держать за горло тяжелого на подъем и плохо управляемого противника за счет операций мелких подвижных отрядов. Тем самым он оказал неоценимую услугу немецкому Отечеству и провинции Восточная Пруссия. Ведь при чрезвычайно смутных обстоятельствах, которые тогда воцарились к востоку от Германии, и при сильных большевистских настроениях, находивших тогда отклик и внутри германских границ, при вторжении русских, если бы те свободно перешли Виндаву, а то и сумели застать и Либаву уже брошенной, они несомненно дали бы эффект.

Уже на другой день после своего прибытия майор Бишоф подготовил тактические указания, которые учитывали и обстоятельства противника, и собственные слабости. Они заключались в неограниченном растяжении фронта в ходе атак, а также в обороне, глубоком эшелонировании в глубину и во фланги и планомерном использовании пулеметов и – тогда еще не имевшихся – пушек для непосредственной поддержки пехоты.

Успех этих усилий не заставил себя долго ждать. 21 января охотничья команда фон Бессера и отряд балтийцев Драхенфельса так основательно разбили русских у Шеймелян, что они оставили на поле боя 36 убитых, 2 пулемета и 6 запряженных саней. Как заметил командир Железной бригады, «в таком положении это была очень большая победа», и в любом случае в деле восстановления боеспособности германских войск она имела большую ценность. И 23 января под Грёзеном было с большими потерями отражено нападение превосходящих сил русских. 25–26 января батальон Борке и отправленные в Либаву части 45-й резервной дивизии – переброшенные с Родины в 52-е генеральное командование, отбросили за Виндаву русских, оттеснивших было кавалерийский пост под Нигранденом. Но и Сяды были 30 января заняты германским разъездом, Тыркшле взяты 5 февраля отрядом Железной дивизии майора Дойна. 8 февраля отряд пехоты, егерей и саперов даже с успехом атаковал железнодорожный узел Муравьево. Многочисленные пленные, лошади, сани и полевые кухни стали итогом этого предприятия. Под впечатлением от этого боя не состоялся запланированный удар русских через Литву в правый фланг бригады и к железнодорожной ветке Прёкульс – Мемель.

Как разыгрывались эти бои, весьма наглядно описал один из участников ударного отряда Энгельхардт: «Утро прошло спокойно, и после обеда, розданного из полевых кухонь, фон Брюммер и я пошли с нашими полевыми биноклями к берегу Виндавы. Внезапно наискосок вправо, в направлении на Лутцхоф[40], примерно в километре от нас мы заметили цепь стрелков, идущих к Грёзену. Казалось, что егерские посты тоже ее заметили, но оставалось еще сомнение, ведь ожидали прибытия нашего отправленного утром патруля. Мы, однако, могли отчетливо видеть в наши бинокли отдельные черные фигуры штатских, выделяющихся в стрелковой цепи, а за ними на некотором расстоянии появилась еще и вторая.

Мы поспешно отправились назад, чтобы сообщить о наших наблюдениях и всех поднять по тревоге, когда там, сначала отдельными вспышками, а затем все более живо