Крестоповал. Мания величия - Альберт Байкалов

Сегодня все было впервые. Первый раз Бориса Васильевича встретили у дома оперативные сотрудники, первый раз провезли по городу на полицейской машине и в первый раз, проводив в кабинет, усадили для дачи показаний по другую сторону стола, за которым сидел первый в жизни следователь. Нет, что-то подобное Борис Васильевич видел в кино, и какое-то время это даже забавляло, поскольку он был полностью уверен, что ничего противозаконного не совершал. Разберутся, принесут извинения за возникшее недоразумение и отпустят на все четыре стороны. Однако уже в кабинете следователя он неожиданно снова вспомнил про утренний звонок водителя и пришел к выводу, что дело намного серьезнее, чем представлялось на первый взгляд. На протяжении последних десяти лет его возил всегда один и тот же человек. Юрасов Сергей Тихонович был немногим младше его, но старше всех водителей их небольшого автопарка. Утром он позвонил и сообщил, что не сможет приехать сам по причине травмы руки. Сбивчиво рассказав о каком-то нелепом нападении хулиганов, Юрасов пообещал, что машину пригонит к подъезду другой водитель.

Борис Васильевич машину водить любил, поэтому больше переживал о здоровье уже немолодого и полюбившегося Юрасова, чем о том, что придется совмещать на протяжении дня сразу две функции.

– Может, вы мне объясните, на каком основании меня хватают возле дома? – строго спросил Ерохин следователя, представившегося Дешиным Борисом Геннадиевичем. Одетый в штатское, майор как-то сразу не понравился Ерохину. Вытянутое лицо и дугообразные брови на фоне казавшегося рассеянным взгляда делали внешность следователя неприятной. Он осознавал предвзятость своего вывода, потому что, например, девушке, сидящей за соседним столом, Дешин наверняка кажется красавцем, поскольку не сделал ей ничего плохого. Может, она даже в него влюблена…

– Конечно, объясню, – продолжая быстро писать, запоздало кивнул Дешин.

– Хочу сказать, что я очень, – Ерохин выдержал паузу, размышляя, какое слово использовать для лучшего впечатления о себе, «уважаемый» или «занятой». В том случае, если следователь еще не знает, какого человека задержали оперативники, первый вариант покажется чересчур заносчивым. Остановившись на последнем, Борис Васильевич закончил:

– Занятой человек…

– Я знаю, – не дал договорить Дешин. – Поверьте, и у меня дел хватает.

Эти слова накатились на Бориса Васильевича волной обиды.

«Знал бы ты, какие проблемы и задачи стоят передо мной! – думал он, наблюдая за следователем. – Кто ты, жалкий майор, который за свою жизнь наверняка, кроме мелких жуликов да пьяниц, никого и не посадил, по сравнению со мной, генеральным конструктором самолета двадцать первого века?»

– Представьтесь, пожалуйста, полностью, – наконец потребовал Дешин.

– Ну и дела! – изумился Борис Васильевич. – Сначала схватили человека, а потом спрашивают, как зовут.

– Вас никто не хватал, – с металлом в голосе сказал следователь. – Просто пригласили для беседы.

– Хорошенькое дельце, – возмутился Борис Васильевич. – И машину не забирали?

– Конечно, мы знаем, кого задерживаем, – спокойно ответил Дешин. – Просто таков порядок.

Борис Васильевич терпеливо назвал фамилию, имя, отчество, год рождения и адрес проживания.

– Место работы. – Дешин оторвал взгляд от протокола и уставился ему в глаза.

– Генеральный директор и конструктор «Евразавиа», – следя за реакцией майора, ответил Ерохин.

Однако напоминание следователю, с кем он имеет дело, ровным счетом не произвело на него никакого впечатления, и Ерохин сник.

«Интересно, куда вляпался Юрасов, – думал он, наблюдая за тем, как Дешин заполняет строчки протокола. – С тремя детьми на склоне лет в тюрьму. – Он поежился. – Грустно. Что бы ни случилось, надо будет помочь. Наверняка характеристика понадобится».

Однако следующий вопрос Дешина вмиг выбил из Ерохина всю способность к размышлениям и ввел в ступор, поскольку задан был таким тоном, что он сразу почувствовал себя виноватым.

– Скажите, пожалуйста, где вы находились вчера между девятнадцатью и двадцатью часами и кто может подтвердить это? – Покусывая кончик авторучки, Дешин выжидающе уставился Ерохину в глаза.

– Позвольте спросить, а почему вы задаете такие вопросы? – ощутив сухость во рту, спросил Ерохин.

– Совершено преступление, и я считаю необходимым узнать, имеете ли вы к нему какое-либо отношение или нет, – спокойно ответил Дешин.

«Значит, Юрасов кого-то сбил на машине и скрылся с места происшествия. Выходит, следователь хочет узнать, находился ли я вместе с ним или нет. Погоди! – осенило Бориса Васильевича. – Так ведь как раз в этот промежуток времени мы застряли в пробке на Садовом».

– Это важно? – на всякий случай спросил он.

– Вы еще спрашиваете? – усмехнулся Дешин.

– Я возвращался домой. – Борис Васильевич посмотрел на часы. – Около часа мы двигались по Садовому в пробке…

– Как вы двигались? – Следователь перестал писать и уставился Борису Васильевичу в глаза.

– На служебном автомобиле…

– Так, – протянул следователь. – Кто еще с вами был в машине?

– Никто, – покачал головой Ерохин. – Я и водитель Юрасов.

– Вы уверены? – В глазах следователя появился интерес. – Может, это было раньше указанного мною времени или позже?

– Да нет же! – воскликнул Ерохин. – У меня отличная память…

– В таком случае как вы объясните, что вашу машину в этот промежуток времени видели совершенно в другом месте? – ошарашил Дешин.

– Не может быть! – Уверенный, что вышло недоразумение, Борис Васильевич облегченно вздохнул. – А я-то думал…

– Что вы думали? – Следователь подался вперед.

– Ничего, – пожал Ерохин плечами. – Точно были в пробке.

– А у меня совсем другая информация. – Дешин откинулся на спинку стула. – Именно в этот период времени ваша машина находилась на стоянке у гипермаркета. Более того, ваш водитель, – Дешин заглянул в протокол и снова поднял на него взгляд, – и еще трое его подельников совершили попытку похищения человека. Нанеся ему телесные повреждения, они забросили его в багажник вашей машины и попытались скрыться с места преступления. Однако находившийся в это время там сознательный гражданин помешал преступникам до конца выполнить план. Он освободил заложника и причинил вашему водителю травму…

– Чушь! – вырвалось у Ерохина. – Совсем оборзели!

– Подбирайте выражения, – попросил Дешин.

– Вы тоже! – вскипел Ерохин.

Обида за то, что из-за некомпетентности и разгильдяйства полиции он уже потерял половину дня драгоценного времени, испытал унижения и страх, вырвалась наружу. Борис Васильевич вскочил со стула:

– Вы мне за это ответите! Я завтра министру… Нет, сегодня!