Пробуждение - Камелия Пирс

Да, я умудрялась это делать даже несмотря на то, что жила в пяти минутах от школы. Это вошло у меня в привычку, ведь поняла, что старшим классам все спускают с рук. А не так давно стала входить в их число и чувствовала себя взрослой, наверное, а может попросту ничего не боялась. Так или иначе, это из ниоткуда появившееся бесстрашие осталось для меня загадкой.

Я уныло зевнула и решила, что скорее умру, чем пойду в место, где моему мозгу рады исключительно из-за любви к изощренным методам принижения моих умственных способностей. Однако мамины угрозы из соседней комнаты заставили меня избавиться от этих мыслей. Наскоро натянула поверх платья теплую кофту на пуговицах и куртку, зашнуровала ботинки, которые, к моему счастью, никогда не пропускали воду, закинула рюкзак на плечо и пошла в школу, заранее зная, что меня там ждет. Адская пытка.

Я быстро шла по мокрой дороге, по сторонам от меня сновали такие же недовольные подростки, которые, видимо, ненавидели понедельники, как и я. Мой большой зонт прекрасно защищал от дождя, но только не от велосипедистов, проезжающих мимо, которых сразу же возненавидела всем сердцем. Один из них проехал, обдав меня огромной порцией воды из близлежащей лужи. Сказать, что хотела его убить — ничего не сказать. И почему им вздумалось прокатиться с ветерком именно в дождь по улицам, где лужи имеют глубину по колено?!

Мало-помалу, но добралась до треклятой школы мокрая, грязная и обозленная на весь мир. На велосипедистов в особенности. И эта злополучная входная дверь школы так и кричала: «Не входи, тебе же хуже будет!», но хуже уже быть не могло. Я как всегда ошибалась.

Не успела зайти в школу, как прозвенел звонок, оповещающий о начале учебного дня, а с ним и первого урока, на который не следовало бы опаздывать, хотя бы из опасений остаться без души, которую из меня теперь-то точно высосет этот дементор. Проклиная день всеми плохими словами, какие знала, побежала на второй этаж.

С каждой секундой моя погибель становилась все более неотвратимой, ведь учитель литературы снимет с меня скальп живьем за опоздание. В ее классе действовало правило трех минут — кто заходил позже трех минут от начала урока, того она спрашивала весь академический час занятия, не щадя нервов подопытного.

Кое-как преодолела лестницу, успев дважды поскользнуться на ступенях мокрых от воды, стекшей с зонтов таких же мучеников, как и я. В коридоре второго этажа уже никого и не было, что предвещало беду — три минуты прошло. Но то, что была совсем одна, оказалось лишь очередным заблуждением из тех многих, что мне довелось допустить за сегодняшнее утро.

Позади послышался звонкий, переливистый смех, в чем-то даже смахивающий на совсем не свойственное такому заведению злорадное хихиканье. Медленно повернулась, чтобы отыскать источник странного выражения эмоций.

В начале коридора стояла девочка на вид пятиклашка, довольно высокая, хотя скорее назвала бы ее вытянутой. Черты лица подсказывали ее возраст — лет двенадцать, не более того, но внешность ее была не по годам удивительна.

Я никогда раньше не видела эту девочку у нас в школе, и была в этом уверена на сто процентов. Здесь училось не так много детей, поэтому не составляло трудности запомнить каждого ученика в лицо, особенно такого красивого как она. Она отражала великолепие естественной красоты, буквально сияя своей чистотой.

Любая модница могла бы позавидовать ее бледно-белой бархатной коже, которая излучала приятное молочное сияние, иссиня-черным волосам, волнами струящимся по спине до самой талии, длинным и густым черным ресницам, обрамляющим глубокие глаза. И при этом всем, на ней не было ни капли косметики. Я всмотрелась в ее проницательные глаза, в которых так хотелось утонуть, и поняла одну странную вещь: они были черными, темнее самой ночи с маленькими фиалковыми прожилками у зрачков. Я никогда не видела такого, и это завораживало.

Одета она была в белое платье до колен с коротким рукавом. При взгляде на ее наряд по коже пробежали мурашки. Хотелось накинуть на нее свою куртку. Ко всему прочему… она была босая. Это меня обескуражило, потому что при виде такого начинаешь задумываться об адекватности стоящего перед тобой человека. Хотя саму девочку, судя по всему, отсутствие обуви никак не смущало.

Она захихикала и поманила меня рукой. Куда и зачем, не знала. Меня удивил подобный жест, и на всякий случай огляделась по сторонам, дабы удостовериться, что он был адресован именно мне. Нормальный человек для начала хотя бы завязал диалог, но только не я.

Мое любопытство и притягательность этого совершенства во плоти затмили все остальные мысли, и я сделала пару неуверенных шагов в её сторону. Она ожидала. А мне уже не терпелось услышать ее голос, и была готова поспорить, что он был совершенен, как и ее внешность.

Где-то неподалеку скрипнула дверь, и я инстинктивно повернулась на звук, чтобы посмотреть, кто прервал эту связь, образовавшуюся между нами — это была моя учительница. У нее всегда была странная привычка проверять, не стоит ли кто за дверью.

Лишь на секунду обернулась, а когда мой взгляд мелькнул в начало коридора, где ожидала еще на мгновение встретиться глазами с незнакомкой, прежде чем меня отчитают, но никого не увидела. Она просто исчезла, растворилась.

После того злополучного вечера, когда уходила от погони, я не была уверена в чистоте своего рассудка, потому потрясла головой, чтобы проверить вернется ли незнакомка. Увы, ее не было, как бы сильно не мотала своей головой, видение прошло, и его нельзя было вернуть.

Возможно ли, что эта девушка мне всего лишь привиделась, уж и не знаю. От этой мысли по коже побежали мурашки. А что, если я схожу с ума? Я бы так и стояла в замешательстве, если бы учительница не обратилась ко мне:

— Почему ты все еще не в кабинете? У тебя припадок? — насмешливо-язвительным тоном спросила она, глядя на моё ритмичное потряхивание головой. — Быстро зайди в класс, — мерзким голосом произнесла учительница литературы, явно обрадованная тем, что ей будет на ком сорвать свой недостаток мужа.

— Да, мэм, — я, понурив голову, медленно поволочила ноги за своим надменным преподавателем. Ну вот, опять эта карга меня отчитает при всех, напишет в дневник кучу унизительных замечаний, что разочарует родителей и даст им очередной повод убедиться в том, какая я неспособная дочь. Ну и пусть, сейчас все это меня не так сильно волнует.

Мои мысли занимала девочка, и то, как она