Ропот - Василий Сторжнев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 48
Перейти на страницу:
своими очертаниями была похожа на собачью голову, в ней даже светились, как глаза, два бледно-зелёных огонька.

— «Жидкие фортификации страха, Хренус»— всеприсутствующий голос появился из всех углов и снизу, и сверху. Жуткий, шелестящий, абсолютно бесполый, гулкий, бесконечно реверберирующий; он явно принадлежал газовому облаку в форме пса. Хренус от ужаса не мог не то, что шевелиться или говорить, но даже и думать (Холодное каменное ложе в неосвещенной комнате). Он весь был сосредоточен в глазах и ушах, воспринимая происходящее. Это был предельный ужас, равного по силе которому, Серый Пёс еще никогда в жизни не испытывал.

— «Виноваты ли они в насильственном исчезновении твоего голоса, Хренус?»— продолжал звучать жуткий голос. Зеленые огни внезапно вспыхнули обжигающе-ярко. Хренус почувствовал чудовищную тошноту, как будто бы невидимая рука вколола ему сильнодействующее рвотное. Сильнейший, болезненный позыв сотряс всё его тело и исторг на пол отдельные звуки, пойдя против обезумевшей от страха сущности пса. Он упал и, как только его тело коснулось пола, все его конечности, да и вообще все мышцы, омертвели. Серый Пёс был полностью парализован, только из открытой пасти продолжала изливаться рвота жутких, несформировавшихся слов:

— «Л’ыб…аю…аауллю…арлк…грлк…аа. ук»— Хренус находился уже по ту сторону сознания из-за внутреннего поединка диаметрально противоположных сущностей. С одной стороны была его природа, естество, которое боролось за сдерживание, страх и естественные реакции, а с другой — жуткие позывы, работающие на волю Газового Пса, рубившие путы, сбивавшие оцепенение. Хренус не то, что ничего не чувствовал, он сам превратился в поле, пустое поле, подобострастно меняющее очертание по желанию любого наблюдателя. Возможно, он был уже мертв, и лишь остаточная борьба стихий внутри создавала какую-то видимость жизненных процессов.

— «Глааркх…ааарууукхххллк»— внутри Хренуса как будто что-то лопнуло, и он вообще перестал всё чувствовать — вокруг была тьма, тишина, лишенная запахов, температур, вообще любых параметров.

И в этом безжизненном пространстве снова зазвучал голос Газового Пса:

— «Хренус, ты всего лишь сын потребности и ничего более, всё в твоем естестве кратко, но не ёмко. Предназначение материала, из которого ты состоишь — разлагаться.

Сейчас ты видишь конец своей судьбы; он открыт и в него можно зайти.

Это финал твоей безнаказанности.

Ты обвинен в непредвиденных встречах.

Целые роды псов беременны поражением. Canis — это жертва разоружения морали. Спектральная серая смерть ожидает. Она скрывается в темной кладке стены, красной от слёз. Вожаки псов — это цари фальши. Несвежие блики оставшейся жизни собак исчезают»-

Газовый Пёс сделал паузу, эхо его последних слов постепенно угасало с многократными отражениями.

— «Хренус, ты окружен скрученным гноем праздности. Но ты летаешь над бьющимися узлами познания. Я приходил написать то, что ты не увидел. Так что теперь состоится подключение истины — Стань образом базового пса.

Твоя стезя — распространение упадка котов.

Псы должны построить пирамиды в честь своего исхода.

Твоей наградой будет полная ремиссия болезни, твоим наказанием будет послеубойная обработка.

Не трепи рассвет по подворотням.

Затем слова с грохотом обвалились, и всё заполнил шипящий шум помех в радиоэфире.

Древний солнечный свет

Не высвечивает маятник.

Это кошачьи черепа на огненной земле.

Это пики, покрытые запекшейся кровью.

Это выход в зал, как бросок игральных костей.

Это позвоночник, изгибающийся в хлыст.

Это пакт мечевидных слов, который сломал маятник, и теперь его обломки погружаются в пучины»-

Шел тяжёлый, кровопролитный бой…

Селиванов осторожно выглянул в окно, превращенное обстрелом в дыру с обрушенными краями. Из-за густого дыма пожарищ он мог наблюдать только ближайшие руины домов, рассекавшие дрожащий воздух стежки трассеров и изредка мечущиеся темные фигуры людей. Селиванов сощурил уставшие покрасневшие глаза, пытаясь высмотреть хоть что-нибудь конкретное. Где-то вдалеке, на границе видимости, внезапно появился большой коробчатый силуэт — ТАНК!

Селиванов едва успел отскочить от стены, как весь дом сотрясло от попадания танкового снаряда. Мужчину швырнуло на пол и накрыло волной белой пыли. Он кое-как поднялся на ноги и бросился, откашливаясь на ходу, к дверному проёму, который вел к лестнице. Добежав, он перегнулся через перила и крикнул вниз. Его крик медленно спускался по спирали лестницы ниже, ниже, ниже пока не опустился на дно колодца, где среди водорослей, старых кувшинов, монет и человеческого черепа покоились теперь и обломки маятника.

Маска глумливо дёргалась в пламенеющих судорогах за стеной воды

ЖЛОБ

Жлоб всегда просыпался на рассвете — намного раньше, чем все остальные псы. Первым делом он всегда начинал искать воду — его старое горло очень сильно пересыхало за время сна, и ему просто было необходимо его увлажнить. Обычно он находил облегчение в росе, обильно скапливавшейся на широких листьях папоротника. Затем он потягивался, будил Плевка и вместе с ним приступал к своим делам. Сегодняшнее утро не было исключением, разве что настроение у Жлоба было приподнятое — вдали белым парусом мелькало спасение от голодной смерти в виде плотно набитого крольчатиной желудка, что, несомненно, не могло не радовать Старого Пса. Все остальные псы ещё спали, сбившись в плотный, разношерстный ком меха. Жлоб тихо подкрался к кому и выбрал ту его часть, которая по цвету совпадала со шкурой Плевка.

— «Плевок, значиться, вставай у нас дела сеходня, ой, большие какие»— бормотал Жлоб, тормоша лапами своего протеже.

Плевок, нелепо моргая заспанными глазами, кое-как поднялся.

— «Чертила, ёбанный дурак, нахуй»— это на секунду приоткрыл пасть Мочегон перед тем, как снова забыться сном.

— «Вот так, да. За мной!»— энергично сказал Жлоб и потрусил по едва заметной тропке между деревьями, а Плевок последовал за ним.

Немного отойдя от сонной оторопи, Плевок впал в свое обычное состояние ювенильного восторга, любознательности и преклонения перед авторитетом Жлоба.

— «Жлоб, Жлоб, а вот что люди делают, когда у них есть нечего?»— спросил Плевок, заискивающе заглядывая в глаза Коричневого Пса.

Жлоб раскололся довольной ухмылкой:

— «Ну, видишь ли, Щеня мой дорохой, вот я могу на примере своего хозяина, так сказать, только это описать. Ох, какой был золотой человек, золотой был! Он делал так… чехо… а! Он, значисся шел в места, хде такие… такие… людные места, он шел в них и там, значисся, продавал всегда две книхи свои, нахваливал их всячески, дааа. Первая была, видись ли, он так ховорил, про индейсев, а вторая была про еблю»-

Плевок засмеялся. Жлоб, глядя на него, и сам ухмыльнулся.

— «Ладно… походи, походи… Так вот, понимаесь, книхи-то у него, значисся никто-о-о не покупал никохда, но деньхи почему-то инохда, так сказать, просто так давали и он мох себе что-нибудь купить поессь»-

Плевок на секунду задумался, а затем выпалил:

— «А почему бы нам так не сделать?»-

Жлоб озадаченно взглянул на

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 48
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?