Сложности любви. Роковые ошибки - Дмитрий Семеник

– Ну, когда ты его «проломил», тебе потом, видимо, уже не нужно долго с этим человеком виртуальным сексом заниматься, да? Ты уже «проломил», чего еще?

– Это хороший вопрос. Нет. Мы видим на практике, что это не так. Что люди, которые занимаются виртуальным сексом, горазды им заниматься с одной и той же – если мы говорим о мужчине – с одной и той же виртуальной корреспонденткой гораздо дольше, чем в реальной жизни, когда, действительно, если мужчина чего-то своего добился, ему часто бывает достаточно одного или нескольких раз, а потом уже она делается не такой для него привлекательной. Потому что, повторимся, этот барьер уже преодолен. А в виртуальном общении гораздо дольше это удовольствие эксплуатируется. Наверное, потому что оно не сопровождается настоящей физиологической кульминацией.

– Странно, что в случае потери взаимности эти люди страдают так, как будто это действительно были какие-то серьезные отношения.

– Сила страданий не определяется серьезностью отношений. Бывает, что человек по-настоящему вовлекся в эти виртуальные отношения, «подсел» на эту «иглу». И если второй партнер оказался не таким помраченным, поначалу немножко в это дело нырнул, а потом вынырнул, и уплыл, и уже не поддерживает регулярную переписку – вот тут первому делается очень тоскливо, очень больно. Человека поражает «синдром неразделенной любви», он начинает жестоко мучиться.

Подобное приходится наблюдать не только в виртуальном общении, но и в реальной жизни, когда, как правило, девочка, девушка или женщина безумно влюбляется в мужчину. Скажем, ученица в учителя, поклонница в певца. И сходит с ума, и мечтает о нем, ночами не спит, фотографиями все стенки обвешаны. Фактически эти переживания развиваются именно в виртуальном плане, потому что реальных отношений никаких нет. Она этого человека не представляет себе, опять же, во всем объеме его жизни, обстоятельств, переживаний, отношений с домочадцами. Она не знает, что его по-настоящему раздражает, как он тратит деньги, как он себя ведет в ссорах. Это какой-то фантом, который у нее сложился в голове. И с этим фантомом связались, опять же, ее потребительские надежды, что ей с ним станет хорошо.

– То есть аналогия между вот такими отношениями и виртуальными в том, что в обоих случаях происходит некое общение с образом, а не с реальным человеком?

– Да, совершенно верно, эти чувства привязываются к какой-то абстракции, а не к реальному конкретному человеку. В этом смысле, как это ни странно прозвучит, виртуальными же отношениями, виртуальной любовью можно назвать любовь с первого взгляда. Когда люди влюбляются друг в друга с первого взгляда – как пушкинская Татьяна Ларина. Или курортный роман – на пляже повалялись две недели в Турции, и все, безумно влюбились. В чем параллель с виртуальными отношениями? В том, что, опять же, мы влюбились в человека, про которого реально ровно ничего не знаем. Это какой-то символ того, что вот мне с ним (с ней) будет наконец-то по-настоящему хорошо. И, кстати, пушкинская Татьяна в своем знаменитом письме Онегину очень точно описывает:

«А ты-то меня спасешь?» – тем самым говорит она. Там этого дальше не написано, но предполагается. «Вот видишь, как мне плохо одной. Потому что меня здесь никто не понимает. Я начитанная, я тонкая, я высокоорганизованная. А они тут все живут простыми деревенскими краснощекими радостями. А ты – столичный парень, читал все, всех знаешь, обо всем так судишь снисходительно. Вот кто меня наконец оценит и поймет».

Поэтому любовь с первого взгляда – это всегда чистый пример вот такого потребительски-наркотического «западения». Не потребность делать хорошо партнеру в наших отношениях, а надежда получать.

– То есть «любовь с первого взгляда» – это еще не любовь? И это не признак того, что люди друг другу подходят?

– Про любовь надо сначала договориться терминологически. Это можно сделать на основании того, что каждый из нас считает любовью по отношению к себе. В этом представлении многие люди на Земле сходятся. По ощущению – это желание, чтобы мной занимались, чтобы мне делали хорошо, чтобы в меня вникали, чтобы меня сильно не нагружали; чтобы меня воспринимали не только в рамках биологического контура моего тела, но со всем комплексом моих отношений, с моими сложными родителями, с моими предыдущими любовными связями, с моими проблемными отношениями с людьми, с друзьями, с моей, может, работой, в которой я себя плохо чувствую. Мне хочется, чтобы полностью меня взяли на себя, так сказать. И это правильно, в этом месте можно зафиксировать терминологическую точность. Любовью мы будем называть такое отношение одного человека к другому, с самым большим знаком плюс.

Тогда сразу становится видно вот что. В каких жизненных обстоятельствах любому человеку особенно заметно, что к нему относятся со знаком «плюс»? Тогда ли, когда он на подъеме, в фаворе, в силе, в тонусе, всем улыбается, всех поддерживает, смотрит, чтобы у всех было налито, сыплет анекдотами? В этой ситуации к нему очень нетрудно относиться со знаком «плюс», это не показательно. А показательно, когда он прямо в противоположном состоянии – поникший, не в духе, испуганный, раздраженный, невыспавшийся, голодный, кому-то нахамил, кого-то не заметил. Вот если в этих обстоятельствах к нему относятся хорошо – тогда да, это точно оно.

Значит, любовь – это когда не просто один относится к другому максимально хорошо, со знаком «плюс», а когда это отношение выдерживает испытание негативом, конфликтными ситуациями, столкновениями интересов. И в силу того, что мы только что обсудили, выясняется, что правильным избранником человека является не тот, чьи достоинства его восхитили, а тот, чьи недостатки его тронули.

Для того чтобы между двоими сложились настоящие отношения любви, нужно, чтобы хотя бы у одного в этой паре была в принципе такая жизненная позиция: смотреть не кто плохой, кто хороший, а кому плохо, а кому хорошо. И, видя, что кто-то без конца ерничает, кто-то всех высмеивает, кто-то ведет себя безответственно, в этих проявлениях почувствовать, даже не умом понять, а почувствовать, – его неуверенность в себе, его страдания, его слабость, которую он себе не выбирал. Это его беда, а не вина. Вот на этой внутренней основе только и могут сложиться настоящие отношения. Повторюсь, если хотя бы один в паре так по жизни вообще ориентирован – вот он сидит в какой-то компании и невольно, кожей просто воспринимает, что кому-то душно, кому-то шумно, кому-то голодно, для кого-то эта тема травматична, и вот так все время старается оптимизировать ситуацию для ближних – вот такой человек с гораздо большей вероятностью станет носителем того настоящего чувства, о котором мы говорим.

Но это не значит, что он или она поэтому может в любого влюбиться или за любого выйти замуж. Дальше, действительно, нужно некоторое совпадение, которое, видимо, состоит вот в чем. Я сейчас перечислил разные проявления этого внутреннего нашего искажения – кто-то раздражительный, кто-то апатичный, кто-то наркотически помешанный на деньгах, кто-то на власти, кто-то на любовных утехах. Поскольку все мы, так или иначе, хоть сколько-то, да недолюблены, у каждого из нас это привело к своим индивидуальным деформациям. Поэтому, видимо, для женщины подходящим является тот мужчина, по отношению к которому она чувствует возможность его «подлечить», в силу ее особенностей, ее психофизической конституции.