Жареные зеленые помидоры в кафе "Полустанок" - Фэнни Флэгг

Нинни воскликнула:

— Какой ужас!

Клео посмотрел на жену как на сумасшедшую.

— Боже правый, женщина, да ты, никак, веришь всему, что плетет моя ненормальная сестрица!

— А что, разве такого не могло случиться? Его и вправду убило монетами, Иджи?

— Конечно. Семьсот фунтов десятицентовиков или триста фунтов четвертаков — точно не скажу, но парня раздавило в лепешку, это чистая правда.

Клео покачал головой и расхохотался.

ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ «РОЗОВАЯ ТЕРРАСА»

Старое шоссе Монтгомери,

Бирмингем, штат Алабама

29 января 1986 г.

Каждое воскресенье в день посещений Эд Коуч и его мать, Большая Мама, сидели до вечера в её тесной комнатушке и смотрели телевизор. Сегодня Эвелин почувствовала, что если она сию же минуту не уйдет отсюда, то не выдержит и завопит. Она извинилась и сказала, что ей нужно в туалет. Спустившись к машине, Эвелин обнаружила, что ключи остались у Эда… И вот она опять сидит в зале для посетителей, разрывает пакетик с кокосовыми пирожными, а миссис Тредгуд рассказывает о вчерашнем обеде в «Розовой террасе».

— Во-он там сидела, во главе стола, вся такая надутая, прямо чуть не лопалась от гордости.

— Кто?

— Миссис Эдкок.

— Миссис Эдкок?

— Миссис Эдкок! Помните, миссис Эдкок — в лисьих мехах — миссис Эдкок!

Эвелин напрягла память.

— А-а, та богачка.

— Вот-вот, миссис Эдкок, с кольцами.

— Теперь вспомнила. — Эвелин протянула ей пакетик.

— Ой, спасибо, люблю кокосовые. — Старушка откусила кусочек и сказала: — Эвелин, не хотите кока-колы? У меня в комнате найдется немного мелочи, могу вас угостить. Тут в холле есть автомат.

Эвелин покачала головой:

— Нет, спасибо, миссис Тредгуд. А вы хотите?

— Ой, нет, милочка. Вообще-то я люблю колу, но сегодня меня немного пучит, я бы лучше водички попила, если вас не затруднит, конечно.

Эвелин принесла два бумажных стакана с холодной водой.

— Вот спасибо.

— Так что вы говорили о миссис Эдкок?

Миссис Тредгуд посмотрела на нее:

— Миссис Эдкок? А вы её знаете?

— Нет, я не знаю, но вы только что рассказывали, как она чем-то там сильно гордилась…

— А-а, правильно, рассказывала… Так вот, миссис Эдкок за обедом хвасталась, что у неё в доме сплошной антиквариат, она его чуть ли не пятьдесят лет собирала. Сказала, что потратила на это кучу денег. А я и говорю миссис Отис: «Начинала я свою жизнь без гроша, а теперь сама превратилась в бесценный антиквариат. Может, я теперь стою целое состояние».

Старушка даже засмеялась, так ей понравилась собственная шутка, потом задумалась.

— Интересно, а что стало со всей моей кукольной посудой и с тележкой, в которую мы впрягали козла?

По субботам мы все катались на этой тележке, папа Тредгуд специально смастерил её для девочек. Нам это казалось интересней, чем в Париж съездить. Не удивлюсь, если старый козел до сих пор жив. Его звали Гарри… Представляете, козел по имени Гарри! Ел все подряд. — Она улыбнулась. — Однажды Иджи скормила ему целую банку Леониного крема от пота, так он вылизал эту банку, будто его угостили мороженым…

Мы играли в разные игры, но больше всего Тредгуды обожали всякие переодевания. Однажды мама сшила всем девочкам карточные костюмы для конкурса, который устраивали в церкви, и у каждой была своя масть. Я изображала трефы, близняшки — черви и бубны, Эсси Ру — пики, а у Иджи был костюм джокера. Представляете, мы заняли первое место!

А ещё я помню, как однажды на День независимости мы нарядились в платья со звездами и полосками и надели бумажные короны. Мы ели во дворе мороженое домашнего приготовления и ждали, когда начнется фейерверк, и тут появляется Бадди Тредгуд. Спускается по лестнице в матросском платье Леоны и начинает жеманничать. Это он Леону изображал, понимаете? А потом вообще умора была. Эдвард и Джулиан или кто-то другой из мальчишек вытащили на двор шарманку и принялись крутить ручку, зазвучал «Арабский шейх», и Бадди протанцевал вокруг нас неприличный танец. Мы четыре года без смеха не могли об этом вспоминать. Потом, конечно, Бадди извинился перед Леоной, подарив ей крепкий поцелуй… Да, Бадди вы простили бы все что угодно.

А когда стемнело, папа нанял пиротехников и устроил фейерверк для всего города… и цветные из Трутвилля тоже пришли поглазеть. Такое было зрелище, скажу я вам! Эти парни взрывали петарды и залили огнем все небо. И конечно же, мальчишки как сумасшедшие топтали башмаками шутихи. А когда все закончилось, мы вернулись домой и уселись в беседке, а Эсси Ру бренчала на пианино. Она играла «Послушай пересмешника», «Нолу» и какие-то другие модные тогда песенки, а Иджи взобралась на дерево и выла на нее.

Мне кажется, Иджи всегда ходила в рабочем комбинезоне и босиком. Конечно, это удобно. Какие уж тут платья, когда она вечно лазила по деревьям, охотилась и ловила рыбу вместе с Бадди и другими братьями.

Бадди говорил, что она стреляет не хуже любого парня. Иджи была симпатичной девчушкой, если, конечно, не считать того случая, когда Бадди постриг её «под ежик». Клянусь, вы бы тогда приняли её за мальчика.

Вообще-то все девочки Тредгудов были красивые. Не то чтобы они никаких усилий к этому не прилагали. Особенно Леона старалась. Она очень серьезно к себе относилась и совершенно не терпела шуток в свой адрес.

Я в их семье была белой вороной: вымахала эдакой дылдой. Даже горбиться немного начала из-за этого. Но мама Тредгуд сказала: «Нинни, Господь сделал тебя высокой, чтобы ты была ближе к небесам». Сейчас-то я уже не такая высокая, как прежде. Старики как-то съеживаются, усыхают, что ли.

А правда, волосы — забавная вещь? Многие на них просто помешаны. Но мне кажется, так уж человек устроен. В Библии часто говорится о волосах: Самсон, и эта женщина из Савы, и девушка, которая Иисусу ноги отерла своими волосами… Вам не кажется странным, что негритянки хотят непременно распрямить свои кудряшки, а мы все время завиваемся? У меня были каштановые, а теперь я пользуюсь краской «Силк энд силвер»[6]номер пятнадцать… Я как-то брала шестнадцатый, но от него волосы слишком темные получаются, сразу видно, что крашеные.

Ну так вот, я делала на затылке обыкновенный пучок и бежала по своим делам. Но Леона такого себе не позволяла. Как-то раз она крепко поссорилась с Иджи из-за волос. Иджи тогда было, наверно, лет девять-десять. Однажды она пошла в Трутвилль поиграть с цветными ребятишками и притащила домой вшей. Разумеется, всех нас заставили мыть голову этой ужасной смесью серы, керосина и топленого свиного сала. В жизни не слышала столько воплей и визга! Можно было подумать, что Леону сжигают заживо. Она потом долго не разговаривала с бедной Иджи.