Целомудрие и соблазн - Мэг Кэбот

Нет, только не это! Немыслимо, невозможно! Откуда он мог узнать? По внешнему виду Херста ничего сказать было нельзя. Маркиз полностью привел в порядок свою одежду, его не выдавала ни помятая сорочка, ни распущенный узел галстука. Он выглядел вполне презентабельно. Правда, на его щеках играл непривычно яркий румянец, но разве это могло служить уликой?

— А я был бы вам не менее признателен, — как ни в чем не бывало наконец ответил Брейден, — если бы вы ответили мне такой же любезностью.

Херст всем своим видом продемонстрировал оскорбленное самолюбие и процедил:

— На что это вы намекаете, Грэнвилл?

Брейден кивнул в сторону злополучной двери.

— Это ведь личная гостиная леди Эшфорт, не так ли?

— Да, — подтвердил Херст с явной неохотой. — И что с того?

Брейден демонстративно положил ладонь на дверную ручку. И тут совершенно некстати у Кэролайн вдруг возобновились трудности с дыханием.

— Ничего, — небрежно пожал плечами Грэнвилл. — Просто я искал тут кое-кого.

И на словах «кое-кого» Брейден Грэнвилл широко распахнул дверь. У Кэролайн буквально подкосились ноги. Она шмякнулась обратно на ступеньку и спрятала голову между колен, в молчаливом отчаянии приказывая себе дышать, просто вдыхать и выдыхать воздух и ни о чем не думать! Особенно о том, что она в последний раз видит своего жениха живым…

Но судя по всему, Херсту Девенмору Слейтеру, десятому маркизу Уинчилси, суждено было благополучно дожить до дня своей свадьбы, хотя с некоторых пор кандидатура его невесты оказалась под вопросом. Кэролайн услышала очень отчетливо, как Брейден Грэнвилл в некотором смущении пробормотал:

— Кажется, я ошибся.

Только теперь она отважилась поднять голову. Значит, леди Жаклин услышала их голоса в коридоре и покинула гостиную через другую дверь? Какая удача, какое счастье для всех присутствующих!

— Абсолютно верно, — подтвердил Херст, даже не пытаясь скрыть злорадство. — Вы здорово ошиблись, Грэнвилл. Ах, моя милая, — заворковал он, поднимая со ступеньки свою невесту, — ты не хотела бы спуститься вниз, к своей матушке?

У Кэролайн появилось ощущение, будто ее рот забит песком. Подумать только! Херст обращается с ней как ни в чем не бывало! Как будто ничего, ну ничегошеньки не случилось!

Она положительно не знала, что и подумать.

Тут ей на глаза попался Брейден Грэнвилл. Он как раз вышел из гостиной и аккуратно прикрыл за собой дверь. Ну конечно, Херст просто ждет не дождется, когда они останутся наедине. А уж тогда он непременно объяснит Кэролайн, почему ей не суждено стать очередной леди Уинчилси.

— Конечно, — ответила она. Она посмотрела еще раз на Брейдена Грэнвилла и вдруг почувствовала — так, ни с того ни с сего — очень легкую вспышку эмоций. Настолько легкую, что даже не успела разобраться в своих чувствах. Но она была уверена, что это никак не могла быть жалость. Хотя, безусловно, Брейдену Грэнвиллу не позавидуешь. Ведь рано или поздно он узнает правду и поймет, какой лживой и двуличной шлюхой оказалась та женщина, на которой он захотел жениться.

Но что-то подсказывало Кэролайн, что он не любит леди Жаклин по-настоящему. Достаточно было услышать, как он с презрением говорил о ее «ничтожных уловках».

Так, жалость отпадает. Но что же тогда она почувствовала? Кэролайн всегда славилась своим мягкосердечием, но это не означало, что ее должны волновать проблемы каких-то жестоких бизнесменов и бездушных сердцеедов.

— Желаю вам приятно провести вечер, мистер Грэнвилл, — произнесла она, загнав поглубже непонятную эмоцию и протягивая ему руку. — И спасибо вам за вашу доброту.

Брейден Грэнвилл уставился на ее руку в перчатке в каком-то странном удивлении. Кэролайн, похоже, застала его врасплох, а точнее — если учесть выражение его лица, — вырвала из черных мыслей, в которые он углубился. Однако он мигом опомнился, взял ее руку и поднес к губам, но так и не прикоснулся к ней, а только сделал вид, что целует.

— До свидания, — пробурчал он, глядя куда-то в сторону. Потом круто развернулся и был таков.

Как только он оказался за пределами слышимости, Херст, надменно фыркнув, прошипел:

— Грязный выскочка!

Кэролайн удивленно покосилась на своего жениха. Столь грубая выходка в присутствии девушки, с которой ему предстоит разорвать помолвку, показалась ей неуместной.

— Что ты сказал? — спросила она, уверенная, что ослышалась.

— Да это же наглость с его стороны — вот так запросто болтать о твоем корсете! Впрочем, чего можно ожидать от такого безродного негодяя, как он! Таким здесь вообще не место! Знаешь, где им следует жить? В Америке!

— Ну, — произнесла Кэролайн, — это уж слишком, Херст!

— Я говорю совершенно серьезно, Кэрри! Я всегда говорил тебе, что не переношу эту новую моду пускать в приличные дома кого попало. Всяким там Томам, Дикам и Гарри с улицы нечего делать на званом обеде в одном из самых престижных домов Лондона! Конечно, мне известно, что этот тип безобразно богат, но это не делает его благородным человеком! Он как был, так и остался простолюдином!

«А вдруг ты ошибаешься? — так и хотелось сказать Кэролайн. — Ведь он по крайней мере знает, как заработать и как сохранить свои деньги. Тогда как ты на это просто не способен!»

Но, конечно, она промолчала. Херст был слишком щепетилен в вопросах семейной чести и болезненно воспринимал напоминания о своей бедности. Его так мучил этот факт, что даже предложение руки и сердца он облек в некую извинительную форму: «Я знаю, Кэрри, что не могу предложить тебе многое. Но все, что у меня есть, я с великой радостью брошу к твоим ногам, если ты окажешь мне честь и станешь моей женой!»

И Кэролайн пришла в полный восторг от перспективы заполучить в мужья такого красивого, такого романтичного, такого отважного мужчину. Она не раздумывая ответила согласием.

Ну и дура.

Кэролайн углубилась в свои мысли, пытаясь сделать выводы из того, что услышала. «Кэрри». Он продолжал называть ее Кэрри. Стал бы он обращаться с ней так по-дружески, если бы хотел расторгнуть помолвку? А ведь он называл ее то Кэрри, то «дорогая», то «милая» — как будто ничего не случилось! Ведь если бы она не повернула по ошибке не в ту сторону, выходя из дамской комнаты, не услышала в коридоре хохот Херста, не сунулась в гостиную и не увидела своими глазами, чем именно он занимается, оставив ее одну в бальном зале (якобы ради того, чтобы поболтать с другими джентльменами и выкурить сигару), — она в жизни не догадалась бы, что ее суженый был с другой женщиной.

Был с другой женщиной? Боже правый, да ведь он был не просто с ней, он был в ней! И вот теперь ему хватает наглости вести себя так, будто он только что вышел из бильярдной леди Эшфорт, где задержался, чтобы выкурить ту самую сигару!

— Я от души надеюсь, — заметил Херст, ведя ее под руку в сторону шумного бального зала, — что он не оскорбил тебя, Кэролайн. Он ведь не посмел тебя оскорбить, верно? Я имею в виду этого Грэнвилла.