Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916 - Александр Петрович Извольский

оживить чувство недоброжелательства, которое царь питал к Англии, и что он пользовался всяким удобным случаем, чтобы вызвать сближение между Англией и Японией.

Ничто не может быть более поучительным в этом отношении, как секретные телеграммы, которыми обменивались оба императора и которые были найдены русским революционным правительством в архивах Царского Села и опубликованы по его распоряжению в русской и иностранной периодической печати[2].

Так, например, по поводу инцидента у Доггер-банки он телеграфировал императору Николаю 30 октября, то есть уже тогда, когда не оставалось никаких сомнений в отсутствии японских миноносцев в Северном море:

«Узнал из частного источника, что рыбаки из Халла уже признали, что они заметили иностранные военные суда, не принадлежащие к их рыбачьей флотилии. Таким образом, это событие является нечестной игрой. Я полагаю, что британское посольство в Петербурге должно знать об этом, тогда как новости скрываются от британской общественности из страха обвинения».

Когда не было удобного случая, подобного этому, кайзер с величайшей заботой собирал и сообщал императору Николаю всякого рода слухи и сплетни, рассчитанные на то, чтобы увеличить нерасположение его к Англии; Вильгельм не стеснялся даже фабриковать ложные известия, когда это казалось ему выгодным.

Позвольте привести, например, его телеграмму от 15 ноября:

«Из достоверного источника в Индии я получил секретное извещение о том, что так называемая экспедиция в Тибет на самом деле подготовляется для Афганистана. Целью является раз и навсегда подчинить эту страну британскому влиянию и, если возможно, прямому сюзеренитету. Экспедиция отправляется в конце этого месяца. Один из германских подданных, директор оружейного завода Эмира, убит, в качестве „предисловия“ к этому действию».

На самом деле об «английской экспедиции в Афганистан» было сообщено в английской прессе в самом начале месяца, и это была политическая миссия в Кабул, которая оставалась там в течение всего нескольких недель.

И разве следующая телеграмма кайзера, датированная 19 ноября, не является вероломным советом? Несмотря на значительный объем, ее следует привести полностью.

«Ламбсдорф[3] отправляется сегодня вечером с письмом. Мое сообщение относительно Индии, изложенное в последней телеграмме, согласуется с содержанием речи лор да Селборна, который коснулся афганского вопроса. Я узнал из достоверного частного источника, что токийские власти озабочены перспективами войны. Они выражают свое недоумение по поводу отсутствия ощутительного успеха под Ляояном, отмечая громадные потери людьми, ввиду чего они не располагали свежими резервами. Постоянное поступление свежих батальонов из России является для них совершенно неожиданными, так как они никогда не думали, что Сибирская железная дорога способна осуществлять перевозку столь успешно. Вследствие этого они начинают понимать, что хотя они и располагают кадрами, главным образом офицерскими, но твоя армия ежедневно возрастает и по количеству, и по силе и что чаша весов войны медленно, но верно поворачивается против них. Один японский генерал сказал крылатое выражение: „Ту кашу, которую мы заварили, мы сами же должны будем теперь расхлебывать“. Мои подозрения, что японцы тайно пытаются привлечь некоторые державы к посредничеству, ввиду того что они теперь достигли вершины успеха, оказываются правильными. Лансдоун запросил Хаяси сообщить Англии условия, на которых Япония считала бы возможным заключить мир. Из Токио они были сообщены, но оказались настолько нелепыми, что даже отважный Лансдоун счел их слишком невыполнимыми и поторопил Хаяси сообщить об этом в Токио. Когда там сделали недовольное лицо, Лансдоун прибавил: „Конечно, Англия приложит все усилия, чтобы варварская Россия была изгнана из Маньчжурии, Кореи и т. д., то есть фактически Япония может получить все, что она пожелает“. Такова точка зрения Англии в то время, когда она говорит о дружбе и дружеском посредничестве. Франция, как я слышал от японцев, уже осведомлена об этих планах и, конечно, является сторонницей такого предложения, принимая, как это и следует согласно нового „сердечного согласия“, сторону Англии. Они предполагают предложить тебе кусок Персии, в качестве компенсации, конечно, в достаточном расстоянии от берега Персидского залива — это само собой разумеется, — который Англия сама предполагает аннексировать, боясь, что ты сможешь продвинуться к теплому морю, которое должно принадлежать тебе по праву, так как Персия неизбежно должна попасть под контроль и управление России. Вероятно, твои дипломаты сообщат тебе об этом раньше, но несмотря на это я считаю своим долгом известить тебя о том, что мне известно, и обо всем, что мною получается из совершенно достоверного источника. Слова Лансдоуна совершенно совпадают с этими сведениями. Таким образом, ты можешь видеть, что будущее твоей армии благоприятно, и ты сможешь скоро оказаться в состоянии опрокинуть твоих врагов. Да даст тебе Бог полный успех, а я продолжу свою бдительность в твою пользу. Наилучшие пожелания Алисе.

Вилли».

В этой телеграмме германский император, очевидно, не только стремится восстановить царя против Англии, но даже пытается поселить сомнение в нем относительно лояльности Франции. Другие телеграммы обнаруживают подобные же попытки в этом же направлении.

В одной из них он сообщает о намечающемся плане со стороны Англии и Франции «возродить прежнюю крымскую комбинацию», в другой он обвиняет Францию, которая «совершенно откровенно покинула Россию во время войны, тогда как Германия помогает России всеми возможными способами».

Телеграфная корреспонденция между двумя государями дает возможность проследить день за днем возрастающие усилия императора Вильгельма склонить царя к осуществлению его проекта образования антибританского союза. Несчастный оборот военных событий предрасполагал Николая II относиться с доверием к своему кузену, который имел возможность показать свои карты достаточно полно, вплоть до предложения заключить договор между Россией, Германией и Францией, долженствующий «положить конец английской и японской наглости».

Но в тот самый момент, когда кайзер думал, что он достиг своей цели, наметилось серьезное расхождение между ними: германский император настаивал на немедленном подписании договора с Россией без предварительного осведомления Франции, которая должна была присоединиться позже; царь категорически отказался дать свое согласие на это из чувства лояльности и расположения по отношению к Франции.

Следующая телеграмма, адресованная им германскому императору 23 ноября 1904 года, показывает эти его отношения к Франции:

«Прежде чем подписать предполагаемый договор, я считаю необходимым представить его на рассмотрение Франции; за то время, пока он не будет подписан, каждый может внести известные изменения в детали текста, и после того, как он будет одобрен нами двумя, можно попытаться настоять перед Францией на подписании договора. С этой стороны можно ожидать неудачи, но тем не менее я прошу твоего согласия познакомить французское правительство с этим проектом и после получения от него ответа осведомить тебя о нем по телеграфу».

Теперь совершенно ясна мысль кайзера «принудить Францию подписать договор», так