Будь со мной - Виктория Горкушенко

мысль, что вся твоя работа заключается в съеме девушек, — Алиса снова отпила из бокала. — Но ты не похож на альфонса, поэтому я отмела эту мысль.

Я усмехнулся.

— Спасибо, наверное.

— Если серьезно, то я приятно удивлена. Изначально я восприняла тебя как поверхностного бабника. Но ты приятно меня удивил. Ты умен и явно умеешь зарабатывать на своих знаниях, а также ты галантен и заботлив. У тебя есть все задатки хорошего парня.

Пф. Думаю, три сотни девушек с тобой бы не согласились, Рыжуля.

Но вместо этого я ответил:

— Рад, что ты так думаешь. Что касается увлечений, то у меня одно увлечение и это спорт. До смерти родителей была еще рыбалка и походы, но сейчас, без папы, это теряет смысл, — горестно закончил я.

Не хотел открывать ей грустную часть моей жизни, но это вырвалось как-то само собой. С ней легко говорить. Возможно, это потому, что она психолог, и умеет нажимать на нужные кнопки.

— Почему ты думаешь, что это не имеет смысла теперь. Если бы ты сходил на рыбалку или в поход, это бы возродило хорошие воспоминания. Разве это плохо? — она доела свое блюдо, поэтому просто скрестила руки и положила на них подбородок.

— Но за хорошими воспоминаниями, придет и мрачное осознание, что все это в прошлом.

— Значит, нужно бежать от всего хорошего, что было у тебя до смерти родителей и избегать любого воспоминания о них? Пока ты помнишь их, они живы. Вот здесь, — она приложила руку к сердцу. — Не нужно бежать от своих чувств.

— Ты решила свои психологические примочки опробовать на мне, а? — полушутя спросил я.

— Нет, просто мне грустно от того, что ты отказываешься от того, что тебе действительно нравилось лишь потому, что вместе с этим придут воспоминания о близком человеке. Раздели эти воспоминания с кем-то, проживи их заново.

Ее голубые глаза искрились в свете свечей.

Такая красивая, и такая милая.

Жаль, что я эмоциональный инвалид и не способен на какие-либо чувства. По крайней мере к девушке.

— Я подумаю об этом на досуге.

Глава 4

Алиса

Я не ожидала такого размаха свидания. Думала, это будет просто поездка в ресторан и второсортные подкаты от Кира, но он действительно удивил меня. В нем скрывается гораздо больше, чем Казанова-весельчак. Это маска, теперь я это знаю. В его прошлом есть какие-то темные пятна, из-за которых он такой, какой есть. Но я не хочу в этом копаться, если он сам мне не откроется.

Мы подъехали в моему дому, и я развернулась к Киру.

— Спасибо за этот вечер. Я хорошо провела время, — сказала я с улыбкой.

— Я тоже, — он взял мою левую руку в свои и внимательно посмотрел на меня. — Встретишься со мной еще раз?

— Конечно. На тренировке в зале обязательно встретимся, — пошутила я.

Он усмехнулся.

— Я не об этом, Лисенок.

— Эй! Так меня только папа называет, — возмутилась я.

— А теперь еще и я, — ничуть не смутился он и улыбнулся. — Мне понравилось. Лучше, чем Рыжуля. Ласковее, — Кир провел левой рукой по моей щеке.

— Хочешь быть ласковым со мной? — я невольно прижалась щекой к его руке.

— Ты пробуждаешь лучшее во мне.

А потом он мягко притянул меня за шею к себе и поцеловал, и я это позволила. Сердце отбивало чечетку, пока этот красивый мужчина овладевал моими губами, нежно, но настойчиво. Я лизнула его нижнюю губу, давая зеленый свет для большего. За долю секунды он понял намек и наши языки сплелись в страстном танце. Кир отодвинул свое сидение и, схватив меня за талию, перекинул через ручник, усаживая к себе на колени. Я выронила свой клатч куда-то на пол, но мне было абсолютно плевать.

Я поблагодарила вселенную, что на моем шелковом платье был глубокий разрез.

Он крепко удерживал меня за талию одной рукой, в то время как вторая блуждала по моему оголенному бедру. Как только он сжал мою задницу я застонала.

— Черт, Лисенок. Ты даже трусики не надела? — прохрипел он, когда не наткнулся на преграду рукой.

Я откинула голову назад, чтобы открыть ему доступ к шее.

— Это платье не предполагает белья. Оно выделялось бы на шелковом материале, — прошептала я с придыханием.

— Даже не знаю, поблагодарить ли тебя за то, что ты такая сексуальная или отшлепать за то, что на тебе в ноябре лишь платье, босоножки и тонкое пальто, — сказал он и поцеловал мое горло.

— Если я могу на это повлиять, то мой выбор — благодарность.

Он зарычал.

— Идеальная. Ты просто идеальная.

Я ерзала на его твердом члене своей киской в поисках облегчения. И он сжалился надо мной, переместив руку с задницы на клитор.

Кир издал протяжный стон.

— Такая влажная, такая горячая.

Он ласкал меня двумя пальцами и продолжал вести дорожку поцелуев вдоль моей шеи к груди.

— Так сладко пахнешь. Хочется тебя и трахнуть, и съесть, и запереть где-нибудь, чтобы в любой момент вдохнуть твою сладость.

Кир приподнял меня, вытянул два пальца вверх подо мной и сказал:

— Давай, милая. Оседлай мои пальцы, — он шлепнул меня по заднице, от чего моя киска сжалась.

К моему стыду, у меня даже мысли не возникло запротестовать. А ведь мы в машине под моими окнами. Завтра я скорее всего умру от позора из-за своей развратности, но сегодня мой разум украл Кир. И я одним движением насадилась на его пальцы со сладким стоном.

— Да, вот так, Рыжуля. Покажи мне, как ты удовлетворяешь себя, — подбадривал он.

Я начала скакать на его пальцах, словно я мартовская кошка. А он в свою очередь задрал повыше мое платье и наблюдал, как его пальцы исчезают в моей киске. Затем Кир потянул пальцы на себя, и они стали тереться о переднюю стеночку так восхитительно, что я не смогла сдержать стон.

— Да-а-а, — кричала я.

— Кончай, — приказал Кир, и я как послушная девочка рассыпалась на миллион осколков в его руках и на его пальцах.

Я замерла на нем и уткнулась лицом в его плечо, пытаясь отдышаться. Он снова немного приподнял меня и медленно вытащил свои пальцы, размазывая влагу по моим чувствительным складочкам. А затем ввел меня в шок, облизав свои пальцы.

— Такая же вкусная, как я и представлял, — довольно заявил он, а затем посмотрел на время на приборной панели. — Уже поздно, тебе нужно возвращаться домой.

Я приподняла брови. Потому что… серьезно? Мне 30 лет, мы в самом разгаре интимного момента,