Похищенная - Эйприл Хенри

Зацепившись носком за валяющийся на газоне коленчатый вал, Шайен оступилась и врезалась в Гриффина.

– Ой, извини, – пробормотал тот.

Для Гриффина роль поводыря оказалась трудной: не зная, обо что девушка может запнуться, он на всякий случай аккуратно обвел ее вокруг валявшегося мотора, стеклоочистительной щетки и крышки от бака.

У крыльца парень в последнюю секунду догадался предупредить:

– Осторожно, ступеньки.

В доме паршиво попахивало плесенью, свиным перетопленным жиром и сигаретами. По звуку шагов Шайен поняла, что на полу ничего не постелено, и они идут по деревянной поверхности, а не по плитке или линолеуму. Девушка намеренно шаркала подошвами по полу, чтобы слышать отлетающее от стен эхо, судя по которому, комнаты были небольшими.

Как бы Шайен хотелось, чтобы ее руки были свободны: тогда она могла бы выставить их вперед и защитить живот. Проходя по дому за Гриффином, который не догадывался предупреждать ее о препятствиях, она то и дело натыкалась на мебель, больно ударяясь то голенями, то животом, то коленями. Будь у нее время, Шайен могла бы почувствовать, где находятся эти предметы, но Гриффин вел ее слишком быстро. Этот дом уже оставил на ее теле столько отметин, что хоть карту рисуй. Если бы только здесь был Фантом! Из Гриффина ужасный проводник.

Кстати, о Гриффине. Это имя она бережно хранила в памяти, как драгоценный подарок. Так же звали мальчика-старшеклассника у нее в школе, но вообще-то имя редкое. Как только она окажется на свободе – а она точно там окажется, – это имя станет зацепкой для полиции.

И тогда уже Гриффин будет идти, спотыкаясь, со связанными руками.

А еще отец Гриффина. Что это за человек, если для него в порядке вещей, когда сын приезжает на угнанной машине? Вроде бы кто-то из мужчин назвал его Рэй? Нет, Рой, его звали Рой. По крайней мере так ей послышалось.

Шайен решила не говорить о себе ничего. Кто знает, может, какие-то из ее секретов у них получится использовать против нее. Взять, к примеру, слепоту. Большинство незрячих людей не полностью слепы, и Шайен – не исключение. Левым глазом она немножко видит, но Гриффин этого не знает.

То, что с ней произошло, в медицине называется «ударно-противоударная травма». Удар был в лоб, но повреждение пришлось на заднюю часть черепа.

Три года прошло, а Шайен до сих пор хранит в памяти обрывки разговоров врачей, обсуждавших ее состояние, стоя в палате. Помнит, как папа сидел на краю больничной кровати и плакал. В горле у Шайен была трубка, и говорить девушка не могла. Она вся была опутана ими: трубка в носу и по одной в каждой руке. Пока врачи обсуждали ее состояние, Шайен лежала с закрытыми глазами, притворяясь, что спит. «Повреждение затылочной доли». «Повреждение зрительного нерва». «Уничтожена система сосудов задней коры мозга».

Все это означало, что центральное зрение Шайен – другими словами, зрение, которое обеспечивает нормальное существование, – пропало. Большая часть периферического зрения также была утеряна. В распоряжении Шайен остался только один десятиградусный срез на левом глазу от того, что было ее прежним полем зрения. Теперь у Шайен была официально диагностированная слепота. У многих людей периферическое зрение тоже не работает, однако они об этом даже не знают – они видят предмет, только если тот находится прямо перед ними, а не сбоку. Теперь то, что обычный человек видит с двухсот футов[3], Шайен может увидеть лишь с расстояния двадцати футов и только крошечный фрагмент.

Все, что она видит, это какая-то размытая цветная полоска с непонятными формами внутри, и обычно это мало чем помогает – только отвлекает. Чтобы рассмотреть какой-либо предмет, Шайен нужно, как бы странно это ни выглядело, повернуться боком к тому, что она хочет увидеть. Из попыток пользоваться этим кусочком зрения у девушки не выходило ничего путного, только голова болела. Часто она просто закрывала глаза или надевала темные очки – уже хотя бы потому, что так люди чувствовали себя гораздо уютнее при общении с ней. Никому не нравится разговаривать с человеком, который не может смотреть в глаза.

По мере того, как они продвигались по дому, звук шагов изменился. Теперь они шли по какому-то еще более тесному помещению. Кажется, коридор. Стало холоднее. Шайен чувствовала, как Гриффин шел рядом. Послышался скрип открывающейся двери. Парень легонько подтолкнул ее вперед. Когда они зашли внутрь, Гриффин положил руки на плечи Шайен и повернул лицом к себе.

– За тобой кровать, садись.

Кровать. Девушке стало как-то не по себе. Кажется, Гриффину тоже, потому что его голос звучал громче обычного: зрячие часто пытались говорить громче, когда обращались к ней.

– Можешь развязать мне руки? – Шайен постаралась сказать это слабым голосом несчастной бедняжки и усилила эффект беспомощно опущенными плечами. Пусть Гриффин думает о ней так.

При этом Шайен изо всех сил пыталась отогнать мысль, что она и есть маленькая, слабая бедняжка.

– Нет, – прозвучал короткий ответ, не допускающий возражений. – А теперь садись на кровать.

Девушка попятилась, пока не уперлась подколенными ямками в край матраса. Сев, Шайен услышала, как парень вышел из комнаты, но не успела опомниться, как он тут же вернулся. Пока Гриффин не прикоснулся к ее лодыжке, она не знала, что он уселся на пол у ее ног. От неожиданности девушка вскрикнула, но тут же смутилась из-за своей бурной реакции.

– Прости, – сказал парень, – но мне придется привязать тебя к кровати, чтобы ты не могла встать.

Шайен почувствовала, как вокруг ее лодыжки повязали узкую гладкую веревку.

– Я оставлю конец подлиннее, чтобы можно было прилечь, – объяснил Гриффин, заканчивая завязывать узел, а потом потянул за него. – Ну вот, теперь ты побудешь немного тут. И даже не пытайся пробраться во двор: Герцог сожрет тебя целиком.

«Значит, собаку зовут Герцог, – подумала девушка. – И здесь живут Гриффин, Герцог и Рой. А еще это какая-то глушь, где что-то пилят электропилой».

– Мистер, пожалуйста, можно мне стакан воды? – попросила она.

Да, вот так. Может, если называть Гриффина «мистер», парень решит, что она не знает, как его зовут. Для убедительности Шайен попыталась имитировать кашель, но фальшивые покашливания быстро перешли в неудержимый приступ настоящего кашля. Она кашляла без остановки, пока не заболели легкие. Затем Шайен услышала, как парень снова вышел, а потом торопливо вернулся обратно.

– Вот, – сказал он и, положив руку ей на затылок, наклонил стакан к губам. Большая часть воды пролилась Шайен на пуховик. Часть потекла по шее. Она сделала жадный глоток и, поперхнувшись, разбрызгала воду изо рта. Но немного все же попало в горло, которое засаднило от прикосновения холодной жидкости. Когда девушка попила, Гриффин неловко промокнул ее лицо намотанным на куртку шарфом.