Проклятая нимфа - Кристина Логоша

– Да. Сказала, что вскоре Зефир – западный ветер, преподнесёт мне какой-то дар. И мне нельзя его отвергать.

– Интересно. Покажешь мне, что он тебе подарит. Потом решим вместе, как с ним поступить, – на языке Паломы это звучит: если подарят какую-то ерунду – оставишь себе, а если что-то ценное, то это по праву принадлежит твоей полубогине.

Благо, подвозить пришлось недалеко. Высаживаю Палому в центре Манхеттена, где её ждала верная парочка таких же полукровок, как и она. Выходит из машины, громко хлопнув дверью. Смотрю вслед, убеждая себя, что я – не плохая нимфа. Нет, я хорошая, и к полукровкам отношусь хорошо. Но Палома – исчадье тартара. Будто услышав мои мысли, она оборачивается и машет мне рукой, так мило и непринуждённо, что по коже пробегают мурашки возмущения. Не понимаю, как можно проклясть кого-то, разрушить жизнь, а потом мило махать ручкой на прощанье, словно мы старые подруги?

На пересечении Третьей и Четвертой авеню, совсем рядом с Астон-Прайс в Ист-Виллидж, расположен Вебстер Холл. Клуб настолько легендарный, что если спросить у ньюйоркцев, где сосредоточена вся ночная жизнь, то вам сразу же назовут это место. Уже давно оно переросло заурядную популярность, вышло из рамок обыкновенного развлекательного заведения и стало культовым. На первый взгляд фасад здания не соответствует его статусу. Обычное красное кирпичное строение, чёрный кованый забор и только вывеска, как у многих театров, намекает, что здесь находится элитное заведение. Так случилось, потому что в 2008 году комиссия по сохранению исторических памятников внесла Вебстер Холл в список достопримечательностей Нью-Йорка. Клуб построен в 1886 году и стал неотъемлемой частью американской культуры.

Вот сюда вместе с сёстрами мы и направились отпраздновать наш двадцать пятый день рождения, или девятый год жизни по эту сторону мира людей.

– Верховные Боги! Я так давно хотела сюда попасть! Теар, как тебе удалось достать билеты? – Роуз пребывала в радостном изумлении.

– Я ничего не делала. Это больше заслуга мистера Беккера. Владелец клуба его старый друг, – поясняю, пожав плечами.

– Все больше и больше влюбляюсь в душку Беккера. Вот где человек с большой буквы «Ч»! Он такой милый, что даже богиня дневного света не смогла перед ним устоять.

– Да. Жаль только, что Паломе не достались его лучшие черты, – моя реплика осталась без внимания.

Не все сестры разделяют мою точку зрения. Лили и Роуз больше приближены к Паломе. Пожалуй, их даже можно назвать подругами со странной карикатурной дружбой.

– Девчонки, давайте сегодня без воспоминаний о «её божественности». Все же праздник наш! Как-никак девять лет рука об руку мы живём в мире людей, неся свою, порой, не простую службу, – Астрит первой придумала называть Палому «её божественность». Это прозвище настолько въелось в наш обиход, что несколько раз вместо слов полубогиня, я чуть не обратилась к ней «ваша божественность».

Управляющий главного зала Вебстер Холла проводил нашу четвёрку к столику. Антураж клуба завораживал самобытностью. Здесь объединялись ноты классического бродвейского стиля с современными технологиями. В центре, как во многих кабаре, сцена, на которой выступает незнакомая рок-группа. Их песен я раньше не слышала, но ритмы, которые они выдавали, заставляли отстукивать мелодию ногой. Вебстер Холл проложил дорогу в мир шоу-бизнеса многим музыкантам, и у этих ребят, скорее всего, тоже светлое будущее.

Сразу под сценой находится фан-зона, отгороженная забором. Она же и танцпол. По обе стороны от него расположены столики, разделённые нуарными декорациями. Когда впервые заходишь в клуб, кажется, что ты погружаешься в мир кинематографа тридцатых годов. На стенах висят ретро фото женщин в вечерних платьях и длинных перчатках, пьющих запрещённый сухим законом алкоголь. А мужчины-гангстеры в строгих костюмах, курящие сигары, держат при себе заряженные револьверы. На втором этаже, как балконы в оперном театре, находятся VIP-ложи. Энергетика в клубе невероятная, кого здесь только нет: люди, нимфы, сатиры, несколько полубогов и пара-трока чистокровных. В коктейле разнообразных энергетик все смешивалось в одну красочную картину.

В моем прозрачном бокале в свете неоновых ламп шипит шампанское. Под звуки лёгких ударов стекла мы с нимфами поздравляем друг друга. Девять лет вместе, нам есть над чем посмеяться и о чем погрустить. Но сегодня хочется, чтобы вечер был наполнен только положительными эмоциями.

Через час в клубе не протолкнуться. Большая часть толпилась на танцполе, отрываясь под ритм пульсирующей музыки. Все столики по обе стороны от сцены полностью заняты. Рядом с нами сидит компания мужчин. Небрежные взгляды, вскользь брошенные фразы, опьяняющие комплименты – и вот уже за нашим столиком не продохнуть: соседняя компания объединяется с нашей.

Из семерых пришедших – один сатир и шестеро людей. Люди бывают двух видов: посвящённые и непосвящённые. Посвящёнными называют тех, кто знает о существовании Верховных Богов и о том, что их потомки находятся в этом мире. Непосвящённые же те, кто не подозревают, что их мир – не единственный. Они не знают, что происходит вокруг, и искренне верят во всю ту ересь, которую им подают средства массовой информации. Людей просто обмануть, ведь по эту сторону мира людей боги, нимфы, гарпии ничем не отличаются от них. Даже сатир в нашей компании выглядит, как обыкновенный весьма привлекательный мужчина. Но только те, кто был по ту сторону, могли видеть его истинную природу. Свет прожекторов мерцал, и когда тьма опустилась на наш столик, я заметила, как горят жёлтым пламенем его глаза, а на голове красуются пара рогов.

– Прелестные дамы, я поднимаю бокал за вас! Ведь ничто так не пленит мужское сердце, как женская красота! – самого смазливого звали Джейк, он произнёс речь, глядя на меня. Словно признаваясь в том, что я его пленила.

– За нас, девчонки! За наше день рождения! – Роуз начала хмелеть, в её словах отчётливо ощущалось приближение похмельного утра.

– И кто же прекрасная именинница? – спросил сатир по имени Майк.

– Мы все! – ответила Роуз.

– Что, четверняшки?

Его удивление закономерно – нас трудно назвать сёстрами. Мы все абсолютно разные, но каждая хороша по-своему. Роуз – высокая кудрявая блондинка, её внешность можно назвать холодной скандинавской. Она всегда живая и весёлая, но за внешней беспечностью скрывается цепкий характер. Лили – тень Роуз, они две неразлучные половины. Лили – скромная и немного замкнутая. У неё приятная внешность выходцев из средней Азии: черные длинные волосы, белая мраморная кожа и глубокие голубые глаза. Она всегда держится холодно и отдалённо. Если сравнивать их с Роуз – они абсолютные противоположности. Астрит – моя любимая подруга, темнокожая мулатка. У неё приятный цвет кожи, напоминающий латте. Темные карие глаза, аккуратные чувственные губы. Но самое большое ею достоинство – лёгкий, по-детски беззаботный характер. Астрит – тридцать три несчастья на двух ногах, которая, даже сидя в грязной луже посреди богемной вечеринки, никогда не унывает. И я. А какая же я?