Вороны - Вика Варлей

Рядом что-то хрустнуло, — коротко всхрапнув и наклонив голову, на нее шел молодой лось. Гардиния отметила плотно прижатые уши, вздыбленную гриву и глаза, — ужасные вывернутые из орбит белки. Девушка испуганно вскрикнула, сделала шаг назад…

— Стой! Не двигайся! — Михас схватил ее в охапку и отбросил назад. — Не бойся! Он это сразу почувствует и начнет преследовать.

Девушка изо всех сил попыталась угомонить бьющееся как пойманный в силки заяц сердце. Все же присутствие Михаса вселило в нее уверенность, она спокойнее взглянула на быка, — тот тут же остановился, равнодушно мотнул головой и начал обгладывать ветки.

Девушка уткнулась мужчине в плечо и всхлипнула:

— Сердце в пятки ушло…

— Не бойся, — здесь тебя никто не тронет. — Михас взмахнул рукой над ее головой, нарисовал круг.

Гардиния удивленно подняла бровь.

— Этот лес безопасен для тебя. Теперь безопасен.

— Ты умеешь, чтобы…

— Умею, — тихо обронил он и потянул за руку. — Пойдем!

Он уверенно прокладывал дорогу, а девушка доверчиво устремилась за ним и только когда показалась водная гладь, поняла куда они пришли. Туманное озеро в центре леса, кругом зеленые заросли камышей с коричневыми батончиками сверху, — они окружили озеро, но близко не подступали, жались друг к другу, как обездоленные сиротки.

— Это…

— Да, Седое озеро. Здесь трава не живет и люди это место избегают. В здешнем лесу много разных озер, есть и такие, что и правда лучше обходить стороной. Но здесь бояться нам нечего; вода озера лечит и успокаивает. Животные и птицы сюда прилетают, чтобы исцелить раны. Я хочу, чтобы ты окунулась, — страх уйдет в землю, даже следа не останется.

— Хорошо.

Девушка послушно разделась до нижней рубашки, попробовала воду ногой, — та оказалась горячей и очень мягкой на ощупь, шелковистой. Гардиния рассмеялась, быстро прыгнула в воду. Словно русалка или лесная нимфа она скользила по водной глади, наслаждаясь окружающим величием и покоем. Михас любовался ее плавными и сильными движениями.

Затем наломал сучьев, разжег костер. Языки пламени жадно взметнулись ввысь. Мокрый пес пристроился рядом, высунув язык. Гардиния присела на корточки, положила голову на колени. Она с удивлением наблюдала как кукушка с раненым крылом слетела к озеру, кувыркнулась в воде и, взмахнув обоими крылами, поднялась ввысь…

Воздух наполнялся ночной свежестью и прохладой. Михас притянул девушку к себе:

— Милая… Ты согрелась?

— Да…

— Мне так хорошо с тобой, всю жизнь бы провел вот так, прижав тебя к своей груди. Раньше не знал ради кого живу, для чего. А сейчас у меня столько всего… столько всего в душе… бурлит как водоворот. Хочется мир перевернуть. И одновременно спокойно как никогда. Не успеваю проводить тебя, а уже жду следующей встречи… Просыпаюсь и думаю о тебе. Где ты, что делаешь. Засыпаю — снова думаю о тебе. А когда получаю весточку, — лечу сюда стрелой. Думаю, может, сможешь прийти пораньше…

— И сама бы рада, только дел домашних много и по хозяйству, — с утра птицу накормить, в саду поработать, обед приготовить. Нужно все успеть, иначе мать не пустит в лес; когда мало работы — она меня и пускает. Маленькой бегала сюда часто за цветами, за ягодами. Сейчас — редко. И мне нужно набрать полную корзину перед тем, как возвращаться.

Михас заметил расшитый бисером край рукава, с интересом присмотрелся.

— Это ты вышивала?

— Да.

— Очень красиво. Да ты мастерица!

Гардиния смущенно улыбнулась, стала рвать пучки трав и аккуратно складывать. Михас помогал ей. Затем свернули к кромке леса. Вот уже и поле виднеется. Девушка чувствовала, что он хочет ей что-то сказать, что-то важное… Их взгляды встретились, Михас вновь искал что-то в глубине синего омута, но … лишь тихо вздохнул, отвернулся.

Они расстались там же, на тропинке, договорившись о следующей встрече.

Донесся заливистый лай Пурша. Затем громкие шаги, гул голосов. В дверь постучали. Пелагея удивленно взглянула на дочь, но та ответила не менее удивленным взглядом; гостей не ждали.

— Входите! — крикнула Пелагея и направилась к входу.

Ее опередили, — трое мужчин вошли в комнату, заслонив весь проем, отвесили поясной поклон.

— Здравствуй, хозяюшка! Я — Армей, Вакулов сын. Это — сын мой Оркас. И тесть Лукас — кузнец. Из селенья мы, что верст сто отсюда на запад будет.

Пелагея охнула. Гардиния же узнала в вошедших тех самых мужчин с обоза. Удивленно приподняла брови. Снова на ярмарку собрались?

— Что, ж вы добрые люди в такую даль… Мимо? Может, помочь чем?

— Нет, мы к вам и направлялись. — Армей скосился на сидящую возле окна девушку, смущенно вытер пальцем усы и пояснил:

— У вас товар, у нас — купец…

Оркас во все глаза рассматривал Гардинию, — та заалела и мигом юркнула в свои покои. Пелагея же заулыбалась, широким жестом пригласила гостей к столу.

— Проходите, милости просим. Отдохните с дороги, да и к обеду все уж готово…

Армей долго и обстоятельно рассказывал про себя и свою семью. У него три сына, а вот дочерей боги не дали. Жены сыновей и будут ему дочерями. Сам он — из торговых. Отец Вакула — от земли человек был. Хозяйственный и сметливый, — в наследство ему возделанное поле и табун лошадей оставил. Сам Армей в грязь лицом не ударил — наследство отца сохранил и преумножил, так что теперь он богатый человек. Дом большой выстроил. Все есть. Сыну дом поставит. Оркас — старший и вся надежда его в нем. Оркас — его правая рука. Умный, расторопный. Здоровьем боги не обидели. Жене его повезет — как за каменной стеной будет. В нарядах, как сыр в масле купаться станет. Но и хозяйство на ней большое. Управится ли? Армей плавно перешел к разговору о невесте. Расспрашивал про их житье — бытье, про покойного мужа.

— Слышал, что хорошую хозяйку ты Пелагея вырастила и дом у тебя хороший, светлый. Благополучием и теплом пахнет.

— Спасибо на добром слове. Правду люди говорят. Жаловаться на Гардинию не придется. Думаю, славная получится пара, — только вот понравятся ли друг другу… слюбятся ли…

Оркас впервые вступил в разговор и весело хмыкнул:

— С моей стороны причин опасаться нет. Я дочь вашу раньше видел. Возле озера. Еще издали заприметил. Специально коней погнал поближе рассмотреть. Яркая девка. Краше солнца. Кому ж она не по нраву придется? Любой готов ее за себя взять, — я то хоть сейчас под венец. Внуков вам здоровых народим. Уж я постараюсь…

Мужчины громко захохотали. Пелагея раскраснелась от удовольствия, — удачная партия для дочери. О таком даже и не мечталось. Гардиния же, подслушав разговор, вытянулась, словно тетива, вся краска сошла с молодого лица. В глазах показался острый блеск. Неужели судьба ее решится? Замуж за Оркаса? Тот ли это суженый, что просила она на капище? Колени мелко и противно зашлись в дрожи. Партия и правда удачная. Мать будет рада. Вот только как же Михас…