Семья в наследство - Ксения Богда

только эта ухмылка очень далека от дружелюбной. Скорее, так выглядит оскал зверя. Мои ноги врастают в пол, не могу пошевелиться.

— Здравствуйте, Мария.

Я стараюсь справиться с волнением и паникой, которая внезапно накрывает, стоит только посмотреть в лицо этому мужчине. У меня нет идей, зачем он сюда снова приехал и зачем запихнул меня в квартиру.

— Добрый день.

И снова взгляд на сына, а у меня внутри все покрывается коркой льда. Предчувствие, что не просто поздороваться он приехал.

— Я пройду?

Складываю руки на груди и выгибаю бровь.

— Для чего? Мы не ждали гостей и не приглашали вас в гости.

Слышу, как Тим ерзает в коляске. Прикусываю губу. Нужно его выпустить на свободу, иначе мой ребенок может запросто устроить скандал из-за того, что мама не обращает на него внимания, а стоит и болтает с посторонним дядей.

— Одну минутку, — растягиваю губы в улыбке.

Переключаюсь на Тима, расстегиваю ему курточку, стягиваю шапочку и приглаживаю растрепанные светлые волосы. Достаю из коляски.

— Иди, малыш, поиграй пока.

Я спокойно отпускаю Тима, потому что перед уходом я все прибрала и нет опасности, что он найдет какую-то мелочь.

Распрямляюсь и вздрагиваю, когда чуть ли не врезаюсь в грудь Руслана.

— Не боитесь, что снова придется откачивать ребёнка? — смотрит в ту сторону, куда уполз Тим.

— Это вас никак не касается.

Руслан выгибает бровь, и в этот момент он становится очень сильно похожим на Рената. Видно, что старше, но черты лица… так сильно напоминают погибшего мужа.

— Я все же пройду, — Руслан обхватывает меня за предплечье и проталкивает в квартиру.

— Да что вы… — вскрикиваю, — я сейчас закричу, а соседи вызовут полицию.

Мужчина ухмыляется, продолжает напирать, а мне приходится отступать. Единственная комната, которая мне сейчас доступна, — это кухня. Туда я и прохожу.

Меня слегка трясет от мысли, что сейчас в моей крепости посторонний человек, от которого не знаю, чего можно ожидать.

— Я не причиню тебе вреда, Маша.

Сжимаю губы.

— Не припоминаю, чтобы мы успели перейти на «ты».

Обхватываю себя за плечи и стараюсь не ежиться. Смело смотрю в прищуренные глаза.

— Предпочитаешь на «вы»?

Дергаю плечом.

— Это логично, с учетом того, что я вас видела один раз в жизни.

И тут он растягивает губы в такой улыбке, от которой по позвоночнику проходит дрожь. Ледяной озноб сковывает меня.

— Ну это скоро изменится, дорогая.

— Что вам от меня нужно?

Руслан потирает ладони и косится на выход из кухни. А там… Тим. Но я готова на все, чтобы защитить своего малыша.

Я заставляю себя стоять на месте и слушать, что нужно этому человеку от нашей семьи. Не исключено, что я просто сейчас накрутила себя и сама же трясусь от страха. А Руслан просто познакомиться с племянником приехал.

Ну может же быть такое… в порядке бреда?

— Я приехал, чтобы сообщить тебе, что я забираю ребенка.

Внутри все холодеет. Дергаю головой и впиваюсь в лицо брата мужа.

— Вы же не друг моего мужа, да? — отступаю, но мне не скрыться от него. — Что вам нужно от меня?

Хочу просто подольше его отвлекать.

— Правильно, — усмехается Руслан и делает шаг ко мне, — я брат твоего мужа.

Вот только мне больше некуда отступать. Приходится упереться бедрами в подоконник и запрокинуть голову, чтобы посмотреть в глаза, как у моего сына. Точь-в-точь.

Как такое могло произойти?

Руслан без труда считывает мою реакцию и усмехается. Его лицо словно каменеет.

— Милая, от тебя мне не нужно ничего! — наклоняется слишком близко, а я перестаю дышать. — Мне нужен мой племянник, и я его заберу!

Внутри все летит в пропасть. Сердце застывает, словно его в лед заковали. Мотаю головой. Упираюсь руками в грудь мужчины и пытаюсь увеличить между нами расстояние. Но он напирает, давит своим ростом.

На мгновение оказываюсь в прошлом, когда Ренат тоже пытался вот так… подавить. Лишить воли.

Вот только с того времени прошло многое, и я научилась не пасовать при угрозах. Тем более когда на кону мой малыш.

— Ни за что! Слышите?! — выкрикиваю ему в лицо. — Это мой ребёнок, и вы на него не имеете никакого права.

Глаза брата мужа опасно сужаются. Я же стараюсь не показать, как сильно мне становится страшно.

Впервые с момента гибели моего мужа.

— Это мы ещё посмотрим.

Толкаю его.

— Убирайтесь, — уже не сдерживаюсь и указываю на дверь, — вон!

Тим слышит мой крик и приползает. Садится на пол, задирает голову, смотрит на меня такими глазками, что в груди все стискивает стальной жгут.

— Малыш, — беру на руки сына, — все хорошо. Дядя уже уходит, и мы с тобой сейчас будем укладываться. Да, маленький мой?

Руслан пробегается взглядом по замершему у меня на руках Тимуру. Сглатываю ком в горле. Они похожи…

Боже, как же они похожи! Как я могла не заметить этого сразу? А сейчас…

Только цвет волос разный. Даже и не скажешь, что они дядя с племянником.

— Ты же не хочешь проблем, Маша?

Руслан так произносит мое имя, словно это какое-то ругательство или название противного насекомого.

— Это мой сын, и я его никому не отдам.

Мужчина поправляет манжеты рубашки и расправляет плечи.

— Скажи-ка мне, милая, а почему мой отец не знал о внуке? Он же не знал, да?

Кажется, что мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Столько волнения от одной встречи с братом мужа, что ноги слабеют.

— Не знал. И вы не должны были знать. Тимур только мой сын.

Руслан ухмыляется.

— Какая неприятность. А я узнал. И теперь сделаю все, чтобы племянник рос в достойном месте. Я приехал просто предупредить, чтобы ты готовилась.

Облизываю пересохшие губы. Неотрывно смотрю в лицо, которое уже ненавижу.

— Готовилась к чему?

Руслан прячет руки в карманы. Раздувает ноздри, будто выпрямляется ещё сильнее и становится шире. Он сжимает губы, его скулы заостряются.

Мы молчим, будто силами меряемся.

— К тому, что я сделаю все, чтобы сын моего брата жил в своей семье.

В виски впиваются острые шипы. Я готова сползти на пол, только бы не ощущать пронзающую боль. Но я задираю подбородок и встречаю взгляд Руслана.

— Он живет в своей семье, а вы можете катиться к черту.

Опасно. Понимаю, что сейчас я играю с огнем. Мне не стоит бесить этого мужчину, но я не могу ничего с собой поделать. Мне нужно выгнать его, показать, что его планам не суждено сбыться.

— С мамашей, которая вся в долгах, Хасанов-младший жить не будет.

Презрительно щурится.

Открываю рот.