Симоно-Савловск - Дмитрий Маркевич

хорошая девочка? Кто самая пушистая, самая мурмурыстая? Кто моя котенька? Вот ты жопа! А ну не кусь. Не кусь, я сказала. Стыдно? Стыдно, да? Ну чего смотришь глазами наглыми? Не надо мне уже руку лизать. Ах ты, сучка! Опять? Голову тебе открутить?

Потирая руку, девочка поднимается и смотрится за стену.

— Ну ладно, все равно поймаю и когти… Ой!

Не успев договорить, Ира убегает. Из камышей, кряхтя и чертыхаясь, выходит мужчина средних лет в синем трико, тельняшке и фланелевой рубахе. На ногах шлепанцы. Багровое от напряжения лицо напоминает маску тибетского демона, которому пришлось много лет бухать.

— Слышь, девку тут не видел?

Сидящий на диване показывает рукой в сторону.

— А что, ответить не судьба? Ты рыба, что ли? — не дождавшись ответа и на этот вопрос, красномордый подходит ближе, видит портфель, останавливается. — Так вы из комиссии?

Немного подумав, мужчина на диване кивает.

— А вы не знаете, когда уже нас сносить будут? — мужик потирает проплешину. — Этим то повезло, по двухкомнатной за халупу выдали. А у нас, считай, тот же район, водопровод общий, все равно же сносить надо будет, да?

Мужчина на диване пожимает плечами, возвращается к чтиву. Красномордый мнется с ноги на ногу, потом направляется в указанную сторону, скрывается в темноте. Несколько минут тишину среди останков частного сектора нарушает лишь треск насекомых. Но внезапно он тонет в матерном оре, топоте, детском визге. На тронутую лунным светом поляну перед развалинами выбегает Ира, за ней гонится красномордый мужик. Девочка пытается спрятаться за стеной, преследователь же с диким криком хватается за ногу и валится на землю.

— Ай, блядь! — красномордый с рычанием выдергивает из ступни гвоздь, прошивший насквозь хлипкую резиновую подошву. На пальцах остается кровь. — Я ж тебя поймаю, голову тебе откручу, скотина. Из-за тебя ногу проткнул.

Попытка подняться заканчивается провалом. Красномордый, подползает к стене, тяжело дыша, прислоняется к ней спиной, закрывает глаза. Девочка выглядывает из-за своего укрытия.

— Поймаю, голову откручу, — шепчет раненый.

— Я котеньку ловила, — лепечет Ира.

— И ей голову откручу. Если от столбняка раньше не сдохну.

— Не сдохнешь, — сидящий не отрывает взгляда от книги. — Ты привитый.

— А ты, блядь, откуда такой умный? Ты, сука, фельдшер что ли?

— Я много чего знаю. Побольше фельдшера.

Красномордый с досадой сопит, но не пытается встать. Бессильно сжимает в руке поднятый с земли кусок бетона с торчащим обломком арматуры.

— Не знаешь ты ни хера, — звучит, наконец, вердикт.

— Ага, — все так же, не прекращая читать, бормочет мужчина. — И про Леху, Славика и Тимура ничего не знаю. И про то, как они в «точку» играли тоже.

— Какую точку? Ты откуда это…

Красномордый хмурится, открывает и закрывает рот, как рыба, брошенная в раковину.

— Играли три друга в «точку». Прибили баскетбольное кольцо к дереву и кидали туда мяч. Если один попал, то другой должен бросок повторить, с того же самого места. Все лето так играли, каждый вечер. Тимур вообще попасть не мог, даже первым, борьба шла между двумя другими парнями. И хоть Славик попадал часто, Лехе удавалось кинуть так же. И вот однажды Славик придумал повернуться спиной и бросить, не глядя. Попал. Леха сказал, что так нечестно, но делать нечего, попробовал повторить. Не получилось. Больше тем летом в «точку» они не играли. А осенью Тимура в армию забрали. Вернулся он через два года, с инвалидностью третьей степени. Пить стал. С друзьями больше не общался. А вот Славик с Лехой и пили, и общались. Сначала Славик в ПТУ пошел на токаря, а Леха за ним. Славик наколку с именем на руке выбил, а Леха следом. Славик на Ленке женился, а Леха ей еще за месяц до свадьбы, не глядя, забросил. Славик, когда узнал, пошел в гараж…

— Ирка, — глухо рычит красномордый. — Что стоишь? Домой сгоняй, по-быстрому. Водки принеси, рану прочищу. Она под…

— Да знаю я. — девочка шмыгает носом и скрывается в камышах.

— Ты, блядь, откуда такой умный? — тихо и устало спрашивает мужик.

— Местный житель.

— Не видел я тебя.

— Ну вот теперь видишь.

— Про что еще расскажешь?

Мужчина на диване вздыхает, пролистывает несколько страниц, закрывает книгу. Внимательно смотрит на сидящего.

— А про что тебе рассказать? Про Борьку, Петьку, Ксюху, Николая Иваныча, двух забулдыг неместных и трехлитрушку метилового спирта? Про трех пацанов Тереховых, которые со старшаками пошли в недострой играть и один слишком хорошо спрятался? Про Клаву, которая всех родных пережила, потому что спала дальше всех от печки? Нет у меня для тебя историй на ночь. Разве что, про кварц.

Раненый отрывается от изучения своей ноги.

— Что за кварц?

— Совсем темный? Кремния диоксид. Ну, или горный хрусталь, в нашем случае. Жил-был мальчик. И ничего хорошего вокруг него не происходило. Да и какая радость может прийти из камышей, грязи, да мусорной свалки в овраге. Пошел он как-то накопать червей для рыбалки, ткнул лопатой, и чего-то стукнуло. Порылся-порылся, достал из земли коробку, а в ней кусок кварца. Здоровый такой. Ну, то есть, он, конечно, не в курсе был, как эта хрень называется, но батя потом объяснил, что кварц. И оказалось, что внутри кристалла много всего интересного. Солнце там живет, и радуга, и еще какие-то огоньки. Посмотришь сквозь него на камыши, а там таинственный лес. Посмотришь на овраг, а там не мусор, самоцветы одни. Стремноватые, чего скрывать, но самоцветы. Даже ночью можно было с камнем играть. Главное, свечку зажечь. И вот синий самолетик…

— Зеленый.

— Я историю рассказываю или ты? Синий самолетик казался огромным. Хотя, и с зеленым так же получилось бы. А потом прошло время, и камыши какие-то мелкие и нестрашные стали. Да и к грязи попривык. Ну грязь, и что? Везде она. А помои в овраг всегда сливали, куда их еще девать? Летчики и солдатики в книжках остались, зараза пятиэтажная до самого дома Тереховых дошла. Жили в пятиэтажках пацаны побогаче, было у них, что выменять. Вот кварц и ушел. Даже и не знаю…

Звучно шлепая кроссовками, на поляну возвращается Ира. В руках пластмассовая бутылочка. Девочка подходит к раненому и протягивает спирт.

— Сказали, домой валить.

Красномордый льет чуток на ладонь, протирает ступню, морщится.

— Пойдем, сейчас. Встать надо. Подожди минуту.

Ира вприпрыжку скачет к горе мусора, достает оттуда телефонную трубку с обрывком шнура.

— Аллоу, — томно тянет девочка. — Кто говорит?

Никто не отвечает, и потеряв интерес, Ира бросает трубку обратно, поднимает ракетку. Игра с камешком продолжается.

— Знаешь, что, житель местный? — язвительно бросает собеседнику красномордый.