Чужой мир - Анастасия Медведева

Но теперь, глядя на этого холёного «прожигателя жизни», я с трудом представляла, как Таня вообще смогла создать из него Охотника?.. На это и впрямь нужен был талант…

– Яра, – позвал меня Кир, и я послушно прошла к своему темноволосому, позволяя взять меня за руку.

– Так тебя зовут Яра? – с лёгкой усмешкой напоследок спросил Антон. – А меня…

– Я знаю, как тебя зовут, – перебила его я, – Антон Белов. Сын депутата Госдумы. Восемнадцать лет. Диагноз на момент обнаружения членами Организации – лёгкая форма амнезии. Способность – поглощать чужой дар.

– А ты подготовилась, – усмехнулся Антон.

– О, да. Я подготовилась, – без эмоций ответила я и вышла из кухни.

Мы молча поднялись на третий этаж, но, когда дошли до двери в библиотеку, я не выдержала и остановилась:

– Зачем ты вышел к нему? Ведь ты сам говорил, что тебе нельзя с ним контактировать!

– Я следовал их правилам, пока тебя держали в штабе, – ответил темноволосый, – не вижу смысла продолжать это сейчас, когда ты рядом.

Я нахмурилась.

– Я вновь поеду в штаб завтра – на допрос к уникуму, чувствующему правду.

– Ты никуда завтра не поедешь, – спокойно отрезал Кир.

– Поеду, – по слогам произнесла я, теряясь от его странного поведения, – у нас с Эльзой есть план…

– Яра…

– Кир, я – не Таня, – серьёзно сказала я, посмотрев ему в глаза.

– Я это помню, – ответил темноволосый, глядя на меня тяжёлым взглядом.

Я промолчала, но внутренне не согласилась: слишком хорошо помнила, как он общался с черноволосой нимфой – он буквально контролировал каждый её шаг.

Со мной так не получится.

И чем скорее он это поймёт, тем лучше – для нас обоих…

Кир обошёл меня и открыл дверь в библиотеку. Чувствую, с этим у нас возникнут проблемы…

– Ну, хвала небесам, – фыркнула Ана, сидевшая в кресле, закинув ноги на подлокотник. – Мы уж думали – не дождёмся.

– Ладно, не цепляйся к ним, – отмахнулась Лена, которая, впрочем, тоже не скрывала усмешки на губах.

Я обвела взглядом всю нашу честную компанию и остановилась на Максе, стоявшем в углу.

– Привет, – сказала ему.

Светловолосый паренёк лет четырнадцати, одетый в серую толстовку с капюшоном, коротко кивнул, разглядывая меня с не меньшим интересом, чем я его. Вблизи я увидела, что его волосы были высветлены краской, а глаза имели странный, металлический оттенок серого… Макс был очень худым – даже на первый взгляд, – и слегка горбатился, но это, скорее, от его прошлого образа жизни: насколько я поняла, до встречи с агентами Организации, он был бездомным…

– Мне сказали, в будущем мы были на одной стороне, – глухим, немного хрипловатым голосом сказал Макс, и, кажется, я впервые услышала его речь…

– В будущем мы были командой, – кивнула я. – И доверяли друг другу.

– Как можно доверять хамелеону? – задал вопрос Макс.

Вполне логичный себе вопрос…

– Вот и в штабе думают так же, – протянула я, проходя к свободному креслу.

– Макс, мы уже говорили об этом, – подала голос Майя.

– Я знаю, что ты заступалась за меня. И что ты была единственной, кто уверял всех, что я – не Охотник, – игнорируя дочь нашей начальницы, сказал Макс; я кивнула, а он продолжил. – Это значит, что будущее, которое ты видишь, – не вымысел.

– Нет, не вымысел, – вновь кивнула я. – И вижу его не только я. Точнее – не столько я. Это способность Саши.

– Суть не в этом, – Алекс вышел вперёд, убирая руки в карманы. – Если будущее изменилось – это не значит, что угроза уменьшилась. Она могла переоформиться в нечто иное. Закон равновесия.

Я сжала ладони в кулаки, глядя на него внимательным, сосредоточенным взглядом. Я тоже думала об этом. И не раз. Поэтому, первым делом, узнав о том, что еду в особняк – спросила о снах Сашеньки. Но если до этого она видела только смерти и появления новых уникумов, то это значит, что новую угрозу она могла и не увидеть…

– Ты говоришь о Тане, – негромко сказала я, через силу выговаривая её имя вслух.

– Они не ищут её, – сказал Ян, стоявший у книжных полок с каким-то древним томиком в руках.

– Совсем?! – изумилась я.

– Вообще. Никак. Даже пальцем не шевелят, – подпиливая ноготок, сказала Ана, затем посмотрела на меня. – Не скажешь – почему?

– Но я… – я нахмурилась и замолчала.

Я рассказала об опасности присутствия Тани на свободе раз пятьдесят – не меньше. Несколько раз перечислила все её уловки и возможности. Давила на то, как много она узнала о секретах Организации…

ЧЁРТ!

Я открыла рот и уставилась на противоположную стену.

– Мысль пошла, – прокомментировал Алекс.

– Что там у тебя? – Лена подошла ко мне, останавливаясь прямо перед креслом.

– Я сама навела их на мысль, что знаю об Организации нечто такое, чего мне знать не полагается… – медленно проговорила я, собирая все мысли воедино.

– Ещё раз, для тех, кто пилил ноготь, – попросила Ана, откидываясь спиной на противоположный подлокотник.

– Я предупредила их о том, что ты сказала мне в тот день, – я посмотрела на Лену. – Что Таня спокойно могла пробраться в любой из кабинетов и ознакомиться с некоей закрытой информацией… выставляющей Организацию в не лучшем свете.

– Ты пыталась вывести их на мысль о её мести? – начиная понимать меня, протянула Лена. – Вот чёрт…

– Что происходит? – нахмурился Алекс.

– Нашему «начальству» проще поверить, что в заговоре участвуем все мы, чем в то, что Яра не знает той информации, которую обнаружила Таня, – негромко сказал Ян, убирая книгу на полку.

– Они думают, что Таня в сговоре с нами? – Ана выпрямилась в кресле. – Что за чушь?!

– Они не знают, что думать. Они напуганы, – сосредоточенно глядя на брата, сказала Лена, – а памятуя о том параноике, что стоит во главе Организации… короче, нам уже приписали все грехи мира, будьте уверены.

– И кто тебя за язык тянул?! – Ана прожгла меня взглядом.

– Прости, что я всеми доступными мне способами пыталась объяснить взрослым людям, насколько опасна психически нездоровая девица, умеющая расщепляться и сводить с ума вполне себе адекватных уникумов, – я смерила её красноречивым взглядом.

– Значит, выход только один, – прозвенел в тишине голос Майи.

– Бежать из этого особняка, пока нас не посадили в клетку? – Ана подняла бровь.

– Отправиться завтра на допрос.

Все обернулись к Киру – но он смотрел только на меня.