Всё включено. Пули тоже - Олег Асфаров

Теперь уже взял паузу незнакомый мне Петр Васильевич.

– Вы о чем? Какие ребята? Я сейчас о вас говорю, Александр Юрьевич!

– Обо мне? Уж я-то точно не ссорился с вашим сыном! Мы просто отказались на него работать, вот и все. Найдет других. Сергей с этим справится. До свидания.

– Одну минутку, Александр Юрьевич.

Отец Эдика вложил в эту фразу столько значительности, что я невольно придержал палец на кнопке отбоя.

– Я бы мог сделать так, что моего сына будут охранять офицеры ФСО, но для этого нужно некоторое время. Звонки, согласования, и так далее. А мое время – это действительно время, это даже не деньги.

Голос говорившего был достаточно убедительным. Я понял, что Петр Васильевич не врет.

– Вы мне подходите. Вы оба местные, вы оба на пенсии, вы оба служили в милиции.

– Большое спасибо, Петр Васильевич, но я уже сообщил вам…эээ… нашу с напарником точку зрения.

– Да не будь ты сукой, Саня, – вдруг устало сказал Петр Васильевич. – Пойми меня правильно. Если Эдуард там что-то наговорил, не обращай на это внимания. Молод он еще. Ты же сам отец, наверное, все прекрасно понимаешь. И я волнуюсь за сына. Серега, конечно, парень хваткий, но он не владеет обстановкой. Кавказ – это не Москва. – Петр Васильевич вздохнул. – Соглашайтесь. Сергей позвонит днем.

В трубке раздались гудки отбоя.

* * *

Для всей нашей веселой компании пришлось нанимать «Газель». В нее набросали кучу всяких сумок и рюкзаков чуть ли не до самого потолка. Было такое впечатление, что мы собрались провести в горах не меньше полугода. Но все оказалось гораздо проще. Дело было в том, что Эдуард Петрович не собирался кушать на природе стандартный «завтрак туриста». Ему подавай мраморную консервированную телятину и копченых омаров. В сумках были еще какие-то деликатесы, но я не запомнил их названий. Меня поразило обязательное наличие именно мраморной телятины. Надо же… И еще у нас была переносная мини-сауна для одного человека. Для кого именно – догадаться было нетрудно. Все это мне рассказал при погрузке здоровый амбал Витя, который совмещал сразу две обязанности – повара и охранника.

Практически вся ресторанная компания была в сборе. Молчаливый сынок миллионера, умеющий каким-то особенным образом смотреть сквозь собеседника, три охранника, Сергей, Вовка и я.

Мы кое-как расселись, и тяжело груженная машина покатилась по направлению к Главному Кавказскому хребту.

Описывать горы я не буду. Я не умею. Лучше прочитать об этом у Лермонтова. Скажу лишь одно – горы любого человека заставят задуматься о вечности. И о своей собственной ничтожности. Даже море так не угнетает нас. Возможно, это происходит потому, что мы не рыбы, и нам даже в голову не придет соревноваться с рыбами. Мы сразу понимаем, что море – это не человеческая стихия. Жить там невозможно, и нас туда не тянет.

Горы – другое дело. Мы смотрим на них и понимаем, что смотрим на историю. Очертания пиков практически не меняются сотни лет. Гигантские вершины самыми причудливыми очертаниями врезаются в небо. И камни молчаливо усмехаются тебе прямо в лицо. Ну что, сможешь, спрашивают они. Сможешь ли ты, муравей, забраться сюда? Без вертолетов и самолетов, без веревок, карабинов и страховок, рассчитывая только на свою силу рук и ног? Сможешь, червяк? И ты с холодеющим сердцем понимаешь, что никто не сможет. Никто в этом мире.

Лично меня горы дисциплинируют.

В Верхнем Баксане мы свернули и, проехав пару километров по грунтовке, остановились перед висячим мостиком. Бурная речка глухо шумела в неглубоком каменистом овраге, заросшем орехом и можжевельником. Возле моста уже стоял автобус с туристами. Дальше до базы надо было идти пешком. Туристы быстро и весело выгружали свои вещи. Бородатые ребята с собранными на затылке волосами галантно предлагали свои услуги дамам, мужественно хватаясь за их рюкзачки. Я присмотрелся. Обычная молодежная компания, симпатичные и привлекательные рожицы, немного непривычный для Кавказа окающий и слегка протяжный выговор, смех и шутки. А вот в сторонке деловито собираются бывалые. Три парня и одна девушка, сухощавая и некрасивая, в ношеной и удобной одежде, молча готовили свои огромные рюкзаки для переноски. До лагеря было около пяти километров, и их надо было преодолевать пешком.

Должно быть, наша экспедиция произвела несколько странное впечатление, потому что все замолчали и принялись нас рассматривать. Эдуард Петрович стоял, засунув руки в карманы, в дорогой яркой экипировке, наверняка купленной где-нибудь во Франции, и щурился, разглядывая холмы, покрытые буковым лесом. За холмами в голубоватой дымке поднималась громада Кавказского хребта. Три охранника-амбала нагружались вещами, словно вьючные верблюды. Сергей взял вещей поменьше. Я повел плечами, ощупал лямки рюкзака, висевшего за плечами, по привычке подпрыгнул несколько раз и оглянулся. Вовка в потертом камуфляже стоял рядом.

К Эдуарду Петровичу подошла миленькая стройная блондинка в красной курточке.

– Приветик, – улыбнулась девушка, – классный костюмчик!

Охрана сразу напряглась и моментально образовала кольцо вокруг Эдика. Это выглядело несколько комично. Огромные мужики с рюкзаками сгрудились возле симпатичного, совсем не страшного на вид молодого парня.

– Привет, крошка, – усмехнулся Эдик, – ты права. Это «маверик». А ты, я вижу…

– А я одела, что попроще, – совсем не смутилась девушка, – а вы тоже с нами?

– Мы? – недоуменно оглянулся парень, но потом сообразил. – Ну да. Я тоже с вами. А эти вот, – он кивнул головой в нашу сторону, – со мной.

Я поморщился, но вспомнил о просьбе Петра Васильевича. Сергей сделал незаметный знак, и охранники отступили. Если блондинка что-либо и заметила, то не подала виду.

– Какие серьезные мужчины, – оглянулась девушка. – А меня Света зовут.

И она протянула ладошку.

– Эдик, – улыбнулся миллионер. – Меня зовут Эдик.

Улыбка у него получилась хорошая.

* * *

Пришлось ждать, пока туристы перейдут мостик. Люди переходили его по одному, потому что само сооружение, оставшееся еще с советских времен, угрожающе раскачивалось и вибрировало под ногами. Девчонки повизгивали, парни шумно их подбадривали. Я прошел сразу за молодежью. Страховочный трос, который тянулся сбоку, был слабым подспорьем, поэтому рассчитывать надо было на обычную осторожность и внимательность. Если идти по мосту достаточно медленно, то проблем с переходом не должно возникнуть.

Перебравшись на другую сторону, я вытащил сигарету и отвернулся. Смотреть на человека, когда он идет по мосту или по узкой тропинке, в горах не рекомендуется.

Отчаянный женский визг врезался мне в уши. Я развернулся и успел лишь увидеть, как что-то огромное полетело в реку с моста. Потом раздался шум, словно в воду упал мешок, набитый вещами. На мосту качался Эдик, ухватившись двумя руками за трос, а Света повисла на нем, обхватив за талию, и визжала.