Время "Ч" - Алексей Борисов

Толпа еще поругалась и поредела. Пассажиры, не попавшие субботним вечером в Домодедово, стали расползаться кто куда. Самойлов отошел подальше от источника шума и вытащил телефон. В столице уже знали, что рейс не прибыл (первый звонок он сделал, едва сойдя с трапа). На повторный вызов ответил заместитель директора агентства.

— Ну, что у тебя?

— До утра глухо.

Зам упомянул чью-то мать.

— Может, машину за тобой прислать?

— Она часов шесть будет ехать в один конец. Выйдет в лучшем случае то же на то же, — отреагировал Самойлов.

— Ладно. Бабки есть, дуй в гостиницу. Как заселишься, позвони, — принял решение руководитель операции.

У Вована Ремизова по прозвищу Перец вечер не задался. Во-первых, его «девятка» с большим трудом завелась при выезде на промысел, и он точно знал, что карбюратор давно требует ремонта, а то и замены. Во-вторых, его сожительница Сонька совершенно внезапно закатила истерику по поводу того, что ударили морозы, а ей, видите ли, холодно в китайском пуховике, взятом на вещевом рынке год назад. В-третьих, когда его тачка после напряженной борьбы всё-таки завелась и пришла в движение, дорогу ей вперед шлагбаумом гаражного кооператива перебежал кот.

Вован в принципе не считал себя суеверным человеком, однако для черных котов делал исключение. Правда, в тусклом свете фонаря было невозможно точно определить масть животного, но это и напрягало особенно сильно. В прошлый раз, когда стряслось такое, его тормознули менты и под предлогом отсутствия аптечки обобрали до нитки.

Учитывая всё вышеизложенное, Перец, пожалуй, сразу повернул бы назад. Но к тому моменту ситуация с финансами сложилась критическая. Наличных денег не осталось не то, что на новый пуховик Соньке, но даже на полноценное питание на неделю вперед. А безналичных у Перца никогда и не водилось.

Московского гуся Вован приметил не сразу. Вначале он попробовал предложить свои услуги барыне в длинной, до пят, шубе, с модным чемоданом на колесиках. Барыня, судя по ее лицу, заколебалась, но что-то ей не понравилось в наружности Перца. Этого короткого замешательства хватило, чтобы сбоку подскочил ухарь в дубленке и увел у него клиентку. Вован аж чуть не кинулся за ним выяснять отношения, но вовремя сдержался. Бормоча себе под нос самые грязные слова, он снова побрел в зал ожидания, и вот тут увидел этого деятеля с мобилой.

Деятель стоял у гигантского, во всю стену, окна, которое выходило на парковку перед аэровокзалом, и трещал по сотовому. Куртка его, с флажком какого-то государства на рукаве, была куплена явно не на толкучке, и портфельчик он держал из натуральной кожи. Такие в Романове красовались только в витрине магазина «БутикЪ» на проспекте Карла Маркса. Отоваривались там одни «новые русские» со своими женами и подругами. Перец даже не переступал порог того магазина, только мимо проезжал.

— Уважаемый, до города поедем? — вызвался Вован, едва москвич перестал болтать.

— Долго ехать? — спросил тот.

— Домчу ровно за двадцать минут прямо в центр, — заученно похвастался Ремизов. — Вам в гостиницу?

— Да.

— Можем в «Утес», классное место. Иностранцы останавливаются.

Гусь, кажется, тоже колебался. «Неужели облом?» — в отчаянии подумал Перец.

— Ладно, уговорил. Веди! — сказал москвич.

Сердце в груди у Вована подпрыгнуло от счастья.

— Пожалуйста, пожалуйста… вот дверка на улицу, — приговаривал он, указывая путь.

Серая «девятка» Вована (спасибо отцу, помог купить, когда завод еще не загнулся) была припаркована левее здания. Рядом загружались в такси другие пассажиры, не попавшие Москву из Минвод, Адлера или, быть может, солнечного Баку. Перец предупредительно распахнул перед клиентом переднюю дверцу, но тот уселся назад. Это несколько меняло планы.

Увы, делать было нечего. Вован завел тачку (на удивление сразу, что было принято им за добрый знак) и медленно двинулся вдоль парковки к выезду на пригородную трассу.

— «Спартаку» подучиться надо в футбол играть, — сказал Андрей Баринов без тени сомнения.

— Не, ну гол после рикошета в дополнительное время, в последней контратаке — это ведь чистая случайность, — возразил его водитель Сергей, стойкий болельщик «народной команды».

— Два золота подряд у «Алании» — тоже случайность? — поддел его Андрей.

— Ты за Владикавказ, что ли?

— Я за разнообразие, а в «Спартаке» пока пионерский отряд. Чудес не бывает.

— Эта «Алания» сезона через три в первой лиге будет, — заявил Сергей. — Там вон власть поменялась, сейчас они зубы на полку положат.

— Положат, и ладно. Я раньше, вообще, за киевское «Динамо» болел.

Это признание, по идее, должно было дать толчок новому витку дискуссии, однако Андрей посмотрел на часы и предложил:

— Поехали уже? Сегодня точно не прилетит. Я к дежурному ходил, он знает.

— Что ж ты раньше не сказал? Могли бы по дороге обсудить, — попенял Сергей.

— Уж больно тема интересная, — усмехнулся Андрей. — Не хотел тебя отвлекать во время вождения.

Они проторчали в аэропорту битый час. Андрей как помощник депутата Госдумы взял транспорт из гаража обладминистрации для встречи своего шефа. В связи со сложной обстановкой в стране парламент решил не уходить на каникулы, ограничившись тремя дополнительными выходными на Новый год и Рождество. Илья Вениаминович Кузин из депутатской группы «Регионы России» мог пожаловать на историческую родину еще вчера, но задержался в Москве. Согласно официальной версии, до полуночи с пятницы на субботу напряженно заседал бюджетный комитет. А на самом деле шеф устроил себе и нескольким коллегам, по его выражению, «забег в ширину». После такого события просто надо было позаботиться о здоровье.

Парламентарий честно стремился вернуться к жене и детям хотя бы вечером в субботу, но тут вмешалась погода, над которой не властны даже законодатели. Рейсы из Москвы были отменены.

Про «забег» Андрей под величайшим секретом узнал от другого помощника. Они вдвоем делили депутатскую приемную в округе, вполне доверяя друг другу. На это место Баринов угодил практически случайно. До июня девяносто шестого он был выпускающим редактором в службе новостей местной гостелерадиокомпании. Туда его позвал сам гендиректор, освежавший кадры. Прошлая творческая деятельность Андрея протекала в городских печатных изданиях, которые отличались разной степенью скандальности. Генеральный тогда решил, что его каналу не хватает живости.

С приходом молодых, раскованных сотрудников живости точно прибавилось. Чего не стало больше, так это денег. Год президентских выборов, вопреки ожиданиям, стал для большинства коллектива сезоном сплошной диеты. Пока в столичном медиа-пространстве фигурировали коробки из-под ксероксной бумаги, полные валюты21, здесь перешли на самые дешевые макароны и домашние соленья. Возможно, Андрей внял бы руководящему призыву потерпеть еще чуть-чуть, поскольку телевидение ему нравилось. Но, задерживая и без того скромную зарплату, с