Высокая ставка - Бренда Джексон

По телу пробежала дрожь, и Брук наконец заметила полотенце, которым была укрыта. Она точно знала, что его положил Айан. От мысли, что он был настолько близко от нее, все внутри сжалось.

Она хотела извиниться за то, что уснула, но, поймав взгляд Айана, словно оцепенела. Глубокие черные глаза заставили вспомнить счастливое время, время страсти. Интересно, чувствовал ли Айан то же самое?

Брук наблюдала за этими глазами, теперь они казались даже чернее, чем раньше. Гормоны, что в течение четырех лет спали, дали о себе знать: опасная теплота разливалась внизу живота, напоминая, что передней находится мужчина. Особенный мужчина.

Этот мужчина впервые показал ей, какие чувства может испытывать счастливая пара. Человек, будивший по утрам каждую частичку ее тела своими губами и руками. Не просто лучший любовник, о котором только может мечтать женщина, но и дорогой и понимающий друг.

Когда Айан неожиданно встал и направился прямиком к ней, Брук была ошарашена тем, насколько явно было заметно, что он ее хочет. Четко очерченная выпуклость на его брюках не может врать. Тело женщины моментально откликнулось. Она села на кушетке, вытянула ноги и оперлась на руки. Интересно, о чем он сейчас думает? Между ними еще много невысказанного. Некоторые вещи уже никогда не будут такими, как раньше. Но есть те, в которых они всегда будут на одной волне. Как сейчас.

Где-то глубоко в душе Брук мечтала о том, чтобы изгнать этого мужчину из своего сердца, сделать так, как поступил он. Пусть он хочет ее, желает ее — он ее не любит. Но, хвала небесам, в данный момент это никого не волновало. В данный момент Брук хотелось просто прижаться к мускулистому телу Айана, вновь почувствовать его крепкие объятия, жадные губы.

Айан остановился перед ней, и свет ламп подчеркнул смуглость его кожи, контрастирующую с белизной рубашки. Женщина изучала его широкую грудь и стройное тело, и кровь закипала в ее венах.

Она поднялась медленно, не уверенная, что ноги смогут выдержать вес тела. Но все сомнения отпали, когда она услышала сдавленный глухой стон, исходящий из груди Айана. Он вел такую же отчаянную борьбу с самим собой.

И когда Вестморленд подался вперед, стало ясно, что эту битву он проиграл и теперь подходит время искушения. Они оба были захвачены страстью. И когда их губы слились, Брук окончательно потеряла голову.

Айан целовал со всей страстностью, на которую был способен. Он так этого хотел! Ему это было просто необходимо. Четыре года не утолили назойливого голода. Брук все еще была частью его жизни, и, возможно, это будет первым шагом к тому, чтобы навсегда вычеркнуть ее. Но чем глубже проникали их языки, чем быстрее они переплетались, тем сложнее было вернуть себе ясность мысли. И когда Айан прижал к себе тело своей бывшей возлюбленной, позволяя ее рукам свободно гулять по его спине, он захотел большего. Он захотел уложить Брук на кушетку, сбросить с себя одежду, стянуть с нее купальник и овладеть ею.

И она снова будет принадлежать ему…

При мысли об этом Вестморленд резко откинул голову. Они никогда не вернут прошлое. Не все можно забыть, тем более разбитое сердце. Он любил. Любил горячо. И хотела Брук того или нет, но она разрушила это чувство.

Айан посмотрел на нее. Глазами он прикоснулся к каждой черточке лица, к которому всю жизнь будет испытывать нежность. Но не более. Он никогда не сможет вновь любить эту женщину.

— Пойдем, я провожу тебя в твой номер. — Сквозь сухой тон вежливых слов сквозило сожаление.

Брук едва кивнула, накинула на себя полотенце и послушно проследовала вместе с ним к лифту.

— Я ничуть не хотела злоупотреблять гостеприимством. — Уже в лифте к ней вернулся дар речи.

Вестморленд вновь посмотрел на нее сверху вниз. Черты его лица напряглись.

— Ты и не злоупотребила.

Почему-то Брук ему не поверила. Айан не из тех, кто что-то забывает или легко прощает.

Когда они добрались до ее номера, Айан отстранился, позволяя Брук открыть дверь. Она подумала, что сейчас он пожелает ей спокойной ночи и удалится, и сильно удивилась, когда Вестморленд взял ее за руку и повел внутрь номера, закрыв за собой дверь.

— Спрятанные в стенах видеокамеры, — пояснил Айан хриплым шепотом, прежде чем снова заключил Брук в свои объятия. Он подался вперед и еще раз поцеловал ее, теперь медленно и нежно.

Спустя мгновения его губы прокладывали путь по ее шее и щекам.

— Ты хочешь покататься со мной на лодке завтра, Брук?

— А ты сам уверен, что этого хочешь?

С минуту он молча вглядывался в ее глаза.

— Да, уверен, — наконец ответил он. — Я начинаю кое-что понимать, Брук.

— Что же?

— Отодвинуть на задний план все, что между нами было, — не самая простая задача.

— И как же ты предлагаешь поставить точку? Хочешь, чтобы я ушла?

На мгновение он уставился на нее.

— Нет. Я хочу вычеркнуть тебя из моей жизни раз и навсегда. И знаю один-единственный выход.

Женщина глубоко вздохнула. Она знала, что это был за выход, и он ей не нравился. Может быть, он и уберет ее из его жизни, но зато Айан останется навсегда в ее собственной.

Она отчаянно покачала головой.

— Это не сработает.

— Поверь мне, я знаю, что делаю.

Брук подняла голову и посмотрела ему в лицо.

— Для тебя — может быть, но для меня — никогда.

Айан наклонился к ней так близко, что их губы почти соприкасались.

— Мне будет приятно доказать тебе обратное, Брук. Даже теперь ты чувствуешь возбуждение, жар, страсть. Ты помнишь все, что между нами было, не хуже меня. Ты помнишь выходящие из-под контроля гормоны, дикие ночи, когда мы не могли дождаться занятий любовью, начиная раздевать друг друга, едва за нами закрывалась дверь.

— Айан!

— И как я брал тебя где угодно — стоя у стены, лежа на полу, на диване, исполняя все твои желания. А ты…

— Прекрати! — сказала она резко, отступая назад, чтобы сдержать дрожь внутри. — Я не позволю этому случиться вновь.

В глазах мужчины отразился вызов.

— Хорошо. — По тону было понятно, что он верит ей не больше, чем она сама. — Я зайду за тобой в полдень. До встречи, Брук.

Она кивнула, взглядом провожая Вестморленда до двери.

— У нас есть основания полагать, что один из гостей курит в номере. — Менеджер Джоан Сазерлин докладывала, сидя за столом переговоров во время очередного брифинга. — Однако мы не нашли ни единого подтверждения этому, кроме слов горничной, утверждающей, что она почувствовала запах дыма. Возможно, гость пытался скрыть, что курил, разбрызгав в помещении сильно пахнущий одеколон.