Слепой в зоне - Андрей Воронин

Трос раскачивался, Сиверова то относило метров на пять от стены, то бросало на нее. В эти мгновения он пружинисто ударялся ногами в облицованный мелкой желтой плиткой бетон, пробегал по нему несколько гигантских шагов и вновь отталкивался. Он услышал, как с сильным грохотом слетела с петель дверь, и, находясь уже где-то на уровне пятого этажа, увидел над светлым срезом стены на фоне ночного неба три головы.

Зазвучали выстрелы. Но попасть в Глеба было практически невозможно…

Сиверов посильнее оттолкнулся от стены. Даже он сам с точностью не мог определить, куда его сейчас занесет. Перед ним мелькнуло ярко горящее окно, за которым Глеб заметил стол, уставленный бутылками, блюдами, и мирно расположившихся за ним гостей. Это видение промелькнуло и исчезло. Вновь удар о стену, смягченный ногами. Еще три выстрела прозвучали сверху, и все мимо. Трос несколько раз сильно дернуло. Один из охранников в бессильной злости бросил пистолет и вцепился в трос, словно надеясь порвать руками крепкую сталь.

Еще три этажа промелькнули перед лицом Сиверова. До земли оставалось метров пять. И тут один из охранников догадался сделать то, что должен был сделать, – едва оказавшись на крыше: он выстрелил точно в узел, которым трос крепился к телевизионной антенне. Загудела трубчатая стойка, тросик, закрутившись спиралью, мелькнул в темноте. Охранник, сжимавший его руками, не удержал равновесие и с протяжным криком перевалился через бортик.

Глеб приземлился на мягкую клумбу, амортизировав удар полусогнутыми ногами. Он падал с высоты около четырех метров, но все равно, не удержав равновесия, упал на бок, откатился в сторону и тут же вскочил. Болело бедро, но не сильно, двигаться было можно. Крик падавшего с десятого этажа охранника оборвался глухим ударом. Глеб еще успел зафиксировать взглядом неподвижно лежащее на канализационном люке тело и бросился бежать. Стегнули по лицу сухие ветки кустов. Сиверов бежал быстро, но бесшумно, не оглядываясь. Уловка должна была сработать: охранники решат, что он выбежал на улицу, ведь от торца дома до нее было метров двадцать, и только потом сообразят, что он мог побежать и в соседний двор.

Сиверов, стараясь не щелкать замком, открыл свою машину, снял ее с ручного тормоза. «Вольво» плавно покатилась с горки. Впереди виднелась улица. Уже вывернув на расчерченный разметкой асфальт, Глеб плотно захлопнул дверцу и включил зажигание. Автомобиль влился в поток других автомашин, идущих по проспекту Мира. Двое охранников, тяжело дыша, стояли на краю тротуара, не понимая, как и куда мог так быстро исчезнуть убийца их хозяина.

Сиверов проехал несколько кварталов, притормозил, заметив свободное место у тротуара, заглушил двигатель и откинулся на спинку сиденья.

"Все. К черту работу! Я должен отдохнуть. Сегодня сумел перехитрить охрану Лимончика, виртуозно провел операцию по его ликвидации. Но ради чего? Ради того. чтобы спасти задницы нескольких чиновников, чьи имена знает вся Россия?

Они тихо покинут свои насиженные места после выборов, о них немного посудачат в газетах, и они получат то, к чему стремились, – спокойную жизнь, богатую и сытую. Не хочется видеть всего этого. Забыть, отдохнуть, уехать в Париж, пожить там с Ириной недельку, две, три, месяц…" Сиверов нервно курил и смотрел, как тонкой струйкой дым уплывает в приоткрытое окошко автомобиля, растворяется в ночной суете города.

Глеб и не подозревал, что обоими выстрелами в доме на проспекте Мира он, сам того не желая, спутал карты атомным лоббистам США, задумавшим взорвать одну из ядерных станций российского производства. Да, он спутал карты, но кроме Лимончика у тех был и запасной вариант с банкиром Аркадием Геннадьевичем Шанкуровым. Правда, прежде чем воспользоваться им, следовало банкира раскрутить. Полковник же Сазонов, благодаря женщине, подосланной к нему, уже сделал свой выбор…

А пока Глеба ожидал Париж.

Париж! Париж! Он никогда не предстает перед тобой таким, каким ты его себе представлял. Глеб Сиверов много раз бывал во Франции, но всегда проездом, задерживаясь в столице ненадолго. Впереди его неизменно ожидали неотложные дела, каждый раз он оказывался чем-то занят, озабочен. Ради самого себя Глеб никогда бы не стал подыскивать время, для него отдыхом было бы и просто ничего не делать, за пару дней он мог восстановить потраченные силы, но отказать любимой женщине в том, о чем она уже не однажды просила его, Глеб не мог. И вот весной 1996 года Глеб поехал в Париж вместе с Ириной Быстрицкой. Поехал не для того, чтобы выполнить очередное ответственное задание, кого-то отыскать, убить еще одного мерзавца, скрывшегося из страны, вернуть похищенные драгоценности, добыть бесценные сведения, а лишь для того, чтобы отдохнуть, чтобы надышаться прозрачным дурманящим воздухом одной из великолепнейших столиц Европы. Самое главное, самое приятное – на этот раз ему никуда не требовалось спешить, не было назначено ни одной встречи, и о поездке Глеба Сиверова во Францию знал лишь генерал ФСБ Судаков. Перед отъездом Глеб с ним встретился, и они полтора часа гуляли по весеннему вечернему парку, беседовали. Генерал благодарил за работу, которую проделал агент по кличке Слепой.

Разговор, несмотря на спокойный тон генерала, на выдержанные ответы Глеба Сиверова, напоминал беседу двух игроков за карточным столом. Они могут высказывать друг другу самые безобидные вещи, но за масками на лицах нет-нет да и проступит напряжение – в банке-то огромные деньги, и каждый из сидящих за столом намерен выиграть их – иначе зачем тогда брать карты в руки? За каждой необязательной фразой стоит скрытый смысл, о нем может догадаться только тот, кто сам одержим желанием играть и выиграть…

Генерал Судаков и Глеб неторопливо брели по аллейке, и высокий чин ФСБ не мог отделаться от чувства, что Сиверов все-таки чужой их системе человек, хоть и оказал спецслужбе столько неоценимых услуг.

– Ты, наверное, сильно устал? – спросил генерал.

– В общем-то, да, – Глеб кивнул, а затем пожал широкими плечами.

– Может быть, тебе поехать куда-нибудь отдохнуть? – генерал прощупывал желание Глеба поработать.

– Об этом, если честно признаться, я и хотел с вами поговорить.

– Ну что ж, я не против. Никаких экстренных дел нет… – генерал смотрел на играющих на берегу пруда ребятишек. – Если хочешь – отдохни. Тем более, думаю, тебе это необходимо.

– Да, необходимо. Я немного издергался, стал очень уж нервным. Слишком многих начал подозревать, во всех вижу врагов.

– Надеюсь, во мне врага не видишь? – натужно улыбнулся генерал и его лицо приобрело болезненное выражение. – Ты же сказал – во всех…

– Вам так хотелось бы? – ушел от прямого ответа Глеб Сиверов.

– Твоим врагам завидовать не приходится.

– У меня нет настоящих врагов, – Глеб остановился, чтобы застегнуть куртку – подул свежий ветер, такой не похожий на обычный городской, казалось, это он принес сюда, в парк, прозрачный ультрамарин раннего вечера.