Полюби меня - Лидия Миленина

Только ведь этой зависимости, этой властной цепкости я и испугалась тогда, от нее и убежала. И, как оказалось, не зря. Только не смогла убежать, он все решил за меня и просто забрал себе, не задумываясь о моем мнении и моих желаниях. Поэтому вперемешку с чувством беззащитности на фоне его силы я ощущала злость.

В голове всплыло, как вести себя, если тебя взяли в заложники, когда-то я читала об этом. Не показывайте агрессию. Постарайтесь наладить контакт с похитителем...

Я вздохнула и подошла к столику, словно вошла в клетку с тиграми. Заметив мою отчаянную решимость, Альберт чуть усмехнулся и придвинул мне стул.

Молча положил мне в тарелку еду —что-то, похожее на котлету, из большого блюда посередине, налил сок. Как на грех, в этот момент у меня в животе заурчало. Вообще-то я не ела давно.

— Ешь, Тая, — усмехнулся он. — Все после.

— А одновременно можно? — мрачно поинтересовалась я.

— Нет, сначала немного утолишь голод, — он красивым жестом отрезал кусок котлеты и начал есть. Вот ведь аристократ долбаный! И добавил: — Новости лучше воспринимать сытой.

— Это смотря что за новости, — я все же отрезала себе кусочек, попробовала. Очень вкусно! Словно нежнейшие говяжьи котлетки с соусом. И достаточно быстро прикончила все, что было на тарелке.

Альберт молчал, красиво нарезал себе еду и благожелательно наблюдал. И я засмущалась, ощущая себя ребенком под взглядом директора школы. После того, как я расправилась со второй котлетой и небольшой порцией красно-желтого салата, он удовлетворенно кивнул. Наверно, уже можно спрашивать, подумала я.

— Так зачем ты меня похитил? — спросила я и посмотрела прямо ему в лицо. Видимо, моя прямолинейность его не впечатлила. Он вздохнул:

— Что ж, если ты не желаешь спокойно доесть в приятном обществе... На этот вопрос я уже отвечал: ты нужна мне, чтобы полюбить меня. Полюби меня, Тая, — вдруг улыбнулся он трогательно, просяще, и продолжил смотреть на меня с этой улыбкой, не донеся вилку до рта.

Я опешила и опустила глаза. И ощутила, что щеки заливает краска. Этот неожиданный переход к просящему тону был таким неожиданным. Великолепный брюнет, наделенный властью, из тех, о ком мечтает каждая вторая, трогательно просит меня полюбить его. Что я отвечу?

Но, подняв взгляд, я увидела в его глазах лукавство и легкую усмешку. Затем лицо стало жестким и серьезным. Так это был эпатаж, игра на моих чувствах! Захотелось взять с тарелки котлету и запустить в его эффектную физиономию... «Не показывать агрессии», — напомнила я себе. Он псих. Опасный псих.

— Ты похитил меня, как я могу тебя полюбить? — сказала я. — К тому же я ничего не понимаю...

— Сейчас поймешь. Я расскажу тебе ровно столько, сколько тебе нужно знать, — деловым тоном продолжил он и положил на мою и свою тарелки цветных овощей, весьма приятно пахнущих. — Тая, через пять лет я умру, если ты не полюбишь меня и не родишь мне ребенка. Именно в такой последовательности — ты сможешь зачать от меня и родить сына, наделенного всей магией нашего рода, если всей душой полюбишь меня. В противном случае умрем мы оба. Ты — раньше, я — позже, но так же неизбежно.

Я уронила вилку на стол и застыла, думая, что мне послышалось. То есть он похитил меня, чтобы я родила ему ребенка? И угрожает смертью...

— Ты меня убьешь, если откажусь..? — растерянно переспросила я.

Да, он был прав. Нужно было сначала поесть. Теперь точно кусок в горло не полезет.

— Не думаю, что ты разозлишь меня в достаточной степени, — усмехнулся он. И вдруг стал очень серьезным и мрачным. — Нет, Тая. Тебя убьет наш мир, если ты не полюбишь меня, и не произойдет зачатия.

— Что? — изумилась я. Голову повело, лицо Альберта перед глазами слегка закружилось. И у меня появилось ощущение, будто я вышла из тела и смотрю на себя и на него откуда-то сверху. Потому что все это не может происходить со мной. Так не бывает. Другой мир, угроза смерти... Не бывает!

— Любой мир дает силы своим жителям, — с невозмутимым выражением лица продолжил Альберт.— Иначе они просто не могут в нем жить. В тебе есть запас сил, данный твоим миром. Но спустя восемь месяцев он начнет таять, а этот мир — если не примет тебя, и ты не обретешь с ним связь — начнет высасывать из тебя силы. Примерно через год ты умрешь.

Он внимательно посмотрел на меня, словно хотел убедиться, что я хорошо понимаю его речь.

— Но при чем тут ребенок? — спросила я растерянно. Все это просто никак не желало укладываться в голове. Какой-то бред. Сюрреалистичная, фантастическая ситуация.

— Чтобы мир принял тебя, ты должна сама принять его часть, привязаться к ней, ощущать себя нераздельно с ней связанной. Как понимаешь, именно любовь к мужчине и ребенок дадут это в наилучшей степени.

— А если я полюблю кого-нибудь другого? — спросила я. Мысли метались в голове как вспышки молнии. Может быть, есть какой-то выход? Я могу привязаться к собачке, кошечке, птеродактилю, к Маирон... Может быть так?

— Кого? — усмехнулся он. — Служанку, дворецкого? Такой уровень связи может быть лишь между родителями и детьми, мужчиной и женщиной. Только так. А ни один мужчина, что может тебе понравиться, и близко к тебе не подойдет. Так что тебе тоже выгодно полюбить меня, — закончил он так, словно говорил о финансовой сделке.

Округлившимися глазами я смотрела на него.

Какая жестокость! Он притащил меня сюда, зная, что я здесь умру! Мне захотелось заламывать руки и умолять о пощаде. Как последний выход, последняя попытка. Наверное, так жертва маньяка доходит до точки, где уже нет ни гордости, ни злости. И просто просит ее пощадить. Ведь должно же быть в нем что-то человеческое!

Слезы, которым я до этого не давала воли, сами потекли по щеками.

— Альберт, послушай... — взмолилась я. — Отправь меня обратно, пожалуйста! Пожалуйста! Хочешь... вернемся в наш мир, попробуем с тобой общаться... Может быть, у нас что-то действительно получится... Но там, в моем мире! Отпусти меня! Неужели тебе меня совсем не жалко?!

Слезы застилали глаза, но я заметила, что его лицо дрогнуло — как будто жилка дернулась на скуле. И в глазах мелькнуло нечто, похожее на сочувствие. Может быть, сожаление. Ну хоть что-то человеческое, подумалось мне.

— Я не могу, Тая, — серьезно сказал он, сунул руку в карман и протянул мне платок. — Я не могу просто взять и пойти в другой мир. У меня был один портал на год. И вчера я его использовал, в последний момент...

Слезы остановились, я замерла, как будто меня ударили. То есть он не может вернуть меня обратно? Он знал это и похитил меня! Забрал из моего мира, из моей жизни... Может быть, не такой уж счастливой она была, но там мне хотя бы не грозила смерть! Та струна, что еще как-то держала меня, лопнула.

Я вскочила. Взгляд отчаянно бегал по сторонам, в бессмысленной попытке найти выход. Да, дверь была сзади, в нее можно было выйти. Но это не поможет. Выхода нет. Я никогда не смогу полюбить это бесчеловечное чудовище. Значит, я умру.