Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - Нико Воробьев

Я держался подальше от всей этой уличной истории. В универе все глотали таблетки, курили траву или нюхали кокс. Университет королевы Марии был одним из немногих с кампусом в столице — то есть первокурсники селились в общежитиях тут же в городе. Все мы жили вместе, учились вместе и веселились тоже вместе, что было очень удобно с точки зрения рынка потребления. Большинство студентов впервые оказались вдалеке от дома и, получая немного денег от мамы с папой или от государства, хотели попробовать все. Я же был готов с радостью им в этом помочь.

Моя методика заключалась в следующем: я приходил на вечеринку, одетый в стандартную форму наркодилера из Восточной Европы (спортивный костюм, кожаная куртка), с пакетом и стеклянной банкой, наполненными нелегальными веществами в широком ассортименте. Я просто стоял перед входом, покуривая косяк, и уже через несколько минут у всех был мой номер телефона на случай, если им «что-нибудь понадобится» [20].

Вообще это были отличные времена. Поскольку я учился на гуманитарном факультете, по большей части можно было особо ничего не делать. Наверное, треть того периода жизни я провел пьяным. Как-то я зашел в студенческий бар и заказал всем по напитку, но их несли очень долго, и все куда-то разбрелись, так что мне пришлось выпить дюжину стаканов пива, коктейлей и «Ягербомб» [21] в одно рыло. Мой приятель-араб тоже был пьян, и мне пришлось заниматься предотвращением его антисемитской выходки — он собирался пробраться на еврейское кладбище и попробовать обеспечить себе место в аду, перевернув пару могильных плит. Мы попали на какую-то домашнюю вечеринку, где я вынюхал дорожку перца чили и поиграл с ножом, совсем как в «Чужих», прежде чем ввязаться в драку с армянином-кикбоксером, которая закончилась для меня не очень хорошо. Судя по всему, в какой-то момент мы украли стол, потому что на следующий день мне позвонил другой приятель и сообщил, что обнаружил у себя в комнате стол, которого раньше там не было.

К концу третьего курса мы готовились к выпуску и сезон вечеринок был в полном разгаре. У моего приятеля Крабмэна (так мы прозвали его из-за сходства с Крабмэном из ситкома «Меня зовут Эрл») был день рождения; он жил в огромном доме, так что мы закупили кучу бухла и пригласили всех, кого могли. Я заказал стриптизершу-доминатрикс, которая оседлала полуодетого именинника и проехалась на нем, как на пони, через всю гостиную — за чем наблюдали две сотни гостей. Явка была что надо, и количество желающих отправиться в химическое путешествие оказалось достаточным для того, чтобы мы окупили мои расходы на стриптизершу (и еще немного заработали). Тогда-то я и встретил Риту.

Она подошла ко мне, когда я лихорадочно ощупывал карманы, чтобы спасти какого-то парня — тому нужно было срочно раздобыть белого порошка, — и тут оно и случилось. Темнокожая, небольшого роста, фантастически красивая — в ее глазах можно было утонуть. Мы встречались раньше, но никогда не разговаривали друг с другом. В следующее мгновение все изменилось. Пока парень у меня за спиной насыпал дорожку, мы обменялись телефонами — и скоро уже болтали практически каждый день. Нам было о чем поговорить — в отличие от меня, она хотела посвятить себя добру, волонтерила для разных общественных кампаний.

Ох уж эта любовь, созидательница и разрушительница миров. Это сильное чувство — возможно, самое сильное. Из-за него начинаются войны. Но в то же время довольно сложно сказать, что это, собственно, такое. Типа — в чем различие между любовью, похотью и одержимостью? Многие только думают, что любят, а потом передумывают: «Ой, да нет, это была не любовь, просто я был молодым и наивным». Думаю, любовь это или нет — зависит от того, что ты чувствуешь в данный момент, и что чувствует второй человек.

Но со мной никогда раньше этого не случалось — в смысле, взаимное чувство. Я, конечно, был наркодилером [22], но в то же время и кошмаром любой девушки — тем самым «хорошим парнем», который слишком нерешителен, чтобы предпринять какие-нибудь действия, но никуда не девается, потому что «однажды она наконец разберется в собственных чувствах», ну или что-нибудь в этом роде. Может, это потому, что меня дразнили в школе, не знаю. Но кошечка сказала, что я ей нравлюсь, и я подумал, что это мой шанс разорвать порочный круг.

Как-то вечером перед Рождеством мы гуляли по Канэри-Уорфу. На ней было ее фирменное красное пальто — как всегда. Мы так ее и звали — Рита Красное Пальто. После нескольких месяцев борьбы со своей вагинофобией я почувствовал, что сейчас я готов как никогда. Если я не приглашу ее на свидание сейчас, то не приглашу вообще. Сейчас или никогда, слышишь, придурок? И вот как я впервые пригласил девушку на свидание (в 23-летнем возрасте):

— Слушай, Рита…

— Да?

Я немного помялся.

— Я подумал, не хочешь ли ты… выбраться куда-нибудь, ну, в театр или еще куда?

— В смысле — на свидание?

— М-м-м, ну да…

— Ой, Нико, прости, ты очень классный, но… я уже кое с кем встречаюсь.

Мое сердце рухнуло на асфальт.

25 января мне было все еще тоскливо из-за истории с Ритой, но надо было как-то жить дальше. Среди многих методик, взятых на вооружение лондонской полицией в крестовом походе против психоактивных веществ, отдельно стоит отметить собак: с их помощью в метро отлавливают тех, кто носит стафф при себе. Полицейским ничего не надо делать, можно просто сидеть на станции, так что это простой способ повысить статистику задержаний и сделать вид, что они хорошо справляются с защитой добропорядочных лондонцев от одурманенных наркотиками злодеев. Я всегда говорил: «Не возите наркотики на метро, там собаки». Но в ту ночь я торопился и подумал «Да какого хера», положив в задний карман штанов несколько свертков с димычем. Я вышел из поезда на станции «Тотнэм-Корт-Роуд» и поднялся по эскалатору. Эскалатор длинный, и снизу не видно, что происходит наверху. И вот, добравшись до верха, я встречаю — кого бы вы думали? — доблестных лондонских копов и их четвероногих помощников.