Свинцовый ливень Восточного фронта - Карл фон Кунов
Шрифт:
Интервал:
Союзникам это, казалось, напоминало «План Шлиффена» — план, использованный немцами в 1914 году, когда большая часть немецкой армии наступала через Бельгию и вышла к Парижу с севера и запада. Союзники, отвечая на действия немцев, перебросили тридцать пять своих лучших дивизий в Бельгию и попали в ловушку. Из лесов Арденн вырвалась группа армий А фон Рундштедта — сорок пять дивизий — и обошла с большинством танковых дивизий Вермахта западный конец линии Мажино. Хотя танки этих дивизий в целом уступали в бронировании и вооружении танкам союзников, немцы использовали танки массово, для пробития брешей в обороне союзников. Обходя очаги сопротивления, которые будут впоследствии подавлены пехотой, танки прорывались в тыл союзников, нанося ущерб линиям снабжений и связи. Замысел этой «молниеносной войны» был не в решающем сражении на уничтожение по Клаузевицу, но в быстрой деморализации противника и разрушении воли союзников к борьбе. Это метод использовали германцы для победы над их древним врагом — галлами.
Французы, распределив свои бронетанковые войска по батальонам и придав их пехотным частям, не могли собрать достаточно сил, чтобы эффективно сражаться против немецких танковых частей. В результате силы союзников были быстро разрезаны на части, и им приходилось оставлять одну линию обороны за другой. Британцы эвакуировали остатки своих экспедиционных сил с пляжей Дюнкерка, бросив все тяжелое вооружение, а боевой дух французов начал серьезно сдавать. Немцы были у врат Парижа к 12 июня, всего лишь через тридцать три дня после начала наступления, а линия Мажино была обойдена на следующий день.
Хотя блестящий маневр немцев и новая тактика применения бронетехники устранили значение линии Мажино, удары наносились и против нескольких участков этих огромных укреплений. Здесь боевой дух французов не пал, и девиз защитников линии Мажино «они не пройдут» был действительно воспринят серьезно. Первая армия Витцлебена прорвала к 15 июня участок Сарр, один из самых слабых на линии Мажино. Последующие атаки ее одиннадцати пехотных дивизий были, однако, лишь частично успешными: только два важных форта линии (Хот Порье и Вельшофф) пали ценой больших усилий. Хотя эти атаки проводились против тыла крепостей Ensemble de Bitche, на участке Рорбах и в Вогезах, круговая оборона оставшихся фортов позволила их гарнизонам выстоять, сдавшись в конечном счете неделю спустя после того, как сдалась остальная часть французской армии. Далее к востоку 215-я пехотная дивизия генерал-майора Книсса, поддерживаемая 420-мм пушками Крупа времен Первой мировой (стрелявшими бетонобойными снарядами весом более тонны) и волнами пикировщиков «Штука», 19 июня прорвалась через казематы участка Вогезов, между крепостью Гранд Гогекиркель и фортом Лембах, но более ничего достигнуть не смогла. Хотя немцы использовали артиллерию калибром до 355-мм и 420-мм против крепости Фор а Шо (участок Вогезов) и крепостей Хохвальд и Шёненбург (участок Хагенау), более на этом конце линии Мажино не было достигнуто никаких значительных успехов по взятию укреплений[6].
В то время как бойцы Витцлебена прорвались в Сааре и вышли на простор, шестнадцатая армия Буша также пыталась захватить форты линии Мажино с тыла, в западном конце линии около Лонгийона. Здесь, 21 июня 1940 года, Карл фон Кунов повел в бой полковой саперный взвод на участке крепости Фермон. Фермой был защищен вынесенными казематами и ДОТами, а также перекрестным огнем форта Шапи на западе и крепости Латирмон на востоке. Гарнизон под командованием капитана Даниэля Обера мог опустошать ряды нападавших из безопасности глубоких туннелей, толстых железобетонных стен, «зарослей» колючей проволоки и противотанковых препятствий. Наряду с 75-мм орудиями и 81-мм минометами, установленными в исчезающих башнях — стальных куполах, которые могли быть подняты для стрельбы и опущены вровень с землей для защиты, обороняющиеся могли использовать строенное 75-мм орудие в казематной установке, бронированные 47-мм противотанковые пушки и пулеметные турели для защиты их подземного оплота.
Против этого внушительного примера инженерного искусства и поведет Карл фон Кунов впервые своих людей в бой.
Вспоминает Карл фон Кунов…
10 мая, в день начала кампании на западе, 161-я пехотная дивизия шла, казалось, без конца, по дороге в горах Хунсрик, чтобы присоединиться к шестнадцатой армии в качестве ее резерва. Хотя был только май, мы двигались через Мозельскую долину к Триру в пылающей жаре, без надежды на легкий ветерок. Около Клиссерата нам пришлось сойти с шоссе и искать временное размещение в маленьких деревнях винодельческой земли. У моторизованных колонн было преимущество проезда. Через три дня мы снова продолжили путь, прошли прекрасный город Трир и повернули на север, потому как прямая дорога на Люксембург была снова забита. Мы пересекли границу около Эхтернаха и совершили марш через эту прекрасную маленькую страну до участка французской границы около Бад Мондорфа, где дивизия получила задачу организации охранения.
Далее в кампании нас направили на запад. С противником — французами — мы впервые столкнулись к югу от Эша, на подходах к линии Мажино. Темнота ночи могла быть союзником нападавших, но и верно то, что ночной бой не был одной из сильных сторон наших солдат.
Батальон нашего 371-го пехотного полка наступал к опушке небольшого леса и окопался очень близко к укреплениям линии Мажино. Французы, вероятно, опасались, что мы могли выбить их ДОТы в темноте, и они всю ночь устраивали беспокоящую и пресекающую стрельбу из пулеметов и пушек. В ранние утренние часы они, видимо, ожидали атаки, потому как они еще раз накрыли лес разъяренным градом пулеметного и артиллерийского огня.
Предыдущим вечером я только вернулся на полковой командный пункт и завалился спать в районе саперного взвода, не ожидая неприятностей. На рассвете я был внезапно разбужен низеньким, крупноватым, совершенно истеричным унтер-офицером, которого я запомнил еще в Восточной Пруссии. Он вопил: «Все потеряно, французы идут». Полуодетый, я выбежал, чтобы, по крайней мере, организовать оборону наших позиций и поднять тревогу. Обнаружил же я неземную тишину. Встающее солнце купало мирную границу в мягком свете, и нигде не было ни единого признака наступающих французов. Как оказалось, не только этот толстяк убежал — мощный артобстрел из крепостей линии Мажино, накрывший лес, в котором стоял наш ближайший пехотный батальон, заставил этих неопытных солдат поверить, что враг совсем рядом. Несколько солдат запаниковали и разбежались. С двумя отрядами из моего саперного взвода я отправился в сторону противника и чуть менее чем за час добрался до пехотного батальона, стоявшего в лесах. Нападение французов случилось только в воображении убежавших. Все это было крайне неприятно. Я не знаю, сообщали ли штабу дивизии об этом, но я думаю, что нет. К сожалению, обстрел французов нанес нам потери. Пострадал мой саперный взвод, один человек был убит.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!