Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

Из-за нехватки топлива закрывались заводы. Только в Петрограде остановились 64 самых крупных завода. Москва потеряла половину своих рабочих, а Петроград — 2/3.

В марте 1921 г. в Москве начал работу X съезд партии, где встал вопрос о замене продразверстки продналогом. После съезда резолюцию по продовольственному налогу дополнили следующими экономическими мерами: была узаконена свобода внутренней торговли и предоставлялись концессии частным предпринимателям. Уже в мае 1921 г. было разрешено создавать мелкие частные предприятия. Только за один год более 10 тыс. предприятий было переуступлено частным лицам, иногда даже бывшим владельцам, на срок от двух до пяти лет взамен 10–15 % производимой ими продукции. Часть из них стали смешанными предприятиями с участием иностранных фирм.

* * *

После революции родители Виктора Абакумова потеряли работу на предприятиях, и его отец устроился уборщиком-истопником в одной из больниц столицы, а мать в этой же больнице устроилась уборщицей.

Сам он до 1921 г. учился в городском училище. В России эти училиша существовали с весны 1872 г. специально «для городского населения, и преимущественно для бедной части его». С целью «доставить законченное общее элементарное образование и дать те сведения, которые могут быть наиболее полезны в практической жизни».

Городские училища подразделялись на одно-, двух-, трех-и четырехклассные. Во всех училищах курс учения продолжался шесть лет. Такое разделение основывалось на количестве учителей и денежных средств, отпускаемых на содержание училищ. Их учебный курс включал следующие предметы:

1) закон Божий (до революции); 2) чтение и письмо; 3) русский язык и церковно-славянское чтение с переводом на русский язык (до революции); 4) арифметика; 5) практическая геометрия; 6) география и история отечества с необходимыми сведениями из всеобщей истории и географии; 7) сведения из естественной истории и физики; 8) черчение и рисование; 9) пение; 10) гимнастика.

И все вроде бы ничего, да только до революции обучение было платное.

Правда, немного, от 8 до 18 рублей в год. В них принимали детей всех званий и вероисповеданий, но не моложе семи лет. И успешно прошедшие курс первых четырех лет (10–13 летнего возраста) могли без экзамена поступать в первый класс гимназий и реальных училищ. Но это опять-таки до революции. Уже после — ни гимназий, ни реальных училиш не стало. Летом 1921 г. газета «Правда» сообщала: «На Поволжье надвинулось страшное несчастье. Засуха была такая, что в ряде губерний хлеба совершенно пропали. Голод охватывает около 25 млн населения. Размеры бедствий превышают размеры голода 1891 г. Голод охватил губернии Уфимскую, Царицынскую, Саратовскую, Самарскую, Симбирскую, Вятскую, Пермскую, Казанскую, а также Сев. Кавказ. Из Саратовской губ. население бежит. Из Самарской губ. население бежит на восток, все губ. на колесах».

Водном только Усть-Медведицком округе голодающих насчитали до 100 000 человек. В станицах обдирали на деревьях кору, в уездах варили студень из сырой кожи, в полях выгрызли всю траву, съели всех сусликов, а потом принялись за кошек и за падаль. От голода люди варили кости, воровали друг у друга лошадей и резали их. При этом смертность увеличивалась. И скорее всего за счет ее число голодающих уменьшилось до 17 млн к весне 22-го. Но и этим летом хлеб дорожал.

В 1921 г. Виктор Абакумов окончил четыре класса городского училища, а в конце года, как сам написал в автобиографии, еще мальчишкой, ушел добровольцем в РККА, где служил во 2-й особого назначения Московской бригаде (ЧОН).

Весной 1922 г. из состава бригады был сформирован отряд для подавления волнений в Шиловском уезде Рязанской губернии, куда и взяли рослого не по годам четырнадцатилетнего парня. Всего в экспедиционный отряд набрали 200 человек, которые составили три взвода (кавалерийский, пулеметный, санитарный) чоновской роты. Абакумова, как и положено, зачислили приказом по бригаде и поставили на котловое довольствие. Проводы на операцию были необычайно торжественными: с оркестром и речами. Потом чоновцы отправились в путь. В районе деревни Желудево, на болотистых берегах реки Пара, отряд второй бригады во взаимодействии с частями особого назначения Рязанского губкома не без труда окружил повстанцев и после короткой перестрелки заставил последних сложить оружие. Чоновцы потеряли одного товарища, а четверо были легко ранены.

Потери повстанцев составили 20 человек убитыми и ранеными, а 17 были взяты в плен. Бойцов роты после возвращения в столицу командование поощрило деньгами и революционными подарками. Отметили и санитара Виктора Абакумова.

Лето 1922 г. выдалось жарким с умеренными дождями. По свидетельству очевидцев, ночи были тихими и красивыми. Тогда в столице пели и играли везде: в домах, на бульварах, во дворах, но больше всего, конечно же, в бесчисленных кабаре, кафе, ресторанах, чайных и столовых, где москвичи и приезжие распивали самогон, а, заплатив по 4–5 млн за бутылку, еще и выносили с собой. С деньгами можно было жить и тогда припеваючи. На Кузнецком мосту, на Тверской, на Петровке появилось множество магазинов, по изобилию товаров и роскоши обстановки мало чем уступающим довоенным. На каждом шагу можно было встретить и шикарно одетую женщину, и одетого по европейской моде мужчину. Газеты печатали тысячи реклам об алкогольных напитках, о гастрономии и увеселительных заведениях. В Москве появились «Яр» и «Стрельна», и различного рода кафешантаны, а также дома терпимости. При этом в глубинке России продолжали голодать люди. Голодали они и в Москве. На той же Каланчевской площади и прилегающих к ней улицах и переулках лежали семьями и в одиночку на тротуарах и на грязных и мокрых камнях, одетые в лохмотья, без обуви, голодные, бесправные и нищие люди. У каждого перед собой — рваная шапка или фуражка. И просили они у спекулянтов не столько советских тысяч или хотя бы сотен, сколько хлеба.

Москва продолжала жить своей жизнью, заливая электрическим светом снующие трамваи и автомобили, не обращая внимания на барышников у театров, лихачей, длиннейшие хвосты на Арбатской площади, шумную Тверскую, переполненные витрины магазинов для богатых. Это был самый настоящий НЭП!

Пристроенный в чоновскую бригаду Виктор Абакумов находился при деле, был сыт, обут и одет. Особо горевать ему не приходилось. Но произошло несчастье. В 1922-м умер его отец, а в конце 1923-го Виктора демобилизовали из армии, так как части ЧОН начали постепенно расформировываться за ненадобностью. В автобиографии в 1939 г. он напишет: «В конце 1923 г. демобилизовался из армии. В связи с безработицей я весь 1924 г. работал рабочим на разных временных работах».

* * *

Зима 1924 г. в Москве оказалась особенно студеной и снежной. Морозы доходили до минус двадцати восьми.

21 января умер Ленин. По постановлению XI Всероссийского съезда Советов этот день был объявлен днем траура. 23 января тело Ленина привезли в Москву и поместили в Колонном зале. Мимо его гроба прошли до миллиона человек. Видели в толпе и Виктора Абакумова.

27 января на Красной площади состоялись похороны вождя мирового пролетариата. В четыре часа дня его тело опустили в могилу, вырытую в центре революционного кладбища, но ближе к площади, напротив памятника Минину и Пожарскому. В этот момент во всей России на пять минут было прекращено движение транспорта и работы на заводах и фабриках. Коме того, из центральных пунктов по всем передающим радио и по всем телеграфным аппаратам СССР был передан сигнал: «Встаньте, товарищи, Ильича опускают в могилу! — и везде работа прекращалась. А через четыре минуты звучал новый сигнал: «Ленин умер, — ленинизм живет!» — и работа начиналась вновь.